— Вряд ли.
Туман за окном ослабевал. В салон автомобиля постепенно проник гул с трассы.
— Тогда что остается? — спросил я, вглядываясь в дебри кривого леса, окружающего «Красные Дубы».
— Анишира.
— Это же миф.
— Лучше прочитай для меня записки Эдуарда Вайнера адресованные Королеве Дверь.
Я бросил взгляд на приближающуюся впереди оживленную трассу и приступил к чтению:
«Дорогая владычица мира, ключ к которому мне удалось изыскать!
1 Боюсь, что они подсмотрят, поэтому письмо будет недолгим. А чтобы не подслушали, пишу шепотом.
2 Я напоминаю, что я не считаю себя владельцем твоего ключа, я знаю, что я простой сторож, но и это громкая честь.
4 Вчера вечером они меня опять пытали. Очень долго сегодня я об этом не помнил. Наткнулся на свежие шрамы только в палате.
6 Когда шрамы обнаружили врачи, они опять укололи мне то лекарство, от которого их голоса становятся громче.
0 Голоса говорят, что ко мне, наконец, придет госпожа. Я ее не знаю, но она будет снисходительнее моего хозяина. Это очень важно!».
— Слушай, я не могу читать эту чушь, — сказал я после дословного пересказа письма.
Катрина устало вздохнула.
— Цифры в начале строк должны что-то значить.
— Да ничего они не значат, — потерев лицо, пробормотал я. — Это обычный бред сумасшедшего. Их еще около дюжины таких писем. Думаешь, цифры каким-то образом связаны с открытием? Я сомневаюсь. Он просто не в силах понять, что после двойки есть еще тройка, а после четверки идет пятерка.
Катрина повернула голову ко мне. Наверное, она была недовольна, потому что мое мнение отличалось от ее мыслей. Бездвижное матовое лицо хранило спокойствие, но за эти дни мне удалось понять, что ее истинные эмоции кипят отнюдь не снаружи.
— Катрина, боюсь, число похоронено вместе с Александром Вайнером. Возможно все записи, касающиеся научных разработок Вайнера, уничтожены самим Александром, — наемница кивнула, соглашаясь с моими словами. — Слова сумасшедшего должны подкрепляться словами кого-то, кто в состоянии мыслить трезво. У нас есть записки и слова лишь одного сумасшедшего. Я думаю, возможно, ты не найдешь ни ключ от мира, ни число начала.
Катрина в ответ поинтересовалась:
— Ты голоден?
— Прости?
— Есть хочешь?
— Да. Только у меня нет денег.
Не отрываясь от вождения машины, Катрина вынула купюры из кармана плаща и показала несколько полтинников.
— Я думал, у тебя нет наличных, — сказал я.
— Это деньги санитара.
— Когда ты их украла?
— Я не крала, Марк. Крадет тот, кто не в силах взять. Я же могу взять все, что пожелаю и я беру все, что пожелаю. Несмотря на то, что я выхожу из очень обеспеченной семьи. Мы заедем в городок, который проезжали по пути сюда. Там должно быть хотя бы одно кафе.
Чем дальше мы удалялись от «Красных Дубов» тем спокойнее становилось мне. После этой лечебницы городок, показавшийся со стороны парящим городом-призраком, теперь смотрелся симпатичным населенным пунктом, в котором можно неплохо перекусить и выпить.
Форд-Мустанг свернул влево на дорогу, пролегающую посреди серого поля, растворяющегося в тумане. Впереди я видел лишь одноэтажные частные дома со стандартными просторными двориками, несколько грузовых фургонов, выезжающих из больших раздвижных ворот торговой базы и торговую палатку. И все это располагалось вокруг пустой площади, где возле остановки пятнами виднелись в тумане два междугородних автобуса, в которые неспешно набирались пассажиры. На въезде в стороне от дороги приютилась бензозаправка, где стояла еще пара фургонов. Все, что было дальше, таяло в сырой промозглой мгле, поэтому казалось, что существует только эта часть городка.
Когда мы проехали к площади, с правой стороны открылся вид на местную забегаловку, построенную из камня и почерневших от старости бревен. На парковке перед строением в ряд стояли четыре байка. Висящий над входом фонарь грузно раскачивался на ветру и освещал потертую вывеску:
«Придорожное кафе «У Тамары»
Элеанор остановилась почти у самого входа. Черные очки Катрина оставила на приборной панели.
Мы с Катриной вошли в металлическую дверь кафе. Внутри негромко звучала рок-музыка, старые малоизвестные песни, и плотной завесой стоял сигаретный дым. Пепельницы в компании бутылок с пивом сгрудились на бильярдных столах, и бородатым байкерам в кожаных куртках с одинаковыми эмблемами на спинах это нисколько не мешало играть против уставших с дороги медлительных дальнобойщиков, тоже не гнушавшихся выпивкой.
Катрина двигалась через теплый полумрак помещения, и все оборачивались на нее, провожали долгими взглядами, опустошенными восторженной похотью. Свободные столики возле окон походили на столики в вагоне ресторане с удобными деревянными лавочками в мягкой обивке. Наемница выбрала столик возле окна в глубине помещения неподалеку от барной стойки.
Она величаво посмотрела на меня:
— Можешь брать себе все, что пожелаешь.
Я благодарно склонил голову и начал изучать меню, а после жестом подозвал официантку. К нашему столику от бара, где болтали официантки и барменша, направилась молодая светловолосая девушка с пухлыми красными губками в коротенькой серой футболке, открывающей плоский животик с пирсингом в пупке, и рваных джинсовых шортиках. Девушка чуть прищурилась, близоруко глядя то на меня, то на Катрину.
— Что будете заказывать?
— А фирменное блюдо «Тамара» это что? — поинтересовался я.
— В фирменное блюдо входят очень вкусные котлеты из рубленой говядины с начинкой из грибов, и картошка по-деревенски. Салаты нужно заказывать дополнительно, если захотите.
— Хорошо… — я хотел назвать девушку по имени.
— Алена, — подсказала Катрина.
— Откуда вы знаете? — изумленно спросила девушка.
— У вас на бейдже написано.
Алена улыбнулась, повернулась и вопросительно посмотрела на меня, снова прищурив глазки.
— Алена, тогда мне фирменное блюдо, какой-нибудь свежий салат и два кофе.
Девушка записала и перевела глаза на Катрину.
— Я ничего не буду заказывать.
— Подождите минут десять, все блюда у нас готовятся по мере поступления заказов. Кофе принести сейчас или потом?
— Сейчас, — сказал я.
Алена еще раз улыбнулась нам и направилась к двери возле бара на кухню.
— Не знаю, как еда, но девочки здесь очень милые, — медленно сказала Катрина, — настоящая находка для фотографа, да, Марк? Жизнь в этих юных барышнях так и бьет ключом.
