Ален обернулся с переднего сидения
– Шеф, приближаемся. Меньше полукилометра осталось.
– Так, стоп машины. Давайте, осмотримся…
* * *
Машины загнали на тротуар – все равно там никого не было. Жан-Мишель, их разведчик и электронщик – достал из багажника ноутбук и небольшой беспилотник – квадрокоптер, попытался запустить программу, застучал по клавишам – потом с проклятьем отпихнул ноут от себя.
– Что там?
– Зеро, шеф. Работают глушилки, мы ничего не сможем сделать.
Глушилки! Правительство подняло самолеты радиоэлектронной борьбы и врубило все, что было на земле – в надежде сорвать планы террористов или подавить управляющий сигнал ядерного взрывного устройства. Теперь в Париже не работал ни один канал передачи данных – но именно это и нужно было террористам. Им на меры предпринимаемые правительством было плевать – они имели физический доступ к базам данных, и его нельзя было подавить или заглушить.
– Так, – принял решение Ренье, – работаем по старинке. Ален, ищи позицию. Прикроешь нас, и доложишь, что происходит.
– Шеф, связь не работает.
– Вот… черт. Ладно, просто ищи позицию. Жак, прикроешь Алена. Остальные – работаем на земле. Помните, здесь мы – полицейские, потому стрелять только в ответ. Все помнят?
– Да, месье подполковник.
– Но если увидите террористов – просто стреляйте.
– Мне нужно оружие, – сказала Морена, – я пойду с вами.
Серж скептически посмотрел на нее, потом на машину. Она знала, о чем он думал. Если оставить ее здесь, надо оставлять для охраны как минимум двоих человек. Но у него и так мало людей, чтобы исключать двоих из уравнения. Да еще и связь не работает, что сильно подрывает боеспособность отряда.
Ренье молча подошел к машине, достал бронежилет и автомат G36
94, протянул ей
– Надевай.
* * *
Парижская фондовая биржа располагалась на площади, которая так и называлась плас де ла Борсе, площадь биржи в здании ХIХ века. До того как старая добрая Европа покончила с собой в апокалиптическом безумии Первой, а потом и Второй мировых войн, финансовый центр Европы и мира находился именно здесь, а не в Лондоне или в Нью-Йорке. Французский франк в те времена исполнял такую же роль как сейчас доллар – мировой резервной валюты.
Проблема была в том, что здание располагалось в довольно проблемном месте – второй аррондисман Парижа, застраивавшийся еще во времена барона Османа – и туда было не подойти.
Да там еще и здание агентства Франц-Пресс рядом…
Они подходили с улицы Вивьен. Идущий первым Нико выглянул из-за угла и тут же отпрянул.
– Что там?
– О-ля-ля, шеф. Похоже на то, что грабят банк.
– Там нет физических денег, – вмешалась Морена, – только виртуальные. Биржа давно работает с лучиками света в проводах, не более.
– Дай, я. Всем внимание.
Сам Ренье достал айфон, включил на запись – если так делаешь, то можно выставить из-за угла только камеру, и на экране будет видно, что происходит. Его взгляду – предстал броневик, перекрывший улицу, и вооруженный человек рядом с ним.
Вооруженный АК-47. Все это было более чем серьезно.
По правилам – если нет непосредственной угрозы, требующей немедленной реакции – они не имели права производить аресты. Надо было вызвать полицейских, которые имели право это делать и только тогда действовать. Но как это сделать, если уроды заглушили связь?
– Действуем, – решил Ренье, – броневик – укрытие и для нас тоже. Быстро преодолеваем улицу, работаем по обстановке. Все готовы?
– Да, шеф
Он первым шагнул из-за угла.
– Эй, ты! Полиция! Брось автомат!
Боевик в маске оказался идиотом – он вскинул свой.
– Аллаху Акбар!
Ренье снял его одиночным в голову. Боевик упал, выронив автомат, и они побежали к бронированному грузовику.
Потом разразился ад…
* * *
Морена плохо помнила, что было потом.
Они добежали до грузовика – Ренье верно рассудил, что баррикада в одну сторону – с тем же успехом будет баррикадой и в другую. Едва они успели занять позиции – как по ним открыли огонь с площади, с нескольких точек. Один из стрелков был вооружен пулеметом и вел непрерывный огонь. Непрерывное щелканье пуль об стены, летящая штукатурка и рикошеты, пыль, крики, пороховой дым – все смешалось…
* * *
Серж Ренье почти сразу понял – дело дрянь. Он был опытным, прошедшим горячие точки офицером, и сразу определил – боевиков не меньше двадцати, и это не считая тех, что наверняка в здании. Вооружены автоматическим оружием. Возможно, есть и что посерьезнее. Чтобы идти на них – их сил будет недостаточно, нужно не меньше роты, нужны бронетранспортеры и желательно поддержка с воздуха – боевой вертолет. Если они сейчас ввяжутся в бой, да еще без возможности вызвать помощь – их просто всех перебьют.
– Отходим! – заорал он, перекрывая грохот десятка стволов. – Отходим к машинам!
Решение было правильное, но принято оно было поздно – грохот выстрелов почти перекрыл рев мотоциклетных моторов. Видимо, мобильная группа, – несколько стрелков показались там, откуда они пришли, бросив мотоциклы, они разбегались, занимая позиции. И защиты от них – в виде держащего пули огромного грузовика – не было.
Подполковник мгновенно принял другое решение.
– В грузовик! Живо!
Машина, которой грабители или кто там еще перекрыли улицы – была построена на базе «Мерседес Актрос», это была большая, четырехосная машина для перевозки больших партий ценностей, такие использовались Национальным банком, а так же Комиссариатом по атомной энергии для перевозки опасных грузов. Машина была тяжело бронирована, держала пулеметный огонь, в колесах были специальные вставки позволявшие преодолеть на простреленных шинах несколько десятков километров. Эта машина была их единственным шансом выбраться с проклятой Биржевой площади живыми – автомат, и даже пулемет Калашникова ничего не могли бы ей сделать…
– В машину! По одному! Давайте!
* * *
Морена запомнила, как Нико буквально за шиворот втащил ее в бронированное чрево «Мерседеса». Огонь усиливался, пули колотили по бронированному корпусу машины как град. Было понятно, что они столкнулись не с бандой, а с военизированной группировкой, прошедшей где-то военную подготовку. Бандиты обычно имеют один запасной магазин к своему оружию, а то и этого не имеют. Эти – буквально поливали противника огнем, и оставалось только гадать, сколько выдержит машина. Ведь у всего есть предел прочности.
