Он подумал полминуты и назвал место, где они могут встретиться.
Едва взглянув на фотографии, Липатов подтвердил:
– Она это, точно, можете не сомневаться.
– Вы абсолютно уверены? – на всякий случай всё-таки осторожно переспросила Мирослава.
– На все сто! – твёрдо заверил её Липатов.
– Спасибо, Андрей Маркович. А на очной ставке подтвердите?
– Ну, коли надо, – вздохнул он, – подтвержу.
«Да, не любит у нас народ с полицией общаться», – грустно подумала Мирослава и благодарно улыбнулась свидетелю.
* * *
Тем временем Наполеонов получил совсем не радужные известия. В метро под поезд упал мужчина. При нём нашли документы на имя Бориса Петровича Лукьянинова. Видевшие его живым во время опроса жильцов оперативники подтвердили, что это именно тот самый Лукьянинов, сосед погибшего Черверткова.
Но по закону требовалось, чтобы он был опознан более близко знавшими его людьми. Родственников ни дальних, ни близких у Бориса Петровича обнаружено не было, поэтому на опознание пригласили соседей – Серафиму Фёдоровну Пумпянскую и Маргариту Константиновну Тулякову.
Маргарита, увидев то, что осталось от её соседа, побледнела и покачнулась. Скорее всего, она упала бы в обморок, если бы её с двух сторон не подхватили оперативники – Ринат Ахметов и Аветик Григорян. Зато Серафима Фёдоровна, несмотря на свой преклонный возраст, оказалась стойкой женщиной, она только вздыхала и молилась. После опознания обеих свидетельниц отвезли домой на машине.
По распечатке телефонных звонков Лукьянинова выяснили, что буквально за десять минут до своей гибели он звонил некому Кукушкину Михаилу Степановичу. Пробили адрес Кукушкина, отправили к нему полицейских, и те нашли Михаила Степановича дома – он спокойно смотрел какой-то американский боевик вместе с внуком-подростком.
Михаил Степанович охотно подтвердил:
– Да, Петрович недавно звонил, и на вечер мы забили стрелку в местном пивбаре. А что, имеем право! – гордо заявил он.
– Только денег у них нет, – встрял внук, – бабушка позавчера всю дедову заначку выгребла.
– А ты молчи! – цыкнул на него дед. И, обращаясь к полицейским, добавил: – Айда на кухню, там, робята, и поговорим.
«Робятам» было всё равно, где говорить. Подросток же весело захихикал и снова переключился на боевик.
На кухне Кукушкин поинтересовался, почему, собственно, полиция заинтересовалась его дружком, ну позвонил он, им-то что?
Когда оперативники сказали Михаилу Степановичу о причине своего интереса, Кукушкин, осев на табуретку, как куль, печально спросил:
– Значит, не придёт Петрович в бар?
– Не придёт.
– Экая незадача… И чего это ему приспичило под поезд прыгать?
– Мы бы тоже хотели это узнать. Что именно сказал вам Лукьянинов?
– Петрович-то? – Дед пожевал губами и стал рассказывать: – Он позвонил и сказал, что вечером зовёт меня в бар. Я пожаловался на свою старуху, мол, она всю заначку выгребла. А Петрович мне говорит, что деньги будут. Он встретил одну особу, которая охотно снабдит его деньгами.
– Он не сказал, что это за щедрая особа?
– Говорил, что они не очень хорошо знакомы, только на лестнице разок и встретились, но он учуял её духи, а потом и саму её узнал.
– Не сказал, какие именно духи?
– Нет, – покачал головой Кукушкин, – больше он ничего не сказал, только велел не опаздывать, рассмеялся и отключился. Хорошее настроение у Петровича было, – тяжело вздохнул Михаил Степанович и махнул рукой, – всё пропало.
– А вы давно знакомы с гражданином Лукьяниновым?
– Да уж лет пятнадцать, если не больше. Когда его попёрли из театра, я ещё работал на овощной базе. И как я теперь без него? – Он вопросительно посмотрел на оперативников, точно они могли взмахом руки оживить его друга Петровича и вернуть прежнюю, привычно текущую для них обоих жизнь.
– Всё понятно, – сказал Наполеонов начальнику убойного отдела Василисе Воеводиной, – Петрович узнал Римашевскую по запаху духов и вздумал её шантажировать, она допустить этого никак не могла, у неё и так земля под ногами горит. И участь Лукьянинова была предрешена, едва он раскрыл рот. Василиса, пусть твои орлы землю носом роют, но Римашевскую мне сыщут.
– Орлы землю носом не роют, – резонно заметила Воеводина, – они высоко летают.
– Ты мне тут лекцию по птицеводству не читай, ищите, Вася, ищите!
– Сам знаешь, ищем.
Глава 23
Морис вошёл в приёмную и поднял трубку трезвонящего телефона, который, казалось, подпрыгивал на месте от нетерпения.
– Детективное агентство «Мирослава» слушает.
– Здравствуйте, позовите, пожалуйста, к телефону Мирославу Игоревну!
– Кто её спрашивает?
– Тося! Она меня знает! Пожалуйста!
Мирославы в кабинете не было, поэтому Морису пришлось её искать.
– Вам звонит Тося, как я понимаю, Дорохова, – крикнул он, заметив её возле куста чайных роз.
Услышав имя Тоси, Мирослава примчалась к телефону быстрее сказочного скорохода.
– Да? – выдохнула она в трубку.
– Мирослава, мы с Тасей пошли утром за молоком, – донёсся до детектива взволнованный детский голос, – вот! И увидели её!
– Её?!
– Да! Ту, которая приходила к Людовику, когда он уже… – Девочка запнулась, но продолжила почти сразу: – Ну, вы понимаете, когда его уже не было.
– Я поняла. Тося, ты уверена, что это та самая девушка? – осторожно спросила Мирослава.
– Да! Я же художник! – воскликнула девочка.
– Да, конечно, извини.
– Ничего. Я за ней прослежу.
– Нет! – крикнула в трубку Мирослава. – Где ты сейчас находишься?
– В магазине «Зорька» на Старой площади, вернее, около магазина.
– Что делает эта девушка?
– Грузит из тележки в машину целую прорву продуктов.
– Она одна?
– Да. Я возьму частника и поеду за ней.
– Нет, Тося, ты пойдёшь домой!
– Я с Тасей, – беззаботно откликнулась девочка и отключилась.
Мирослава тотчас набрала высветившейся номер звонившей девочки, но она не отзывалась.
– Звони Наполеонову. Пусть немедленно мчится на Старую площадь, там предположительно в данный момент находится подозреваемая, – бросила Мирослава Миндаугасу на ходу.
– А вы куда?!
– Туда!
– Я с вами! Наполеонову я позвоню, пока вы машину выводите.
