Возможно, впервые за все это время я сожалею о том, что не могу просто прийти домой к родителям и рассказать, как мне одиноко. Совсем как в детстве, когда мне было больно, я всё рассказывал им и получал их поддержку. Я почувствовал, как на лице растягивается усмешка. Иногда я прямо-таки жаловался родителям по пустякам.
За завтраком, выпавшим на обеденное время и больше походившим на поминальный ужин, Катрина была немногословна. Особенно странно выглядела наша трапеза во мраке закрытого от света окна. За столом Катрина сидела ровно, локти не касались поверхности стола, вилку и нож держала как аристократка. Значит, ей действительно доводилось пробовать обычную пищу раньше, но сейчас она почти не ела. В ее молчаливом присутствии я чувствовал себя непривычно, мне казалось, что я нахожусь на торжественном вечере, но торжество это было заволочено подземельной темнотой.
— Ты оказалась права насчет Тима, — решил нарушить тишину я.
Она подняла ко мне внимательный взгляд.
— Тим продался им. Навешал мне лапши на уши. На протяжении всего времени сомнения в Тиме оставались, но когда он выдал себя, я испытал глубочайшую горечь. Он заодно с оперативниками, и к концу нашей встречи это особо даже не скрывал. Я точно знаю, что его купили. Его последние слова были похожи на угрозу. Сукин сын. Он хотел вызнать твое имя…
Ее глаза блеснули из темноты.
— Ты ему сказал?
— Нет, — искренне ответил я. — Ты знаешь, если они доберутся до тебя, не жить и мне. Поверь, я бы никогда…
— Я тебе верю, Марк.
Снова воцарилось молчание. Я потянулся за чашкой горячего кофе, в то время как Катрина заговорила:
— Жаль, что твой друг оказался нечестен с тобой, — безучастно произнесла она, словно просто должна была это сказать в подражание сочувствию. — Предательство друга тяжело снести. И ярость, и обида, и разочарование наваливаются разом. Но твой друг оказал тебе услугу. С этих пор он для тебя умер и больше никогда не сможет предать вновь. Хотя эта услуга достаточно сомнительна, она заключена в силе правды. Неловкий предатель всегда лучше умелого.
— У меня больше не осталось людей, которым я мог довериться. Ты, безусловно, права. Я теперь знаю, каков Тим на самом деле. Буду рад, если ему не заплатят, раз уж он провалил поручение и не узнал твоего имени. Кстати, почему их нет? Оперативников иллюминатов? Ночью они так стремились нас найти. Ночью, когда ты могла дать им бой. А сейчас? В этом отсутствует всякая логика.
— Почему же? Если они нашли число начала, нас им более незачем искать. Я им мешала, и только. Я не была их целью. Ты всего лишь средство к достижению цели. Но если они нашли то, что искали альтернативным путем, их потребности заставят их цели вознестись выше небес. И о таких пустяках, как ты или я они больше не вспомнят.
— А что произойдет, если они нашли число? И кто мог помочь им?
— Я бы и сама не прочь узнать, кто еще обладает этой информацией, — оставив без ответа первый вопрос, ответила она.
Мне пришлось повторить:
— Катрина. Что случится, если число окажется у них?
— Это открытие способно изменить мир. Нельзя допустить, чтобы они добрались до него раньше меня. Заполучив число начала, ключ к тайне следственной закономерности, влияющей на материю, они возомнят себя архитекторами вселенной и совершат ошибки, за которые поплатятся катастрофой, масштабы которой сложно переоценить.
— Это открытие настолько могущественно?
— Могущество открытия заключается в том, что оно объясняет. Все, что ты знал о мире, подчиняется законам, существующим в соответствии с тем, что обозначает число начала. Это новая глава в истории познаний человечества. И я ее украду.
Я перебирал в руках чашку с кофе, обдумывая ее слова. Какая роль во всем этом отведена мне?
— Когда очень давно, еще в школе я узнал о ядерной бомбе, о тех разрушениях, которые она способна сотворить, мне представилось будущее, усеянное руинами, и миллионы людей, живущих на развалинах мира. И нам сказали, это изобретение, которое навсегда изменило мир.
Катрина поняла, о чем я говорю. Если из-за какого-то открытия поднимается такая буря и погибает столько людей, значит открытие это может применяться как оружие. Никто никогда не идет на такие радикальные меры ради панацеи и борьбы с голодом и нищетой.
— Нам так отчаянно твердят, что нужно менять мир. И никогда не объясняют, почему. Я не вижу, чтобы перемены делали мир лучше. Если это такое открытие, то надеюсь, оно ошибочно.
— Если, положим, ошибся тот, кто открыл начало, то ошибся и тот, от лица кого послана я. А уж эта сила ошибается очень редко, Марк. Описанные вашими учеными законы физики, несмотря на свое несовершенство, действуют в большей или меньшей степени верно. В попытке понять вселенную, что никогда не сможет уместиться в мозгу человека, некоторые ученые обращаются к древним теориям их предшественников и основоположников. Апофеозом таких исканий явилось число начала. Своего рода это ключ от мира. Этот ученый возродил своим открытием древние мифы и затронул то, во что верим мы. Все относительно, поэтому все относительно верно.
Меня посетила ужасная мысль:
— Значит, Вольского убили из-за какого-то мифического ключа от мира? И ради него жертвовали столькими жизнями? Мать их, речь же идет о человеческих жизнях!
Взгляд внимательно изучающей меня Катрины переменился.
— Человеческая жизнь, — медленно произнесла она, наслаждаясь каждым звуком этих слов. — «Насколько она ценна? Что можно получить, отдав жизнь? Неужели люди не видят, что творят? Неужели они не видят, как драгоценна каждая жизнь?» Вы можете задавать эти наивные романтические вопросы вечно. И всю вечность будете слышать в ответ тишину, потому что сами же и попираете жизнь, — она замолчала, оставив в моей душе фатальное чувство от осознания масштабов человеческой безнравственности. — Знаешь, почему в ответ будет лишь тишина? Никто не хочет отвечать. Ибо все нынче впустили в сердца дьявола. В Германии как-то появилась одна забава, девушек из службы эскорта, ранее похищенных из бедных азиатских стран (обычно они не старше двадцати лет), отдают на растерзание высокопоставленным господам. Состоятельные «Джеки Потрошители» делают с девушками буквально, что им в голову взбредет. Речь не о сексуальных играх. Как правило, такие проститутки поневоле не проживают дальше одного клиента. Их мучают, забивают до смерти, душат, жгут, сдирают кожу, срезают кусочки тела, дробят кости, размалывают пальцы, режут и режут, увечат и увечат живую плоть, омываясь их кровью, а потом спокойно возвращаются к своим семьям и государственным делам. Эта услуга для богатых носителей тяжелейших душевных язв, фобий и комплексов распространяется в последнее время по всей Европе. Девушек, попавших в такую интерпретацию земного ада, даже жаль. Их жизнь ценна в отличие от жизней моральных чудовищ, издевающихся над ними. Ваши действия направляет тьма столь темная и древняя, что вы не можете определить источник своих желаний. Природа человеческого зла — зло первоначальное. Видя ваши преступления, до чего вы опускаетесь и чего втайне жаждите, я раз за разом отмечаю, что все ваши бесчеловечные деяния свершаются, словно по одному сценарию. Я способна увидеть один и тот же почерк в миллионах зверств. Словно автограф зверя. Весьма занятно, как охотно многие из вас решаются стать кистью на кровавом полотне искусителя. Ваши ораторы всё взывают к толпе, «как Бог допустил такое», памятуя о том, что сами же и распорядились своей свободой выбора подобным образом. Искушение порождает грех, грех эволюционирует в порок, и зло становится эпидемией, пандемией, но только до тех пор, пока в обществе сохраняется иммунная реакция. А затем зло становится нормой. И вы начинаете судить героев, торговать жизнями, уничтожать истину, возвышаясь в собственных глазах над правдой о том, кто вы на самом деле. Сегодня человеческая жизнь это просто валюта. Без грехов совершаемых человеком не было бы таких, как я. Поверь мне, я знаю, о чем говорю, это не только истина, но суть, которая течет в моей крови. Однако этот разговор можно продолжать и продолжать до скончания вечности, вследствие этого, думаю, Марк, стоит прерваться и возвратиться к делам стоящим на повестке дня. Темнеет. Когда ночь опустит на нас свое темное крыло, самое время будет забрать еще несколько жизней.
