Воцарилась тишина.
Двое стоявших сели, каждый на свой диван.
Джон расслаблено поправлял запонку на манжете рубашки, видневшемся из-под рукава его бежевого пальто, словно бы и позабыв о том, где он находится и, собственно, зачем он сюда пришел. Словно ему вовсе не о чем волноваться, а этот разговор для него — простая формальность. Иногда Джон и сам верил в свои обманы.
Человек с бесцветными глазами начал:
— Вы пользовались ресурсами охранной сети без ведома ложи. Привлекли к работе несколько нижестоящих братьев. Использовали связи открытые для Ордена. Иными словами, вы злоупотребили своим положением в личных целях. Вы подтверждаете, комментируете это, или у вас есть оправдание?
— Должен заметить, — сразу ответил Джон, — что мне пришлось принимать все решения в стесненных обстоятельствах, ввиду того, что алмаз вознамерилась похитить третья сторона. Но что бы я ни делал, это было вовсе не в личных целях. Всё задумывалось, как жертва нашему Ордену. Жертва во имя знаний. Порода, из которой был огранен камень, принадлежала мне. А камень я предназначал для общих целей.
— Как это можно доказать?
— Я даю слово, что все из того, что я скажу будет правдой. У меня нет побуждения скрывать что-либо от ложи.
— Если ваши цели были такими благими, то почему вы не поставили в известность Великую ложу? Не потому ли, что знали — ложа назначит кого-то еще заниматься этим делом. И тогда вся слава и благодарность не в полной мере снизошла бы на вас. Вы желали сделать все сами, чтобы ложа поощрила только вас. Вы подтверждаете, комментируете это, или у вас есть оправдание?
Трое остальных мужчин внимательно проследили за реакцией Арлингтона на этот вопрос. Джон, словно бы пропустив мимо ушей все сомнения в его благородных намерениях, ответил:
— Мой источник сообщил, что профессор Вайнер может продать свои разработки. Это разрушило бы все планы. Времени у меня не было, пришлось принимать самостоятельное решение. Это единственная причина того, что я не уведомил ложу относительно своих планов. И другую причину можете не искать.
— И, тем не менее, Великой ложе стало обо всем известно, жаль только, не от вас. Видимо, кто-то изловчился найти время для этого, — язвительно произнес пожилой мужчина, после чего недовольно на него взглянул сидящий рядом с ним человек в темном костюме в светлую полоску.
— Я рад, что ложа, тем не менее, не пребывала в неведении, — сказал Джон. — Действительно жаль, что информация поступила не от меня. В этом случае ложа восприняла бы все, наверное, в благоприятном свете.
— Сомневаюсь. Ваши нарушения сложно переоценить. Как вы объясните кровавый след, оставшийся за вами по всему Калининграду?
— Ужасное недоразумение.
— Недоразумение? — вскричал пожилой мужчина. — Речь идет о прерванных жизнях людей. Ложа никоим образом не заинтересована в убийствах людей. Объяснитесь! Как вы такое допустили?
— В этом нет моей вины, — Джон оставался невозмутим. — По моим сведениям, а они достоверны, вся вина лежит на одном из исполнителей, которые до их гибели открыто вели это дело. А ответственность на звене охранной сети, осуществляющем вербовку в исполнители. Видимо, недостаточно компетентно были проведены психологические и психические проверки. Я уверен, этот исполнитель не прошел должным образом испытаний на самоконтроль. Но на это закрыли глаза. Во всяком случае, во время выполнения моего задания, он неоднократно проявлял необоснованную жестокость, агрессивность и чрезмерную несдержанность. У меня имеется запись телефонного разговора куратора и другого исполнителя, напарника виновного, где достаточно ясно изложены сомнения этого исполнителя насчет правомерности действий виновного. Эту запись я готов предоставить по первому же требованию Великой ложи.
Пожилой мужчина хотел было что-то сказать, но человек в темном костюме в светлую полоску едва коснулся рукой локтя своего соседа, тот закрыл рот, а человек в темном костюме в светлую полоску учтивым тоном спросил:
— Вот вы, мистер Арлингтон, очень кстати упомянули куратора. Расскажите нам, что произошло в том загородном доме, где вы расположили свой штаб? Почему все наши люди, которые там были, и сотрудники охранной сети — мертвы?
Джон покивал, давая понять, что легко сможет ответить и на этот вопрос.
— Как вам известно (я думаю, вам это известно), нам препятствовала наемница лордоков. Так вот, эта самая наемница по определенным причинам посчитала, что драгоценный камень нам удалось найти. Как только стемнело, она поспешила в загородный дом и сделала то, что только и умеет делать — забрала жизни тех, чьи жизни были в ее власти в тот момент. А меня по странной случайности в тот вечер там не оказалось. Я задержался по некоторым личным обстоятельствам и прибыл в штаб позже, чем должен был, — без колебаний соврал Джон. Эту историю он придумал недавно, не желая выносить на обсуждение тот компрометирующий факт, что это он поставил куратора в такие условия, чтобы тот оставался в загородном доме дожидаться смерти. Какой это был замечательный план: Арлингтону удалось заставить поверить наемницу, что с конкурентами покончено, что она убила того, кто отдавал приказы. Джон заставил ее поверить, что она убила его самого. Человека, дергающего за ниточки. Это был фокус. Фокус ее собственного сознания, который спроектировал Джон. Именно качествами искусного иллюзиониста, которые преобладали в его работе, гордился мастер Великой ложи Джон Арлингтон. Недостаток заключался лишь в том, что его талант выгоднее было не афишировать. А порой это доставляло сложности, как, например, сейчас. Джон умело превращал тайну в искусство, а правду в обман, но какая несправедливость — его за это судят, пытаются придраться к ошибкам, которые меркнут в свете гениальности проделанных им трудов.
— Вас послушать, Джон, так все убийства происходили либо в ваше отсутствие, либо не по вашей вине, — со скептической ухмылкой сказал иллюминат с бесцветными глазами. — А как вы объясните убийство работника психиатрической лечебницы? Как объясните погром, который устроили там сотрудники ячейки охранной сети, обслуживающей интересы Ордена? Вы будете отрицать, что не давали инструкций, ограничивающих действия ваших подчиненных до приемлемой степени?
— Да, зная изощренное коварство наемницы, опасность, которая исходит от вампира, а тем более вампира вроде нее, я отдал приказ своим подчиненным, чтобы они сделали все возможное с целью поймать наемницу и отнять у нее камень или выпытать сведения о камне, которыми на тот момент она уже располагала. Я и представить не мог, что мой приказ поведет за собой столь плачевные последствия. Я признаю, что виновен лишь в том, что, отдавая приказ своим людям, не учел всего, что только могло случиться.
Пожилой мужчина вскочил с дивана, раздраженно сверкая глазами:
— Да бросьте, Арлингтон! Это издевка, а не ответ, — не сдержавшись, рявкнул он. — «Я виновен лишь в том, что не учел всего, что только могло случиться». Это насмешка!
Человек в темном костюме в светлую полоску что-то тихо сказал ему, и тот сел, продолжая сверлить Джона взглядом, взывавшим к совести.
