Ветер стал разгонять клочья тумана.
— Для чего лордокам ключ? — спросил я, поспешив за Катриной.
— Он для нас представляет двойную ценность. Если он действительно есть, то все о чем говорилось в книге пророчеств, тоже существует.
— Что это еще за книга?
— Тебе лучше не знать.
— Мне просто интересно.
Катрина резко остановилась и развернулась. Глаза ее яростно горели желтым:
— Я не твой друг, Марк! Ты должен бы на коленях воздавать мне благодарность за то, что я спасла твою жизнь и сохранила ее впоследствии. Ты не смеешь говорить со мной о таких вещах, о которых пытался. Ничего не изменилось с тех пор, как мы встретились. Ты все еще мой заложник. Независимо от того, по собственной воле следуешь за мной или по принуждению.
Она двинулась дальше.
Я же остался стоять на месте. Обескураженный и невероятно одинокий.
Где-то над горизонтом небо осветили вспышки молнии. Туман отступал. Из-за этого свет и тени приобрели четкие границы. От этого ночь стала еще темнее.
Катрина подошла к Элеанор, небрежно открыла дверцу и скрылась в темноте салона. Гулко завелся мощный двигатель, фары выхватили проносящиеся рваные остатки тумана.
Дорога обратно в «Красные Дубы» выдалась немногословной.
Я уставился в боковое окно, подперев голову рукой. Катрина ничего не говорила, но я догадывался, что бы она могла сказать. И старался об этом не думать, отвлекаясь нашим возвращением в такое мерзкое место, как «Красные Дубы».
Мы свернули с шоссе.
Ночью неприятное впечатление от кладбища, раскинувшегося возле психиатрической лечебницы, усилилось в несколько раз. Казалось, вот-вот и из одинаковых неказистых могил полезут мертвецы. Я покосился на Катрину:
— У меня к тебе вопрос.
— Задавай.
— Кроме вампиров есть еще какие-нибудь… ну вроде… не-людей?
— Обрáзные. А почему ты спрашиваешь?
— Обрáзные?
— Уподобившиеся образу волка. Но они далеко.
— Твою мать… — сокрушенно протянул я.
— Почему спрашиваешь?
Поверить в существование кого-то вроде оборотней для меня было невозможно. Я рассеянно посмотрел на Катрину:
— Я думаю, это закономерный вопрос.
— Постарайся не шуметь, когда мы войдем, чтобы не привлекать внимание персонала.
Я кивнул.
Под четырехэтажным зданием лечебницы дымились угасающие костры с опавшими листьями. Свет горел всего в нескольких окнах на первом этаже. Он с трудом пробивался сквозь плети дикого винограда, окутывавшие здание. В окнах верхних этажей зиял мрак. На крыльце, в круге света от лампочки, висящей над входом, нас ждал санитар. Накинув поверх медицинской одежды куртку, он уже хорошенько продрог, стоял, переминаясь с ноги на ногу, и постоянно потирал руками.
Катрина остановила машину дальше входа, выключила двигатель и зорко посмотрела по сторонам, в зеркала заднего вида, всмотрелась в темнеющую даль впереди. В салоне было темно, поэтому прилегающую местность хорошо просматривалась и для меня.
— Что-то не так?
— Меня что-то тревожит… — она пристально переводила глаза, окидывая мрачные, опутанные дымом костров, окрестности. — Но я не вижу угрозы. Без сомнений, санитар все еще верен моей власти…
— Тогда что?
— Увидим. Всему свое время, пусть это служит нам утешением.
Катрина вышла из машины. Я поспешил за ней.
— Ты видел что-нибудь подозрительное за время моего отсутствия? — издалека спросила она санитара.
Тот отрицательно помотал головой, пожал плечами.
— Хотя… — он прищурился, вспоминая что-то, — не знаю, говорят, сегодня здесь грузовик один был. Постоял немного и уехал, как только к нему начал приближаться наш охранник. Я этот грузовик не видел, только слышал разговоры о нем.
— Это полезная информация, — поощрительно произнесла Катрина. — Ты устроил так, чтобы нас никто не видел?
— Да, охранник сейчас ужинает на кухне. Я отпустил его, сказал, что подежурю с полчаса вместо него. По лестнице нужно будет подниматься тихо, а на четвертом этаже дежурю я, поэтому все будет вам наруку.
Мы с Катриной поднялись на крыльцо и вошли вслед за санитаром в пустой холл. Рома закрыл за нами дверь.
— Это тот самый грузовик, на который ты обратила внимание сегодня? Думаешь это оперативники охранной сети? — шепотом уточнил я.
— Марк, не беспокойся об этом, — спокойно проговорила Катрина, сворачивая на лестницу. — Сейчас самое главное заполучить Ключ. Все остальное уже не важно.
Никто из пациентов не кричал. Они давно спали под действием сильных препаратов. Мы пробрались по пустынной лестнице на четвертый этаж. Свет здесь горел только в фойе над выходом с лестницы и в комнатке с окошком, где днем сидела медсестра.
— Дальше мы сами, — остановившись, сказала Катрина. — Примерно через десять минут жди нас, чтобы провести обратно.
Рома с исполнительным видом кивнул и протянул Катрине ключ от палаты:
— У меня как раз сейчас обход. Проверю пациентов, спущусь в холл посмотреть, не пришел ли охранник и обратно, сюда. Думаю, минут за десять уложусь. Я буду в дежурке, если что, — он указал на комнату с окошком.
Мы с Катриной двинулись в левое крыло, где сразу за поворотом царил сгущающийся полумрак. Свет от запыленных тусклых ламп в этих стенах очень быстро таял. Катрина нашла палату Вайнера, открыла замок, оставила ключ в замке и мы вошли внутрь.
В палате оказалось гораздо светлее, чем в коридоре.
Эдуард сидел на койке, натянув одеяло до ушей и вобрав голову в плечи. Глаза испуганно блестели над одеялом. Он молчал. Если бы я не ожидал увидеть нечто подобное, я бы даже испугался. Когда я закрыл за нами дверь, Эдуард немного расслабился. Он что-то пробормотал на непонятном скользящем языке с вопросительной интонацией, обращаясь к Катрине. Она обернулась и посмотрела на меня, потом повернулась к Эдуарду и сказала:
— Марк со мной, он никуда не уйдет. Мне наплевать, нравится тебе это или нет. Ты будешь подчиняться мне. И говори по-русски, не порочь мой язык!
— Как моей госпоже будет угодно, — слегка поклонился Вайнер.
— Камень у тебя?
— Да.
— Покажи.
— Как вам будет угодно, — сложился пополам в почтительном поклоне Эдуард. Он слез с койки, осторожно опустив ноги в тапочки, ровно стоящие на полу, и просеменил к окну. Катрина подошла ближе, чтобы разглядеть, что сумасшедший будет делать, ведь ей не удалось найти Ключ в палате.
Эдуард взялся за правый край подоконника и сдвинул его влево, потом отодвинул от окна, потянув на себя. Между оконной рамой и каменной кладкой стены углублялась продольная темная ниша, куда поместилась бы даже книга. Вайнер просунул туда руку и достал блестящий предмет. Его плечи передернула судорога, голова мотнулась вбок.
