— Я здесь.
Катрина чуть не вздрогнула. Голос этот не принадлежал ни мужчине, ни женщине. Он походил на стон и полнился силой яростного крика.
Ошеломленно глядя в сторону дерева и не видя там никого, Катрина попятилась. Она не могла не почувствовать чьего-либо присутствия… как же так?
— Я ждала тебя, — таким же голосом произнесла Королева Дверь.
Катрина молчала, вглядываясь в черноту дерева.
— Не бойся меня. Я не обижу. Подойди.
— Куда? — спросила наемница.
Королева Дверь отозвалась не сразу:
— Ко мне. Сюда.
Катрина подошла к дереву достаточно близко, между ней и деревом осталось несколько шагов. Словно почувствовав, что так нужно сделать, Катрина подняла глаза к кроне дерева. Несколько веток шевельнулись, в то время как остальные оставались неподвижными. Из темноты ствола показалось серое восковое лицо: ледяные жестокие, чуть раскосые черные глаза без радужки и белка с улыбкой смотрели на Катрину, в то время как бурые губы искажало презрение. Ресницы, верхние и нижние, были густыми и очень длинными, а неподвижные черты лица аккуратными, как у немецкой фарфоровой куклы.
Королева Дверь, прятавшаяся в тени ветвей дерева, была вдвое выше Катрины. Медленно склонившись, Анишира выдвинулась на свет. Из-под пышных матово-черных волос, спускающихся на плечи, на голове уродливо вырастали длинные изломанные ветки. На Королеве было черное как мазут струящееся книзу платье с объемными копнами черных перьев на плечах, необыкновенное, словно родившееся в безграничном воображении художника. Бурые вспухшие вены в большом количестве тянулись и переплетались от длинных когтистых пальцев рук до локтя, постепенно тая и уходя глубоко под восковую серую кожу.
— О-о… да ты вся изранена, бедняжка, — притворно сочувственно произнесла Королева Дверь.
— Ты можешь меня выпустить отсюда? — требовательно спросила Катрина.
— Конечно. Если желаешь, — Королева Дверь прищурилась и наклонилась к Катрине. — И если ты знаешь, кого просишь.
— Знаю.
— Кого? — спросила Королева Дверь, медленно начав обходить Катрину вокруг. Движения Королевы были необычными, быстрыми и медленными одновременно, чересчур плавными, чтобы быть реальными и крайне неприятными. Они обрывались, зацикливались, словно пробиваясь через толщу временных плоскостей.
Вспомнив слова Милороша, Катрина ответила:
— Ты Анишира, — без страха произнесла наемница и услышала сзади себя короткий тихий смех. — Мне сказали, тебе вроде бы поклонялись аккадцы в Раннединастический период Древней Месопатамии, и почитали как божественную покровительницу одной из местных общин. Впрочем, я вижу, во многом они ошибались. Вероятно, впоследствии ты появлялась в других культурах под другими именами. И вот ты здесь.
— Правильно. Анишира. Умница, — великодушно похвалила Королева, прошептав Катрине на ухо. Ветки на ее голове противно задели волосы наемницы. — Это был храбрый ответ. Далеко не все могли на него ответить, даже зная его. Только это имя ты произнесла уже во второй раз. Мне известно все, а потому, не отрицай это.
— В третий раз я его не произнесу.
— Ты так в этом уверенна?
— Да. В моем мире или в твоем, лишь я знаю, что я сделаю, а что нет. Я не произнесу твое имя в третий раз.
Королева Дверь склонила голову, заглянула в лицо Катрине и улыбнулась, страшно промолчав. Она двумя шагами обошла наемницу, казавшуюся маленькой по сравнению с Королевой, и остановилась возле дерева.
— Что это за место? — спросила Катрина. — Почему ты здесь?
— Правильнее было бы спросить: «зачем ты здесь?»
— Почему ты не отвечаешь?
— А что ты сама думаешь, где ты? Здесь пусто, холодно, ты здесь одна. Ищешь что-то. Знаешь, что оно здесь есть, но боишься не найти. Здесь твой рациональный мир стерт и воспринимается тобой лишь как отражение действительного, но это мое рациональное восприятие твоего непримиримого внутреннего мира. Ты и здесь и там, откуда ты пришла, одновременно. Это королевство, где внутреннее отражается во внешнем и наоборот. Вот объяснение, не дающее ответов на сокровенные вопросы. Ты осмелилась переступить черту, покинуть пределы всего тебе известного, даже не задаваясь вопросом, куда держишь путь. Ты думаешь, что пришла сюда, нашла это место, нашла меня? А может ты всё еще там? — Королева Дверь подняла голову к перевернутому отражению «Красных Дубов», и ветки на ее голове опрокинулись назад подобно рогам. — Не мертвая. Не живая. Запертая в своей неупокоенной душе вампира.
— Это невозможно, — не желая верить, проговорила Катрина.
— Это невообразимо, но возможно.
— Только мне ведомо, что творится в моей душе!
Королева наклонилась к Катрине и прошептала:
— Однако, мне известно о душах еще больше.
— Кто ты на самом деле?
— Затем ли ты здесь, чтобы задавать вопросы и получать на них ответы, или ты здесь, чтобы получить то, что дороже любого ответа?
Катрина ответила не сразу, и ответ ее был вопросом:
— Ты можешь дать то, за чем я сюда пришла?
— А за чем ты сюда пришла?
Катрина опустила глаза. Она замешкала с ответом. Слишком мало времени прошло, чтобы выбрать. Одной вечности недостаточно.
— Ты не знаешь? — сильно удивившись, спросила Королева Дверь. — Так что же ты здесь делаешь тогда?
— Я знаю, чего хочу, — заверила наемница.
— Чего?
Катрина подумала о Марке и замолчала.
— Проси всего, что только захочешь, я дам тебе что угодно. Каждый, кто меня находит, имеет право просить.
— Каждый?
— Да, — вдруг увлеченно заговорила Королева Дверь, — каждый. Нет ни одного, кто покинул бы меня, не попросив того, чего жаждала его душа. Это мир грез, мир снов, и даже больше. Здесь возможно всё. А есть и такие, кто остались со мной. Но в любом случае их желания были исполнены. Тебе же нужно лишь понять, чего ты желаешь. Услышать свое спящее сердце. И я дам тебе время для этого.
Катрина с недоверием и надеждой подняла свое белое лицо к Королеве Дверь:
— Дашь время?
Черные глаза Королевы Дверь улыбнулись.
— Ну конечно, дитя. Пойдем, — медленно поманила когтистыми пальцами Анишира.
— Куда? — не сходя с места, требовательно спросила наемница.
— Нам все равно туда нужно, — удалялась в темноту к противоположному краю вершины горы Королева Дверь, а за ней длинный шлейф ее платья стремился по земле.
— Куда? — упорно переспросила Катрина, но Королева не ответила.
— В мой дворец, — лишь через время послышалось издалека из темноты. — Не отставай, а не то потеряешься здесь навсегда.
