Анжелия кивнула и скрылась в темноте дома. Катрина развернулась навстречу ветру и зашагала в ночь, придерживаясь о стену особняка. Снежинки оседали на ресницах. Шепот ветра здесь стал воем. За снегопадом дальше двадцати метров ничего уже не различить. Холод забирал боль — спасибо ему — но совсем скоро Катрина почувствовала, что её бескровные конечности, которые ещё прежде утратили способность осязать, на морозе перестают слушаться её. И лишь потому, что это было препятствием на пути к Марку, Катрину это беспокоило. Но послушать Анжелию и выпить кровь она не могла. Это забрало бы слишком много времени.
Наемница отчаянно старалась идти как можно быстрее. Особняк остался позади. Вот вдали миновала и расплывающаяся в метели статуя женщины, простирающей руки к небу. Внезапно Катрина ощутила, как её внутренности стиснула нестерпимая мука. Наемница согнулась пополам и упала на колени. Глубоко вдыхая и хватая воздух ртом. Клыки то впивались в нижнюю губу, то выходили из неё, оставляя дырочки, из которых не появлялось даже капли крови. Катрина закинула голову и вытаращила невероятно яркие желтые глаза в небо. Черное кольцо вокруг пылающей радужки стало шире, чем когда-либо прежде. Она издала дикий рык.
Это была уже не Катрина. Не девушка, отчаянно стремящаяся во что бы то ни стало спасти любимого. Это был только вампир. Зверь. Мертвец. В этот момент она услышала отголосок множества сердцебиений, раздававшихся из грудных клеток гостей особняка, оставшегося далеко позади. Она почувствовала их грехи, волю и безволие, их страсть и соблазны. Призывно манящие нити жизни, к которым Катрину тянуло вернуться, не думая ни о каких тревогах. Там её ждал пир полнокровия.
Она закричала, спина её резко прогнулась, и крик Катрины преобразился в жалобный стон. Наемница безвольно покачнулась и отправилась в падение. Но приближающийся низкоголосый рокот мощного мотора не дал ей исчезнуть в пучине собственного истощения.
Склонившись над землей, Катрина зависла так вопреки всем известным законам физики. Потом откинулась назад, поднялась на ноги и выпрямилась, словно марионетка, которую поддернули за веревочки.
Рассекая ветер, прямо на Катрину мчался серебристый Maserati GT. Туго натянутые линии фар осветили белое лицо наемницы. Мазерати остановился в метре. Дверца открылась, и из машины выбежала Анжелия. Катрина поспешила к открытой дверце.
— Анжелия, — на ходу сказала Катрина, — я благодарна тебе за все. Ступай к остальным.
Дочь лорда-маршала Вормана была настолько шокирована тем, что Зан сделал с Катриной, что не смогла просто принять благодарность. Ведь ей передалось чувство вины от осознания бездействия, с которым Виктор тайно велел ей освободить наемницу.
Черный силуэт Катрины скрылся в ярком салоне из красной кожи.
— Постой! — сказала Анжелия, — Позволь тебе помочь. Я поеду с тобой.
— Ты здесь бессильна… — Катрина захлопнула дверцу.
Взревел мотор, и рельефные изгибы автомобиля резко сорвались с места, растаяв в ненастной темноте.
Когда Катрина вывернула на трассу, потребовалось чуть более пяти секунд, чтобы машина разогналась до ста километров в час. Ветер дико свистел и выл, стремясь вокруг блестящего корпуса. Стрелка неумолимо поднималась к отметке 150 километров в час. На одну лошадиную силу этого 405-сильного автомобиля приходилось всего 4,6 килограмм веса благодаря мощному восьмицилиндровому двигателю от Феррари.
Зан остался позади, Катрина сможет хоть что-то теперь исправить. А главное, Марк всё ещё жив. Мазерати мчалось, точно навстречу смерти. Снег разбивался о лобовое стекло. Деревья перестали быть различимы и казались лишь скользящими тенями, подступившими к дороге посмотреть на не-мертвую, отчаянно стремившуюся спасти жизнь.
Катрина вдавливала педаль, не думая о боли. Стрелка спидометра указала на отметку 230. Приближался город.
Спальные районы, наводненные пятиэтажками, мосты, парки, церкви, бесконечные вереницы уличных фонарей — всё проносилось мимо серебристой пули, несущейся без страха сбить людей или попасть в автокатастрофу. Следом за машиной в воздухе вихрями скручивались снежные потоки.
Вновь фигуры в этой жестокой партии расставились совсем не так, как надеялась Катрина. Они должны на время расстаться с Марком, чтобы Катрина задержала своего отца. Но куда же Марку бежать в одиночку?
Далеко.
Настолько далеко, насколько им дорога их любовь.
И Катрина всё отчетливее понимала, Зан везде его найдет. А её никогда не выпустит из тюрьмы своей ненависти. Она даже не узнает, где останется бездыханное тело её любимого. Такое нежное, дорогое ей тело.
— ЧЕРТ! — со слезами на глазах ударила Катрина по рулю, поняв, что не знает, что же им делать и куда бежать. — ЧЕРТ! — она стиснула острые зубы и закричала сквозь них. Это был крик боли, что раздирает не плоть, не спящее сердце, но сердце и само способное биться, только по каким-то причинам не бьющееся.
Город жил своей ночной жизнью, неоновые вывески зазывали молодежь, где-то звучали переливы сирены скорой помощи. Катрина старалась не смотреть на сливающиеся фигуры людей. Не тревожить проснувшийся голод лишний раз.
Черные дворы простирались вокруг госпиталя без света фонарей в тишине и стонах ветра. Как гром раздался звук мотора итальянского автомобиля. Его фары осветили ветхие дворы, которые Катрина увидит в последний раз. Она остановила машину посреди дороги, выбежала из салона, оставив дверцу открытой, и бросилась к подъезду.
Ее раны заживали, но всё сильнее мучили боли голода, которые ни одному человеку не понять. Катрину окружали толпы невидимых демонов, смеющихся из темноты над её нещадными попытками спасти любовь. Она взбежала по лестнице в страхе, что скоро здесь будет её отец, словно и не было счастливых часов любви, которые провели они с Марком в этом доме. Прошлое было утрачено. Сейчас оставалось лишь отвоевать будущее.
Катрина обрушилась на дверь в квартиру Марка с громким, тревожным стуком.
— Открой, милый! — прошептала она в щель.
Замки щелкнули, дверь отворилась, и в темноте на пороге возник знакомый силуэт. Катрина задохнулась от переполнивших её чувств. Безмятежное выражение лица фотографа мгновенно стерла серая тень беспокойства.
— О Господи, ты ранена! — Марк осторожно обнял Катрину и попытался завести её в квартиру, но она уперлась.
— Марк, срочно беги, он идет! — упавшим голосом сказала Катрина.
— Кто?
Катрина всё же вошла и закрыла за собой дверь. Её глаза залило желтое сияние.
— Милый, прошу, делай так, как я говорю, — взмолилась Катрина.
— Что случилось?
— У тебя нет времени…
— На что? Катрина, расскажи, пожалуйста, я не вынесу очередных недомолвок.
— ОН убьет ТЕБЯ! — перебила она череду вопросов Марка и прикрыла рот рукой. — Зан…
Марк замер, испуганно глядя на неё, потом подошел и хотел обнять Катрину, но она оттолкнула его руки. Не от злости, а, наоборот — от бесконечной любви.
