— Что это вообще за место? — требовательно спросила Катрина.
Старик приподнял голову, глядя в пустоту перед собой.
— А-а! Вот он, главный вопрос! «Что это за место?» — глухо прошептал он. — Это лес Кадер. Он кольцом держит те земли, — старик махнул рукой куда-то за обрыв.
— Равнину Пустошь?
Хозяин лодки дернувшись, еще немного повернул голову к Катрине:
— А ты что-то да знаешь об этих местах, я смотрю, — хрипло посмеялся он. — Там не только пустошь. Наверное, ты держишь путь к горе?
— Я не знаю, куда мне идти и зачем. Но если этот лес окружает все, что за обрывом, то как покинуть эти места? Что будет по ту сторону леса, если идти все время прямо?
— Чего только не может произойти, если все время идти прямо в этих местах, — многозначительно проговорил старик. Он еще чуть повернул голову в сторону Катрины, но не поднял ее, чтобы разглядеть собеседницу, словно бы ему было удобнее не видеть ее лица. — А зачем тебе беспокоиться о том, покинешь ты это место или нет?
— Я не хочу здесь оставаться. А ты, старик?
— Не тебе решать. Должно быть, ты пришла сюда за чем-то?
— Я уже не считаю, что то, что мне нужно я могу получить здесь.
— Ты этого не знаешь.
— Мы умерли? — через время спросила Катрина.
Старик подался вперед:
— А ты когда-нибудь жила, дитя?
— Ты говоришь так, словно знаешь, с кем. Но разве, знаешь, с кем говоришь?
— Да на твоих руках еще не высохла кровь твоей первой жертвы, а ты спрашиваешь, знаю ли я! От тебя несет могилой! — старик выплюнул это, как мерзкие оскорбления и обвинения, противно скривившись, а потом вдруг рассмеялся. — Я понял, чего ты боишься. Думаешь, это ад? Думаешь, настала пора платить по счетам?
Катрине стало тревожно от его отвратительного хриплого хохота.
— Нет, это не ад. Еще нет, — он похихикал.
— Кто ты, старик?
— А кто ты? Ты себе-то задавала этот вопрос?
— Хватит играть со мной словами! — прошипела Катрина. — Ты знаешь, что это?
Она достала из кармана алмаз и протянула руку вперед, чтобы старик мог разглядеть его необычную фиолетовую синеву получше. Старик замер, изумленно глядя на Ключ.
— Подойди поближе, дитя, мне плохо видно.
— Обойдешься.
— Ну, как хочешь, — хозяин лодки замолчал.
Молчание продлилось некоторое время. Катрина сочла это еще большей тратой времени, чем пререкания со стариком и неохотно согласилась.
— Хорошо, — она сделала шаг вперед.
— Еще ближе.
Она подошла на два шага.
— Не бойся, я не укушу.
Не сразу Катрина сделала еще один шаг к лодке.
— А-а, — покивал старик, — давно я такого не видел. Откуда это у тебя?
— Что это такое, мать твою?!
Старик посмеялся.
— Это Ключ. Ее Ключ.
— Чей «ее»?
— Королевы Дверь.
— Откуда ты знаешь это имя?
— Это не просто имя! Здесь это закон! Ты должна произносить его с почтением.
— Мне плевать! Королева Дверь выпустит меня?
— Ну конечно, — медленно покивал тот. — Если захочет. Я переправлю тебя на ту сторону, чтобы ты могла поговорить с ней.
— Но как? Здесь нет воды, это пропасть, а не река, глупец.
— Эта лодка не для плаванья по воде. Она для того, чтобы переправляться через этот обрыв, — старик поднялся и крепче взял весло. — Отвяжи веревку.
Катрина убрала алмаз в карман и выполнила просьбу старика очень быстро и проворно, так, как не хотела поворачиваться к нему спиной надолго. Тот ногой столкнул лодку, и она, вместо того, чтобы свалиться в пропасть проплыла по воздуху над обрывом, словно по воде. Старик ловко ухватил ползущую по земле вслед за лодкой веревку и подтянул лодку к «берегу».
— Забирайся, — судорожным жестом позвал он Катрину, стоящую в стороне и с изумлением наблюдающую за парившей над пропастью лодкой.
Катрина подошла к самому краю обрыва и быстро шагнула в лодку. Лодка тотчас же закачалась из стороны в сторону. Катрина немедля села на лавку в носу лодки. Старик бросил веревку на борт, надвинул шляпу на лоб так, что тень от нее упала почти на все его лицо, и зашел в лодку. Веслом оттолкнулся от земли, и этот маленький паром всего с одним пассажиром на борту, обдуваемый холодными ветрами из пропасти, по воздуху двинулся через бездну.
Катрина выглянула за борт, вниз, желая разглядеть падающую внизу пустоту.
— Что там, на дне? — спросила Катрина старика.
— Ну что вообще может быть на дне? Пустота, конечно.
— А само дно есть?
— В пустоте нет ничего. И дна тоже.
— А гром в небе? Он всё не утихает. Что это?
— В небе? Там нет неба. Не пытайся понять это место, если не хочешь остаться здесь, дитя.
— Перестань меня так называть! — зло прошипела Катрина.
— Да не трать ты на мня свою ярость. Вот доплывем, и ты меня не увидишь больше.
— Это еще доплыть нужно.
— Доплывем-доплывем. Путь всегда начинается, чтобы так или иначе закончиться.
Плыть в лодке над бездной было неприятно и слишком опасно. Если с обычной лодкой что-то случится, она утонет. Но что произойдет с этой лодкой в случае повреждения?
Старик неторопливо греб веслом то с одного борта, то с другого. Когда лодка была на середине пути, Катрина снова выглянула за борт и снова увидела лишь темноту. Морозный удар ветра из темнеющей пропасти опалил ее лицо.
Наконец они причалили к противоположной стороне обрыва.
Катрина без промедлений сошла на землю.
— Я должна что-то заплатить за то, что ты помог мне переправиться? — спросила она старика, оставшегося в лодке.
— Все, что нужно с тебя возьмут, — с упоением прохрипел тот.
Катрина развернулась и зашагала к равнине, простирающейся в нескольких метрах от обрыва. Лес здесь расступался. Катрина торжествовала.
Наемница оглянулась и увидела, что старик остался стоять в лодке. Он, наконец, поднял голову, и его грязная соломенная шляпа теперь открывала его лицо. Катрина с омерзением поняла, что у старика на лице темнели пустые глубокие глазницы, без век и глаз. Ей стало до того тошно, что дико захотелось убить, разодрать старика на части, размозжить его голову, лишь бы не видеть этого ужаса. Она отвернулась и быстро двинулась к равнине, к усыпанным серым снегом полям.
Чертов старик так и остался стоять в лодке, опираясь на весло и смотреть вслед удаляющейся наемнице.
