Я упорный, я бил осколочными снарядами по тому месту под которым оставшиеся подранки лежали, раскидывая взрывами деревянные обломки, пока они не погасли, для такого благого дела мне снаряды не жаль. У установок было четыре достойные цели, которые я посчитал подходящими для уничтожения. Первый, это военный городок. По нему те как раз и стреляли, превращая всё в руины, в основном личный состав, но его там не особо много, видимо хозяйственное подразделение, а боевое у нас в Союзе. Вторым на очереди в этом военном городке, после людей, многочисленные склады, два уже зацепил, горят. Второй целью, проходящая железнодорожная станция. Тут ещё надежда пути разрушить. Смысла в этом немного, всё же мост рухнул, а тот от станции в четырёх километрах находиться, но я по стрелкам бил, по инфраструктуре и зданию вокзала. Специально сперва по стрелкам, а как народ разбежался и вокзал расстрелял. Это уже после военного городка. Третьей целью был батальон на грузовиках что ехал к нам, но пока далеко, подпущу поближе, чтобы никто не сбежал, с ними шесть противотанковых пушек было. Вряд ли они из Бухареста, время десять часов дня, не успели бы, значит где-то недалеко расположились. Посмотрел по карте и не нашёл, разве что из Плоешти, из охраны, но далековато, почти двести километров. Может тоже учения какие вот и кинули под меня что под рукой было? Четвёртая цель, уже гражданская, ещё одна крупная ферма. Только что разводят не понял, загоны пока пусты. У прошлой свинки под открытом небом бегали, а тут пока нет. Хм, по следам коровы похоже, значит, бараки — это коровники. Только думаю они пустые и коровы сейчас на выпасе. Осмотрелся и действительно вдали стадо увидел, которое пастухи гнали на выпас, а может и от меня. А бараки всё равно расстреляю.
Ладно арты работают, пусть их, а я пока танком сломал ограду, и тянув за собой обломки и колючую проволоку повалил забор и у командиров, и у простых бойцов. Кстати, среди них было немало тех, кто был в военно-морской форме. Остановив танк, я открыл люк командирской башенки и прихватив автомат выбрался наружу, встав на корме как на трибуне. Наблюдая как из бараков выбегает толпа бойцов и командиров. До этого те вполне благоразумно прятались внутри, отчего и уцелели. Вроде раненых и убитых нет, хотя заметно сильное измождение, худобу, да и форма вблизи производила двоякое впечатление, грязная и порванная. Похоже давно парни тут находятся, как бы не с прошлого года. Спрыгнув, я стал обнимать своих, так надо, иначе не поймут, минут двадцать всё это длилось пока какой-то командир, похоже высоким званием, не призвал к порядку и не приказал строится. Показывая немалый опыт, тот построил бывших военнопленных в четыре шеренги, и козырнув сообщил:
— Заместитель начальника артиллерии Приморской армии полковник Давыдов. Попал в плен в августе тысяча девятьсот сорок первого года на подступах к Одессе. Контуженым, при налете авиации на нашу штабную автоколонну. В строю три тысячи сто шесть бойцов, и триста двенадцать командиров. Пятьдесят шесть больных, и пять раненых случайными осколками при освобождении лагеря.
Держа ладонь у виска, слушая доклад, я принял его и кивнув, мол, дальше я сам, посмотрев на строй бойцов и командиров, и громко, чтобы все слышали, сообщил:
— Товарищи красноармейцы, моряки и краскомы, сообщаю, что на территории Румынии советских военных частей нет. Моя диверсионная бронегруппа тут находиться с особым заданием, показать, что Красная Армия всё также сильна. Задача, разрушить, как румыны у нас, все военные и важные государственные гражданские объекты. Освобождение вашего лагеря моя личная инициатива. Предлагаю вам, полностью вооружить, обмундировать, выдать запасы патронов и продовольствия, и отправить к нашим. В пути вы сможете громить комендатуры, важные объекты вроде мостов, как на румынской территории, так и на советской оккупированной. Можно создать четыре батальона, бойцов и командиров хватит, вооружения тоже. Если согласны, то отвечать за формирование и общее командование будет полковник Давыдов, у меня свои задания и я уйду дальше. Ещё если есть лётчики, прошу выйти, я собираюсь захватить военный аэродром, если что уцелеет, то улетите к своим. К слову, Крым наполовину освобождён, вражеские войска отброшены от Севастополя.
— Ур-ра-а! — ответил строй.
Арты молчали, чтобы можно было пообщаться, но держали наведение на колонну батальона, до них два километра осталось. Бойцы искренне радовались, и я был доволен. Ну а дальше приступили к делу, отказавшихся не было и началось формирование подразделений. Даже в каждом батальоне, их решили пять создать, сформировали по санитарному взводу. В лагере восемь военных врачей оказалось. Однако тут пришлось прерваться, арты били по батальону, уже ополовинив его, но наконец появилась боевая авиация, а то я уже беспокоится начал.
Глава 11
«Военное время всякого военным делает».
Глинка, Фёдор Николаевич.
Освобождённые военнопленные быстро рассредоточились, арты ухали каждые двадцать секунд, добивая остатки батальона. Правда, солдаты разбежались, около полусотни, а тратить снаряды на каждого солдата даже меня жаба ела, но я тратил, ела, а я тратил. Румыны, а это были они, смогли привести всего двенадцать бомбардировщиков, знакомых бипланов, видимо немцы с ними своей авиацией не делились, или всё новое на фронте. Ну не знаю, ничего нового я там не видел, а я точно знаю, всё же шесть румынских военных аэродромов уничтожил. Были бывшие польские бомбардировщики, чем-то похожие на наши «СБ», но не так и много, вот и всё. Шли те на километровой высоте, это меня совсем не уважать, и когда те сблизились, зенитка на американской арте заработала, за первую же минуту сбив шесть бомбардировщиков. Тут ещё немцы летали в стороне, наблюдали, «мессеры», да и их тактические знаки, и пока зенитка была отвлечена бипланами, одна пара решила атаковать. Я мгновенно развернул пулемёт и вдарил навстречу. Ведущий огненным клубком покатился по полю, не достигнув границ лагеря, а ведомый поспешил уйти в сторону. Больше истребители не приближались. А румыны, потеряв ещё две машины, сбросили бомбы в стороне, над нами я летать им не давал и потянулись обратно. Бойцы, вылезая из укрытий, кричали, головные уборы вверх кидали, радовались как дети.
После того как налёт был отбит, мы продолжили. Пулемёты с вышек пока не снимали, там стояли наши пулемётчики. А машинки оказались не нашими, а английскими «Виккерс», по сути тот же «Максим», только под английский патрон. Две сотни бойцов, под приглядом сержантов разбирали разрушенные здания, собирая уцелевшее вооружение. Водители машины осматривали и готовили их к выезду. В общем, шёл сбор трофеев. Полковник командовал, среди командиров было два интенданта, они активно помогали ему. Сам я начал с медиков, было, как я уже говорил, восемь врачей, от военфельдшеров до старшего из них, военврача второго ранга, а также двенадцать санинструкторов. В общем, эта двадцатка подошла к моему танку, и я стал выдавать форму, с запасным комплектом нательного белья, обувь, портянки. Шинель обязательно, спать будут на земле, без неё никак. Всем пилотки. К тому же мне принесли ящик от казарм, и я ссыпал туда фурнитуру, петлицы, эмблемы, знаки различий, сами пришьют, шовный материал, иголки с нитками, я тоже приготовил в количестве двух тысяч единиц. Оружие всем медикам, от врачей до санитаров, я выдал одно, кобуру с «ТТ». Патроны те сами набирали, купил десять ящиков с патронами для «ТТ», они у кормы танка стояли, вот и отсыпали себе сколько кому надо. Выдавал я им вещмешки, внутрь полотенце с куском мыла, плоский солдатский котелок с ложкой и кружкой, бритвенный набор, НЗ, в виде трёх банок тушёнки, очень уважаю я советскую тушёнку, сухарей, килограмм солёного сала, свежего хлеба каравай, по десять головок лука и чеснока, соли, немного круп, чая, и пачки папирос «Казбек». Санинструкторам соответственно махорки. Куришь или нет, выдавал всё равно, обменять можно, если что. Последняя быстро разошлось по рукам, курящих хватало и сейчас с наслаждением курили, используя на самокрутки бумагу из кабинета начальника лагеря. Также медикам выдал по медицинскому халату с шапочками и масками, санитарные сумки, заполненной лекарствами и перевязочными материалами. Врачам так ещё хирургические инструменты, причём хорошего качества, немецкие. Пенициллин, в ампулах, и те же шприцы. Банки со спиртом.
