Вилнак’дор пнул тролля в живот, затем посмотрел на Кхал’ак.
– Это твоя вина, Кхал’ак. Всё твоя вина. Ты позволила ему тебя одурачить.
Она задрала подбородок.
– Ничего подобного, господин. Вол’джин принадлежал нам, сердцем и душой, пока генерал Као не поставил под сомнение мой авторитет.
Генерал могу, молча стоявший во время всей речи задыхающегося тролля, лениво изучал свой коготь.
– Он был в сговоре с Шадо-паном. Ему нельзя было доверять.
Она подавила рык.
– С ним разделаются.
– Как он разделался с твоими офицерами и твоим кораблем?
«На острове, где твой хозяин может строить здания во снах, он не заметил побега Вол’джина? – Кхал’ак заколебалась, задумавшись, мог ли Король Грома его заметить и просто решить ничего не делать. – Возможно. Глупо. Возможно, достаточно глупо, чтобы быть гениальным».
Она быстро убрала эту мысль в долгий ящик и обратилась к начальнику:
– Нанесенный ущерб незначителен как в количественном значении, так и в эффекте. Войска уже начеку, что отразится на высадке в Пандарии. Потеря корабля прискорбна, но пожар остановлен. Загорись склад, это могло бы отложить вторжение на сезон. А так мы потеряем пару недель на починку причала и очистку порта от обломков.
Вилнак’дор улыбнулся.
– Как видите, генерал Као, мы отплываем через две недели. Ваш господин будет доволен.
Могу покачал головой:
– Вы отплываете через две недели. Я – через одну. Шадо-пан должен быть уничтожен. Я за этим прослежу, вместе со своими телохранителями.
Кхал’ак нахмурилась. Телохранители? Единственными могу, с которыми за это время общался Као, были те двое, что принесли в гробницу жезл и плащ.
– Сколько их у вас?
– Двое, – он поднял голову. – Больше мне не понадобится.
– Вы не знаете, сколько там монахов, генерал.
– Это неважно. Мы победим.
Генерал троллей поднял бровь.
– Не сочтите за дерзость, но в прошлом вы не победили.
– Это не прошлое, генерал Вилнак’дор.
«Нет, это настоящее. Настоящее, в котором мы вытащили вас из могилы, куда вас упрятал возлюбленный господин».
Лицо Вилнак’дора посуровело.
– Я надеялся, друг мой, сам удивить вас добрыми вестями – вестями об уничтожении Шадо-пана.
– Каким способом?
Тролль кивнул на Кхал’ак:
– Я отправлю на расправу с ними свою помощницу. Она возьмет пять сотен элитных зандаларских воинов – больше половины моих собственных войск. Когда ваш господин прибудет в Пандарию, они даруют ему голову каждого из обитателей Шадо-пана – плюс головы Черного Копья и его союзников.
Глаза могу расширились, пока он переводил их с генерала на Кхал’ак и обратно.
– Она? Та, кто дала Черному Копью сбежать и допустила хаос? Зандалары за эти века впали в маразм?
– Вы не задаетесь вопросом, друг мой, почему я вообще доверил ей привезти сюда Вол’джина? Продемонстрируй, будь добра.
Кхал’ак кивнула и пнула гурубаши: «Вставай». Второй пинок и резкий приказ заставил его подняться на нетвердые ноги. Зандаларка отвесила ему затрещину, попав над ухом.
– Беги к дверям. Если успеешь, то выживешь. Живо!
Ощупывая ухо, тролль развернулся и бросился бежать. Кхал’ак подняла правую руку, в которой уже лежал кинжал, прятавшийся в рукаве. Она замахнулась, измеряя расстояние. Тролль набрал скорость, спешка сделала его шаги быстрее. Он даже добрался до двери.
Она взмахнула рукой.
Тролль пошатнулся и схватился за грудь, громко охнув. Рухнул на колени, потом тяжело повалился на бок. Тело сотряслось от спазмов, ладони с пронзительным скрипом елозили по полированному каменному полу. Спина изогнулась, и он вскрикнул последний раз. Глаза почти мгновенно остекленели.
Могу подошел ближе, его шаги тяжело отдавались в полу. Он вперился взглядом в труп, но не наклонился для тщательного изучения. Не было сомнений, что тролль мертв, но из груди его не торчал клинок, а под телом не виднелось растекающейся лужи крови.
Као обернулся, затем кивнул.
– Я все равно пошлю своих телохранителей. Вы разберетесь с Шадо-паном, но есть одно предупреждение.
Кхал’ак покорно улыбнулась:
– Да?
– Моему господину угодно, чтобы их кончина была намного более кровавой.
Как только могу удалился, Кхал’ак поклонилась Вилнак’дору.
– Меня греет ваша уверенность во мне, господин.
– Скорее, это уловка. Као стал тебе врагом, и он отравит мысли Короля Грома, настроив против тебя. Либо ты принесешь их головы, как обещано, либо я принесу твою.
– Понимаю, господин, – Кхал’ак склонила голову. – Почему вы выбрали пять сотен?
– Когда избранных пять сотен, они сочтут это честью. Больше – и они подумают, что это самоубийственное задание или гиблое дело. Это впечатление лишит боевого духа весь отряд. Но серьезно – Черное Копье, человек и какие-то пандарены, засевшие на горе? В монастыре не может проживать больше десятка десятков. Разве тебе понадобится больше?
– Вы совершенно правы, господин. Этого должно быть более чем достаточно, – Кхал’ак улыбнулась. – Я приложу все усилия.
– Разумеется, – генерал показал на мертвого гурубаши. – Хвалю за работу.
– Благодарю, господин. Я пошлю, чтобы его вытащили, – Зандаларка поклонилась, затем направилась в дверь. Переступила через тело, не сбиваясь с шага, как будто это был такой же фантом, как брошенный ею нож.
Смерть гурубаши была представлением для могу. Нож, который она достала и сделала вид, что бросила, скользнул обратно в ножны на запястье, когда Као отвлекся на его полет. Гурубаши умер не из-за невидимого ножа, а из-за ядовитой иголки в перстне, которым она его ударила. После того, как кольцо коснулось тролля, он успел бы лишь сосчитать до десяти перед смертью, а она – до восьми перед броском. Без использования всякой магии показалось, что Кхал’ак убила гурубаши именно с ее помощью, подарив могу причины задуматься – что, если зандалары раскрыли какие-то новые силы, которые проспал его народ?
Этот обман был устроен не только для могу. Кхал’ак казалось, что для уничтожения Шадо-пана понадобится все это и намного больше. В конце концов, Вол’джин предал ее и зандаларов, чтобы перейти на сторону пандаренов. Она предполагала, что ему известно то, что не известно ей, и что это знание ей придется оплатить кровью.
Под руководством Чэня Вол’джин и остальные поставили на мачтах кораблика столько парусов, сколько те могли выдержать. Хоть и не лучший мореход в мире, пандарен держал их по ветру и вел лодку на юг, к Пандарии. Хотя управление кораблем и высматривание погони требовали внимания, время от времени кто-нибудь из них разражался вслух нервным смехом, вспоминая их побег.
