— Здорово… пирог с уткой… — пытаюсь изобразить энтузиазм.
Мама оседает на кресло.
— Копия Леночки… Как это могло произойти, Лев? — шепчет она шокированно.
Пожимаю плечами.
— Это очень сложная история, мам.
— Я слушаю.
Ссаживаю с рук Алёнку.
Она настороженно подходит к маме.
— А ты какая бабушка?
Мама неожиданно закрывает лицо руками и начинает тихо плакать.
Твою ж…
— Мам!..
— Почему она плачет? — испуганно прячется Аленка за мои ноги. — Я довела?!
— Конечно же нет, детка… Это я «довёл»! Беги…
Присаживаюсь перед мамой.
— Мам, ну прости, пожалуйста! Я объясню всё!..
Не выношу женские слезы! Лучше бы реально по щекам выхватил!
— Что ты объяснишь? Что тут можно объяснить?! Как такое можно объяснить?!
Алёнка за руку тащит Ольгу Павловну.
— Папа бабушку довёл!
— Этот «папа» кого хочешь доведёт, — смотрит на меня сверху вниз Ольга Павловна.
Протягиваю маме салфетки.
Стреляю сердитым взглядом в тёщу. Только ваших перлов сейчас, Ольга Павловна, тут и не хватает!
— Пойдём поставим чай, Алёнушка, — поджимает она губы. — У тебя, судя по всему, гости.
— Мам… ну всё… Алёнку напугаем. Так вышло. Я и сам не знал, мам!
— Как ты не знал?! — прилетает мне по плечу нашейным платком. — Ты же не кот не помнить с какой кошкой тёрся!
Прилетает еще раз.
— Мамочка, все сложнее… Давай сначала чай, умоляю!
— А эта женщина?.. — хватается за сердце мама. — Мать?!
— Да боже упаси!! Это… тёща. Ольга Павловна.
— Тёща?! Ты что — женат?? — опускает взгляд на мою руку, а там обручалка, мля…
Прячу как пацан за спину.
— А мать где? — хватается за сердце. — Что-то случилось с это женщиной? С матерью… этой девочки?! Ты так узнал о ней?
— Да. То есть нет! Нет! — успокаивающе раскрываю ладони. — Сейчас все хорошо. Марьяна! — рявкаю я. Спаси меня, Кошка, а? Я готов общаться сколько угодно с Ольгой Павловной и посыпать голову пеплом, только избавь меня от материнской расправы!
— У мамули ве-би-наррр! — выглядывает из-за угла Аленка. — Она от нас заперлась.
Показывает на закрытую дверь в комнату.
— Где Женька, в конце концов?
— Бабушка Оля отправила его за молоком.
— Иди сюда… — всхлипывая подзывает Аленку мама. — Я хоть посмотрю на тебя.
Аленка настороженно выплывает из-за угла.
— Господи… наша!.. — опять начинает плакать мама. — Красавица моя!
— Ну, мам… — осторожно шепчу я.
— Тебе больно? — тревожно смотрит на неё Алёнка.
Мама отрицательно крутит головой.
— В сумке там… — кивает мне. — Дай…
Пододвигаю увесистую сумку.
Достает оттуда пакет с пирожками. Всовывает в руки Аленке.
— С чем? — пытливо разглядывает пакет та.
Мама гладит ее по волосам.
— С клубникой…
— Мм… любименькие! — принюхивается Алёнка.
Из кухни в комнату мимо нас пробегает Гавр, проскальзывая на повороте по половому покрытию. Вслед ему несутся тихие ругательства Ольги Павловны.
— Боже мой, крыса еще какая-то.
— Это сурикат!.. — синхронно вздыхаем мы с Аленкой.
Алёнка берет маму за руку. Поднимает. Помогаю ей раздеться.
— А тебя как зовут? У меня уже есть одна бабушка. Бабушка Оля.
— Бабушка Мария, видимо… — тяжёлый вздох.
— Мама… Ну, хватит.
Мне опять незаметно прилетает платком.
— Пойдём чай пить… не надо плакать. Папа хороший… — тянет ее на кухню Алёнка. — Он больше не будет! Он львов в Африке дрессировал… я тоже на него сначала рассердилась. А потом перестала.
— Мало этим «Львам» доставалось!.. — тихо причитает мама.
Падаю в кресло.
Я на эту кухню не пойду!
Кручу в руках поставленную бутылочку с успокоительным.
Дверь в комнату открывается. Марьяна, в наушниках с микрофоном.
— Можно так не шуметь! — зажимая микрофон рычит он в сторону кухни.
Вздрагивает, заметив меня.
Стягивает наушники. С подозрением смотрит на раскрытую сумку.
— Уже сбегаешь?
— Предлагаю совместный побег к Медведевым. На сутки, пока всё утрясётся. А связь держать через Женьку.
— Да ладно… — закатывает глаза. — Перестань. Ничего нового и неожиданного ты, думаю, не услышишь.
— Я — нет.
— В смысле? — настороженно.
— Моя мама приехала, — стреляю взглядом на прикрытую дверь кухни.
— Ты издеваешься, Айдаров? — открывает она шокированно рот.
— Нам конец…
Глаза Кошкиной распахиваются в ужасе.
— Я согласна на побег! Уходим! — решительно сдергивает с вешалки свою шубку.
— «Чует кошка, чьё мясо съела», да? — прищуриваюсь я мстительно.
— Обсудим это у Медведевых! — прихрамывая идет к двери.
— Стой… Дезертировать не выйдет, — вздыхаю я.
— Почему это?
— Алёнка запекла в пироге утку.
— Пусть едят утку!
— Игрушечную, пластмассовую… Кто-то может подавиться. Надо идти сдаваться, детка…
Протягиваю ей бутылочку с успокоительным. Читает этикетку. Молча делает глоток.
— Утка, чтоб её, да?…
Беру её за руку, пропуская пальцы через свои. Идём…
Глава 40. Косяки
Алёнка без умолку болтает с Женькой, создавая весёлый беспечный фон. Они потрошат пирог в поисках утки.
Но… над их неприкаянными головами летают грозовые тучи. Мы с Марьяной сидим с самого края, я в кресле, она на подлокотнике, поставив ступни мне между бёдер. Крутит в руках пустую бутылочку их под успокоительного. Атмосферка нервная, да…
Поддерживающе поглаживаю её по щиколотке. Моя мама осуждающе поглядывает на Марьяну. Её — на меня. Искрит…
— И что же? Значит, ты не знал? — сердито смотрит на меня мама.
— Он не знал, — сжимает мою руку Марьяна.
— Или не хотел знать, — негромко добавляет тёща.
