— Хорошо. Значит, мне по-прежнему нельзя знать, зачем твоему клану это открытие?
— Безусловно. Даже сообщество подобных мне не ведает о том, что я ищу число начала и для чего.
— Почему? — непонимающе всмотрелся я в темноту, где сидела наемница.
— Мало кто из других семей обладает возможностями решать подобные вопросы. А те немногие, кто способен, скептически отнеслись к трудам Вайнера и не сочли, что начало, которое нашел Вайнер, это тот самый путь, на который все они так надеются. У нас тоже есть своя мифология, и мнения относительно открытия Вайнера разошлись.
— А что думаешь ты?
— Если бы моя вера в их идеи была так же крепка, я бы тоже полагалась на подобные надежды. Но, преследуя общие цели, я трезво смотрю на их мечты. Посмотрим, к чему все приведет.
— Твои слова меня интригуют все больше. Боюсь не удержаться от неосторожных расспросов, — я поднялся с кресла. — Спокойной ночи.
— Спи спокойно, Марк, и приятных сновидений.
Я вернулся в спальню и упал на кровать.
Мысли о Катрине прогоняли всякий сон. Порой мне бы хотелось стать ближе, чтобы узнать о Катрине больше. Чтобы когда-нибудь разглядеть в ней человека.
Но она никогда не подпустит меня так близко, и боюсь, никогда не отпустит далеко.
И все же, я хочу верить, что, как бы сильно она не отличалась от людей, в ней есть что-то, что держит ее, не дает до конца потеряться в том мире, который окружает ее теперь. Я видел это в ее глазах. Необычайно красивую искорку. Это была не броская ледяная красота вампира, а нечто человеческое. Нечто такое, чего существам из клуба Юрия никогда не обрести. Наверное, стоит оставить домыслы. То, что я еще жив, говорит само за себя.
Мои раздумья теперь обратились к природе вампиризма. Неужели Катрине нельзя помочь? Помочь стать человеком. За какие грехи она расплатилась такой ценой? И где тот, кто ее сделал такой? Может быть это Виктор?
Еще долго я думал о Катрине, об абстрактных мифах и таких же научных открытиях, и переживал о том, что уже произошло. Мое тело стало тяжелее, и я почувствовал, словно проваливаюсь в кровать, в пространство, где обитают сны.
Не знаю, заснул я или нет, но в комнате что-то зазвучало, и меня обуял дикий ужас. Я открыл глаза и повернулся в сторону угла возле двери (оттуда и шел звук). По стене с глухим гулом взбирались дымящиеся угловатые черные ветви прямо из-под пола и разрастались по стене во все стороны. Вскрикнув, я соскочил с кровати подальше от этого кошмара. Упал на очень холодную поверхность. От все сильнее нарастающего ужаса я замер. Под рукой почувствовал камни. Огляделся. Крыша дома похожего на скалу. Вокруг ночь и низкий туман окутывают это место.
Я звал Марину. Кричал очень громко, но она так и не появлялась.
Издалека раздались громкие трещащие раскаты грома. Мне нужно во что бы то ни стало убежать отсюда как можно дальше.
Бросился со всех ног вдоль крыши. Справа и слева уже надвигалась ветвистая тьма. Куда более черная, чем ночь. Над головой грозно каркали какие-то черные твари наподобии ворон. Их огромные дырявые крылья поднимали сильный ветер. Я пытался отогнать их, но до них мне никак не дотянуться. Тогда я прибавил скорости, хотя бежать уже не было сил.
Черные ветви с рокотом ломали землю позади меня. Издалека несся звероподобный смех, теряясь в сотнях воющих стонов и рычаний, доносившихся из темноты, приближающейся все быстрее. Она уже нависла надо мной, уходя высоко в тусклое ночное небо.
Ветви стегали мои руки и ноги до тех пор, пока темнота окончательно не сомкнулась вокруг меня, словно гигантская морская волна. Я отмахивался от режущих мое тело ветвей, как вдруг правая рука полностью онемела и стала тяжелой. Посмотрел на нее и увидел что она больше не живая, целиком состоящая из серого пепла. Я не мог пошевелить ею! С пальцев капала кровь! Не моя кровь. Я начал было кричать, но не смог. Горло словно сжимали плотные веревки. Я не мог выдавить ни звука. Ветви мрака сжали мое тело, ноги подкосились, и я упал на землю.
Подо мной оказалась мокрая трава. Вокруг под ночным небом раскинулись холмы. Впереди раскидистое дерево, а за холмом лучится туманный свет. Это то место. Марина где-то здесь. Она рядом, я знаю. Но не вижу ее и не слышу.
Под деревом вырастал низкий старый памятник, и я стал ползти к нем. А когда я приблизился, то увидел, что это надгробье.
Тьма схлынула. Вокруг холма с деревом, оказывается, раскинулось кладбище. И я держу в руке розу. Я хотел бросить розу, когда понял, что надпись на надгробье гласит:
МАРК МЕЕРСОН
Меня сковал душащий ужас. Роза выпала из руки и когда приземлилась, земля под надгробьем шевельнулась, будто кто-то пытался выбраться оттуда.
Я резко сел в кровати. Это был всего лишь сон, но страх отходил медленно. С минуту я не мог привести дыхание в порядок. Потом тяжело откинулся на подушку.
Раньше мне никогда не снились кошмары три ночи подряд.
Небо за окном затянула тяжелая серая пучина. Двигались тучи медленно, что подтверждало ощущение их тяжести. Обедневшие ветки деревьев клонил ветер. Следов ночного морозца не осталось. На улице надвигался туман.
Начинался новый день. Вчерашний вечер из пленника превратил меня в соучастника. Прибежище и утешение я находил в надеждах о том, что все налаживается. И когда все закончится, Катрина найдет число, уедет и, надеюсь, как обещала, никогда не вернется, я в свою очередь свалю отсюда куда-нибудь подальше. Соберу вещи и уеду куда глаза глядят. В этом городе меня больше ничего не привлекает, не держит и лишь заставляет вспоминать о плохом.
Умываясь в ванной, я все время ловил изменившийся взгляд в зеркале. Отражение смотрело на меня одновременно оживленным и угнетенным ценой победы взглядом.
Я нанес пену на почти двухнедельную щетину и начал бриться, когда неожиданно почувствовал руку на своем плече и услышал голос Катрины, заставивший меня вздрогнуть:
— Кто такая Кристина Боголюбова?
Лезвие бритвы с жаром рассекло кожу шеи, но я не обратил на боль внимания, изумленный тем, что в зеркале видел только свое отражение в пустой ванной комнате. Оглянувшись к стоявшей почти вплотную позади меня тонкой темной фигуре наемницы, я вновь повернулся к зеркалу, но вопреки своим ожиданиям на этот раз увидел ее отражение.
— Почему ты спрашиваешь о ней? — спросил я.
Катрина подступила на шаг ближе, поднесла палец к моему порезу, из которого сочилась кровь и больно провела пальцем вдоль пореза, медленно собирая всю вытекшую кровь, затем вместо того чтобы облизать кровь, она смыла ее с пальца под струей воды из крана.
— Твой телефон звонит. На экране ее имя, — проследив за тем, как окрашенная кровью вода полностью стечет, наемница перевела глаза на меня.
Я попытался обойти Катрину, но она задержала меня и вопросительно подняла брови, верно получая удовольствие от игры с мышкой вроде меня.
