— Да-да-да, прощайте, — покивал он, демонстративно начав перелистывать служебные бумаги.
Катрина осталась удовлетворена тем, что получила статью и теперь может возобновить свои поиски. Она тронула меня за руку.
— Пойдем, Марк?
Мы с ней вышли в приемную, где секретарша ждала, когда закипит электрочайник, прошли по коридору к лестнице, и как только оказались на лестничной площадке, Катрина остановилась.
— Отдай мне статью, — сказала она и требовательно протянула руку.
— Постой, почему? — не понимая, в чем дело, я притянул папку ближе к себе.
Меня насторожила быстрая перемена в Катрине.
— Отдай папку, Марк. Будет лучше, если ты даже не узнаешь, нашла я число начала или нет.
Я прошел к перилам, оперся на них и уставился в пространство между лестничными пролетами, не видя, куда смотрю. Я провалился в поток собственных мыслей, стремительно уносящих меня куда-то далеко. Только сейчас я понял, что никогда по-настоящему не задавался вопросом, зачем Катрине открытие Вайнера, зачем вампирам мифический ключ от мира или оружие, способное его изменить. Ради каких ужасных целей были все эти поиски и жертвы? Что могут желать те, кто обречены на многовековой опыт, забирая жизни людей, пожирая время и попирая права живых?
Катрина сказала, что ее послали найти Ключ.
Кто?
— Марк!
Сейчас, когда сторожевые псы иллюминатов не охотятся за нами, я только начал трезво понимать суть происходящего. Открытие нужно не Катрине, она выполняет задание тех, кто прячется в глубокой тени веков. Если Катрина не полностью лишена человечности, хотя я не могу быть уверен в этом, то другие, подобные ей, должны являть собой воплощения человеческих кошмаров и ужасов преисподней. Те другие, взявшие на себя право управлять их кланами, похищать научные достижения человеческой цивилизации и способные ограждать наше общество от информации о своем существовании.
— Марк, — решительно произнесла Катрина. — В чем дело?
Я развернулся и подошел к ней
— Катрина, я хочу тебе верить, — начал я.
— Не стоит продолжать, мне понятно, к чему ты ведешь.
— Нет, послушай, я понимаю, что мог быть уже мертв. Я знаю, что ты выполняешь поручение, о котором не имеешь права говорить, но ты многое показала мне, и это не так-то просто выбросить из головы. Дело не только в открытии. Все это теперь очень касается меня. Я хочу узнать все до конца.
— Это опасное желание, Марк, — предостерегла она.
— Знаю, но меня собирались убить из-за того, о чем я даже не слышал. Я хочу узнать, где число начала, кто его хранил всё это время и что это, мать его, вообще такое. Вместе с тобой. Пожалуйста. Мой друг хотел сдать меня, моей невесты больше нет, моя жизнь превратилась в руины, у меня никого не осталось. У меня есть только ты.
— Одиночество это конечно неприглядное чувство, но смерть страшнее…
— Я не собираюсь умирать. Помнишь, я спрашивал тебя: разве нельзя просто жить?
— Для многих простой жизнью является то, что ты никогда не сможешь принять, Марк. То, с чем ты бы стал бороться, будь у тебя силы. Отдай статью.
— Нет, не отдам, если мы не будем искать число вместе, — честно сказал я.
— Ты знаешь, я в любом случае возьму ее, — предупредила Катрина.
Я устало повесил голову, а Катрина продолжила, смягчившись:
— Я могу представить, каково тебе пришлось. Для тебя эти дни стали тяжелым потрясением. Тебе трудно вернуться к своей жизни. Но рассуди трезво, сначала ты мечтал сбежать от меня как можно дальше, а теперь же просишь взять тебя с собой. Приключений не хватило?
— Я же говорю, дело не только в открытии.
— А тогда в чем еще?
— В тебе.
[1] Кеннет Т. Бэйнбридж, американский физик. В 1936-м году в соавторстве с американцем А. Дж. Демпстером (и одновременно с работавшим в Германии австрийцем Й. Х. Э. Маттаухом) создал масс-спектрометр с двойной фокусировкой для измерения массы атомных ядер. После успешного испытания плутониевой бомбы 16 июля 1945 года в Jornada Del Muerto близ города Аламогордо в штате Нью-Мексико, будучи специалистом, ответственным за испытание, Кинет Бэйнбридж, едва отзвучал взрыв, повернулся к Роберту Оппенгеймеру и сказал: «Теперь все мы — сукины дети».
Глава 15. «Красные Дубы»
Наихудшее состояние человека — это когда он перестает сознавать и владеть собой.
Мишель Монтень
Катрина вопросительно приподняла брови.
— Ну да, — сдавлено произнес я, — ты была там, в баре, понимаешь?.. Слушай, разве тебе не все равно, что со мной случится? Давай закончим это дело вместе. Мне плевать, если впереди опасность.
— Марк, ты сам себя перебил. Я была в баре и что?
— Ты единственная, на кого я обратил внимание после того, как потерял Марину. Для меня это что-то значит. Мимо прошло столько женщин, и только ты… — мой голос становился все тише, и потом я замолчал.
— И только я одна пробудила в тебе интерес? Заставила тотчас же забыть любовь и скорбь и вожделеть другую? — вслух произнесла мои мысли она, только в более резкой форме, обнажая все те слова, что я пытался сгладить. — Я не хочу, чтобы ты путал настоящие чувства с часто встречающимся явлением, когда люди впадают в зависимость от подобных мне. История стара как время. Конечно, ты увидел меня среди остальных женщин. Кто они по сравнению со мной? Но это не меняет реального положения вещей.
— Почему не хочешь? Согласен, я просто человек со своими слабостями, а ты Снежная королева. Холодная, прекрасная, словно из сказки. Но почему тебе не всё равно?
— Марк! Протрезвей. У меня нет времени на подобные разговоры.
Я снова зашагал к перилам, потом развернулся и подошел к ней:
— Хорошо. Все, что происходит из-за числа начала, имеет отношение и ко мне. Может быть это твой мир, но он коснулся меня. По ошибке все завертелось вокруг меня. И я хочу узнать, за что меня хотели убить, за что отдавали свои жизни люди, служащие в этой международной охранной организации, за что забрали жизни Вайнера и Вольского. Хочу знать, существует ли в действительности то нечто, за что некоторые люди могут отдать несколько других человеческих жизней без зазрения совести, — я с надеждой заглянул в белое лицо Катрины. — А самое главное, хочу узнать, можно ли вернуть жизнь тому, кто жизни забирает. Можно ли вернуть жизнь существу, природу которого я до сих пор не могу постигнуть?
— О чем это, черт тебя возьми, ты толкуешь? Нельзя, конечно! — быстро возмутилась Катрина. — Вампиром можно стать, но невозможно стать человеком. Проклятье можно заполучить, а дар нужно не потерять, Марк. Человеческая жизнь это дар данный не всем. Некоторые не заслужили ее по праву рождения, поэтому им никогда не стать смертными. Ты должен это понять! Марк, твои мысли помутились, — начала она более мягким тоном, — в эти дни ты мог умереть. Не стоит рисковать своей жизнью из-за своих желаний.
