– Даже не верится! – воскликнула Ниф. – Мы выиграли. Против Рати. Но мы не можем победить Рать. Рать непобедима.
По лицу Фина расплылась широкая улыбка.
– Похоже, что всё-таки можно!
Он посмотрел вниз, на соперников. Те стояли, разинув от удивления рты, как будто они, как и Ниф, отказывались верить в случившееся. Фин был вынужден признать, что быть победителем чертовски приятно.
Увы, в следующий миг над их головами пророкотал голос Маргама, и приятное чувство лопнуло как мыльный пузырь:
– Игра окончена. ВЫ ПРОИГРАЛИ!
Глава 9. Никто не обещал, что игра будет честной
У Маррилл защемило сердце. Они проиграли? Почему?! Сердито топая, она направилась к замку и вошла внутрь.
– Но мы добрались сюда первыми!
Маргам ждал их в небольшой комнате – тёмный силуэт на фоне солнечного света, проникавшегося снаружи. Рядом стоял постамент, на котором лежали три белых конверта.
– Правила были переписаны. Теперь, когда команда первого игрока достигает замка, побеждает его защитник.
– Но мы выполнили все условия! – заявила Маррилл.
– Условия победы изменились. – Голос волшебника эхом отразился от бронзовых труб, покрывавших потолок.
Маррилл не поверила собственным ушам:
– Что? Это обман! Как мы могли это знать? Так нечестно!
– Никто не говорил, что моя игра будет честной.
Девочка уже была готова продолжать спор, но Фин потянул её за рукав.
– Посмотри, – шепнул он, указывая туда, где доносившие голос Маргама трубки соединялись в одной точке рядом с табуретом.
Но на табурете сидел вовсе не Маргам, и не он говорил в трубки. Это была коричнево-жёлтая лягушка!
Маррилл вытаращила глаза.
– Говорящая лягушка, – прошептала она.
Говорящие лягушки были своего рода магнитофонами Пиратской Реки. Они принимали сообщения и повторяли их тем же голосом, который продиктовал их.
Гнев Маррилл тотчас сменился дурным предчувствием. Лягушка между тем открыла рот и заговорила голосом Маргама:
– Это всё, что вы хотели, чтобы я сказал. Поздравляю, играя, вы мошенничали.
Маррилл повернулась к самому Маргаму. Тот по-прежнему неподвижно стоял в глубокой тени у окна. Она шагнула ближе, и у неё ёкнуло сердце. Теперь ей стали видны его резкие очертания. А также то, что укутывавшая его тьма вовсе не была тенью. Теперь она видела, что стоящий перед ней человек не из плоти и крови. Даже если когда-то таковым был.
Неизбежный Маргам превратился в железо. Как и Форторн Унылый в Пепельном Жёлобе, он застыл на месте, окаменел. Как будто его настиг Железный Прилив. Именно такой станет вся Пиратская Река, если Капитан Железного Корабля одержит верх.
– Не было печали! – ахнул Фин рядом. Лягушка продолжала вещать, как будто зачитывала сценарий:
– Я даже сомневаюсь, что у них есть то, что вам нужно. У вас всё? Что вы будете… Погодите, что вы делаете?! Что происходит? Мои ноги такие холодные. Я не могу двигаться! Подооооо…
Эхо голоса Маргама пару секунд висело в воздухе. Лягушка квакнула и зевнула. Большая игра Маргама была закончена. Сердце Маррилл провалилось куда-то в желудок.
– Если мы играли не против Маргама, то против кого? – спросила она сдавленным голосом. – Кто выиграл?
Не успела она это спросить, как ответ возник сам собой. Ей даже не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть, как в дверном проёме возникла тень. Ей не нужно было видеть пустое лицо, чёрное железо, густую бороду и голубые глаза, этот единственный признак человека. Капитан Железного Корабля сжал и разжал кулак. Металлические пальцы клацнули в воздухе.
Внутри у Маррилл похолодело. Даже после всего, что они видели, в том числе застывшего в железе Маргама, она отказывалась поверить, что всё это может быть правдой. Ведь в Монерве они взорвали Капитана Железного Корабля лучами Потерянного Солнца Дзаннин! Он тогда упал в яму с водой Пиратской Реки, под Машиной Желаний. Он должен быть мёртв!
Но вот он здесь, холодный и жестокий, стоит перед ними.
Снаружи внезапно потемневшее небо прорезала красная молния. Капитан вытянул острый палец, указывая мимо них на пьедестал, на котором лежали три белых конверта, по одному для каждого из игроков.
Грудь Маррилл как будто сжал железный обруч. Она взяла тот из конвертов, на котором было написано «Защитник», разорвала клапан и вытащила лежавшую внутри карточку.
Её глаза тотчас стали огромными, кровь отлила от лица. Всё было хуже, чем она предполагала.
– О нет! – прошептала она.
– Что такое? – спросил Фин. – Что хотел выиграть Капитан?
Она перевернула карточку, чтобы остальные смогли прочесть.
– Былитамская Карта Куда Угодно, – сказала она дрожащим голосом. – Вместе с Ключом.
Не успела она произнести эти слова, как раздался громкий треск, и два других конверта исчезли с постамента. На их месте лежал пергаментный свиток, а рядом резное хрустальное солнце.
Былитамская Карта Куда Угодно и Ключ.
Сердце Маррилл наполнилось ужасом. В Монерве Капитан показал себя подручным Серта. А значит, он, скорее всего, был готов завершить дело Серта – уничтожить Пиратскую Реку. Из чего следовало…
– Он откроет ворота! – крикнула она.
Недолго думая, она бросилась к постаменту в надежде опередить Капитана и схватить карту и ключ. Но их как будто окружало силовое поле. Что-то горячее и покалывающее обожгло ей пальцы и отбросило назад.
Капитан в упор посмотрел на неё. Его маска была гладкой стеной металла, пустой и безжалостной. Его ледяные голубые глаза, блестевшие сквозь узкую щель, были такими же холодными, как и окружающий их металл.
Маррилл задрожала всем телом.
– Кто ты? – прошептала она.
Как всегда, тот промолчал, лишь поднял руку в сторону входа. Как раз вовремя, чтобы остановить летящий в него клубок энергии.
– Что ж, ловкости тебе не занимать, – произнёс Ардент. Канаты Тросокостного Человека упали с Капитана и отползли назад. – Потому что я надеялся уложить тебя на месте. – Сверкая пламенем вокруг костяшек пальцев, Ардент шагнул внутрь. – Можешь снять свою маску, Маргам. Признаюсь, я не ожидал, что Капитан – это ты, хотя, если подумать, это открытие было неизбежным. Не иначе как ты потратил последнее столетие, оттачивая умения, чтобы стать равным мне.
Маррилл прочистила горло.
– Хм, Ардент? – Она указала на металлическую статую в углу. Взгляд волшебника переместился на его закованного в железо друга, а по его лицу тотчас промелькнула горечь. Он вздохнул и повернулся к Капитану:
