– Эту квартиру снимают почасово, – сообщил Гном. – Тут есть телефон хозяина.
Преступник арендовал помещение на три часа: с 9:00 до 12:00. Уже зная его повадки, полиция и детективы прибыли на место заранее – сильно заранее, по мнению Миры и Лизы. Девушки изъявили желание участвовать в деле до победного, и в результате обе теперь сидели в засаде аж с шести часов утра.
Где-то в восемь явился Майк, почему-то очень довольный и до преступного бодрый.
– Он появился! – азартно сообщил шеф. – Все делает так точно, будто по моему сценарию!
– Тогда все претензии именно к тебе, – проворчала Мира. – Мог придумать не столь ранний вариант встречи? У меня, по-моему, левый глаз так и не проснулся и не открылся.
– Брось! – беззаботно отмахнулся Майк. – Вы обе красивы и свежи, как никогда.
– Комплименты девушкам априори не должны быть заведомой ложью, – пробурчала экстрасенс. – Ну, ладно. Он пришел. И что делает? Кто его в квартиру запустит в такую рань?
– Он шныряет кругами, – пояснил молодой человек. – Осматривается. Но опыта у него точно ноль. Он мимо нашей машины два раза прошел. Я с трудом удержал братишку, чтобы он ему рукой не махал в окошко.
– Наверняка Гном выдал какую-нибудь шутку про корейскую внимательность, – усмехнулась Мира.
– Точно, – подтвердил шеф и тут же смущенно спросил: – А в чем смысл?
– Он любит дорамы, – напомнила аналитик. – А там героини отличаются редкостным отсутствием наблюдательности. Самые забавные кадры, где главный герой стоит у нее за спиной, только что спас ей жизнь, а она его в принципе не видела. Или девушка идет мимо парня, чуть ли не на ноги ему наступает и, опять же, даже не думает голову повернуть в его сторону.
– Ну, да. – Майк кивнул. – Корейская внимательность. Надо было дать братишке оттянуться и помахать ручками. Но вообще, ладно, – не заметил, и слава богу. Где-то без пятнадцати девять он поднимется в квартиру. Я пришел передать страннейшую просьбу своего братишки: он велел в обязательном порядке отключить все гаджеты. Уверяет, что это важно.
Обе девушки тут же послушно выполнили распоряжение. К удивлению сотрудников агентства, их водитель тоже выключил телефон.
– В квартире сейчас кто-то есть? – обеспокоенно вернулась Лиза к прежней теме. – Вдруг он решит изменить план, если там люди? Незнакомцы ему сейчас не нужны.
– Я снял эту квартиру еще со вчерашнего вечера и как раз до этого часа, – успокоил ее шеф.
– Там бы камеры поставить, – размышляла Мира. – Но опасно. Он же сам любитель таких вещей и пришел раньше. Наверняка проверит.
– Камера будет у якобы риелтора, – напомнил молодой человек. – Это все мелочи, вопрос в другом: мы возьмем его на сделке – и что? У нас есть переписка шантажиста с Элен, чат с покойниками и беседы оттуда. Только любой адвокат потребует доказать, что писал все это именно наш Смирнов, а это сложно.
– Проверка его счетов, суммы, равные тем, какие были получены вымогательством у родственников погибших, – стала быстро перечислять аналитик. – Платежка Элен. И тогда переписка как раз будет кстати. Я кое-что припасла – поискала нашего Смирнова в социальных сетях. Шерлок, помнишь, что говорил? Нашего парня учили мимикрировать в обществе. Сейчас человек без аккаунтов в Сети воспринимается плохо. Он должен был поступить как все и зарегистрироваться хоть где-то.
– И что? – не понял ее шеф.
– Он и зарегистрировался, – покладисто продолжила Мира. – Даже выкладывал какие-то посты. А это текст, Майк! И его можно сравнить с письмами в чате с покойниками. Лингвистическая экспертиза.
– Хорошо! – обрадовался он, но тут же снова засомневался. – Это называется совокупность косвенных улик, и их может не хватить. Правда, Гном обещал вскрыть его пароли, когда заполучим ноутбук и прочие гаджеты нашего покойника. Там еще обязан быть архив на каждую пострадавшую семью. Гном просто ждет не дождется, даже получил разрешение на взлом у Александра.
– Так он хочет свести счеты за свои страхи, – решила Мира. – Если он что-то найдет, этого будет предостаточно, даже если информация в облаке.
– Если найдет, – напомнил Майк.
– Нужно его признание? – поняла Лиза.
Шеф угрюмо кивнул.
– Ладно. – Аналитик снова стала судорожно соображать. – Мы знаем, что он на самом деле Владимир Петрович Морозов, двадцати пяти лет от роду. Его отец был замешан в скандале, и с этого началась вся история. Закончилось все полным разорением его семьи, за что Вова и мстит. Николаю за предательство, так как он дал показания против Морозова-старшего. Назарову – за то, что он настроил собственников жилья в «Радуге» против преступника-застройщика. Кудрову – за проплаченные статьи о том скандале. Голубева была юристом до того, как занялась дизайном, и буквально вынудила своего первого мужа свидетельствовать против Морозова. Кстати, именно это послужило причиной ее развода. Первый муж, видимо, был в доле с отцом Вовы и потерял на этом деле больше, чем приобрел. А виновата жена. Все это логично объясняет, почему сейчас пострадали эти семьи.
– Объясняет, – согласился шеф. – Но нам надо точно доказать, что Вова не Ваня. А он сам в этом не признается.
– Не факт, – продолжала раздумывать Мира. – Он социопат, конечно. Ему было плевать на смерть сестры, возможно, на самоубийство матери… Но вот насчет отца я не так уверена. Откуда маленький мальчик мог услышать про дом мечты, свое положение, благополучие? От матери, которая ничего из этого не смогла удержать? Или от сестры, которая вообще ничего о таких вещах не знала? Только от того, кто все это строил для своей семьи – от отца.
– Я тут кое-что почитала, – вступила в разговор Лиза. – О социопатах. Если они не убийцы… Им наплевать на людей, но не на себя. И если подумать, он мстит за то, что потерял дом, деньги, положение в обществе из-за смерти отца. Отец для него важен как средство получения всех этих благ. Так было в детстве, и сейчас, если как-то затронуть эту тему, она должна быть болезненной. Отняли отца – отняли все.
– В целом на этом можно попробовать сыграть, – подумав, согласился Майк. – Я подумаю, как это использовать.
– И последнее! – Мира хитро улыбнулась. – Дом!
– А что с ним? – не поняла Лиза. – Хотя этот Вова будет в ярости, если узнает, что его главная цель так и не достигнута.
– И что дом достался именно Майку, – дополнила аналитик. – Ведь именно ваш отец начал тот процесс против Морозова-старшего.
– Ага. – Их шеф расплылся в шкодливой мальчишеской улыбке. – Допрос будет идти долго, а сделку мы перенесли на два. Так что я могу привезти копии документов прямо ему под нос.
– Он сломается, – пообещала Мира, хотя и не слишком уверенно. – Должен сломаться.
– Но сначала надо его задержать, – напомнил Майк…
Владимир нервничал. Это с ним случалось редко. Как всегда в стрессовых ситуациях, он чувствовал себя плохо – физически. С детства у него все неприятности ассоциировались со смертью – с того самого вечера, когда он нашел труп отца в спальне. Ведь именно он тогда отправился в родительскую комнату, потому что ему было скучно с сестрой, и увидел полусвесившееся с кровати тело. Он помнил, как голосили мать и сестра, видел – с ними что-то не так. Ребенком он выстроил в голове эту цепочку: отец нервничал, а потом умер. С тех пор Володя стал бояться стрессов на уровне подсознания, ведь после смерти отца мир рухнул.
