— В субботу у твоего папы день рождения. И я предлагаю подготовить ему подарок.
— Ух ты! — воодушевился ребенок. — Мы поедем в магазин?
— Нет, зайчик, в магазин мы не поедем, а подарок сделаем своими руками. Согласен?
— Давай. А что будем делать?
— А чтобы ты хотел?
Даня задумался, оглядывась по сторонам.
— Нарисуем рисунок?
— Или, например, открытку, — подсказала я.
— Точно! Такую же, как я делал для тебя в саду!
— Может, выберем что-то более мужское? Ведь три цветочка для папы будут смотреться странно. Согласен?
— Да. Папа — мужчина, — важно заметил сын. — Тогда грушу!
— Какую грушу?
— Нарисуем ему грушу, по которой он бьет.
— Боксерскую?
— Да.
Следующие два часа мы посвятили созданию поздравительной открытки. Между делом я тактично объяснила мальчику, что про подарок заранее говорить нельзя, иначе сюрприз будет испорчен. И мы договорились сохранить наше творение в тайне. Когда все было готово, я убрала в шкаф, загородив другими вещами.
— Так он точно не найдет, — засмеялся Данька.
— Не найдет.
— А теперь пошли гулять, — попросил малыш. — Ну пожалуйста!
Посмотрела на часы — до ужина оставался час. Как раз успеем.
— Только недолго. А то Григорий снова будет нас ругать.
— Я быстро, мам!
Мы вышли из дома, как раз когда в ворота въезжала машина Аверина. Даня убежал вперед и не видел этого, а я, замерев на месте на мгновение, затем быстро поспешила пройти вглубь сада, чтобы не встречаться с мужчиной.
Глупая реакция, но сначала сделала, а потом уже подумала об этом. Стояла наблюдала за тем, как мальчик бегал за яркой бабочкой по поляне, вытаптывая газон.
— У него вообще никогда не кончается энергия? — раздался совсем рядом голос Алекса. Вздрогнула и чуть отошла в сторону.
— Он шестилетний ребенок. Это нормально, — как можно равнодушнее ответила я.
— Вы еще не ужинали?
— Нет.
Почувствовала, как мужчина развернулся ко мне и стал разглядывать.
— Жень, что-то случилось?
— В каком смысле? — старательно держалась я, искоса глядя на него. Саша не стал церемониться и просто развернул меня к себе.
— Что опять не так?
— Все хорошо, Александр Викторович. — Он удивленно приподнял брови.
— Мы снова на “вы”? — Я лишь пожала плечами. — Женя, что не так? — он положил ладони мне на плечи, но я вывернулась и выставила руки перед собой.
— Все нормально. Правда. Я понимаю, что тебя окружают более интересные, более красивые и опытные женщины, и не обижаюсь ни на что. Можно было просто сказать, чтобы я ушла к себе сама. Не стоило напрягаться.
Во взгляде мужчины появилась настоящая растерянность.
— Я же как лучше хотел.
— Да, я поняла. Наверное, так и правда лучше. То, что произошло, в общем-то не такое уж важное событие…
— Женщина, ты с ума меня сведешь! — едва не зарычал Аверин, а затем наклонился и поцеловал меня так, что у меня ноги подогнулись, если бы он не поддержал меня. — Похоже, единственный способ унять твой поток глупостей, это постоянно затыкать тебе рот поцелуем. — Я изумленно хлопала глазами, пытаясь сообразить, что ответить этому нахалу. Даже не сразу попыталась освободиться из его хватки. — Я отнес тебя в твою комнату лишь по одной причине — Даниил мог проснуться и позвать тебя.
— Ты мог бы остаться, — нахмурилась я, мысленно ругая себя за недогадливость.
— Мог, — не стал отрицать тот, — но… Я не знал, как воспримет сын, если вдруг прибежит к тебе в комнату ночью и увидит меня. Поэтому сделал как сделал. И не считаю нужным за это оправдываться.
— Папа! — закричал Даня, увидев отца. Мы синхронно вытянулись и отпрянули друг от друга. — Ты так рано приехал!
— Да, вот, освободился пораньше.
— Ура! А ты погуляешь со мной?
— Милый, папа, наверное, устал после работы…
— Конечно, почему нет, — вмешался Аверин, бросив на меня многозначительный взгляд, от которого тут же стало жарко. И, пока ребенок рассказывал о своей затее отцу, я корила себя за поспешные выводы и идиотскую реакцию.
46. Александр
Поведение Воронцовой поставило в тупик. Я просто не понимал, в чем опять накосячил. А когда выяснилась причина, не сдержался. И плевать было, что сын мог увидеть, хотя вообще-то изначально я не планировал посвящать того в нюансы наших взаимоотношений с Евгенией. По крайней мере пока.
Даниил обрадовался, что я решил остаться. Все-таки никак не мог привыкнуть к его детской непосредственности. И, хотя к концу рабочего дня был уставшим, провести время с сыном оказалось в радость. Тот был доволен и счастлив и, казалось, совершенно не замечал напряжения между мной и его матерью.
Да, именно матерью. Понял, что окончательно принял Женю именно в таком статусе. И мои слова с благодарностью вчера ночью были не пустым звуком.
— Пап, а почитаешь мне сказку? — спросил мальчик, когда ужин закончился и они с Женей собирались идти в детскую. — Перед сном.
— Я? — Растерялся. Не ожидал такой просьбы. Впрочем, после того, как мы пытались поймать перед ужином бабочку… — Хорошо. Зайду попозже.
Тот просиял и быстро побежал к лестнице. Его мама уже тоже развернулась, чтобы уйти, но я удержал ее.
— Мы не договорили, — произнес негромко ей на ухо.
— Я все поняла. Извини.
Скользнул рукой на ее живот, прижимая к себе. Снова дурел от нее, просто с ума сходил от желания здесь и сейчас.
— Тогда не закрывай дверь, когда ляжешь спать.
— Даня же услышит, — проворчала она, попытавшись вывернуться, но я лишь крепче прижал к себе.
— Значит, нам придется быть очень тихими. Я скучал, Жень. — Воронцова замерла в моих объятиях. И никак не реагировала на признание. Почуяв неладное, развернул ту к себе лицом и опешил — она стояла глотала слезы. — Эй, ты чего?
— Прости, — всхлипнула она, тут же стирая влагу с щек. — Все хорошо, правда. Не обращай внимания. Я просто … глупая…
— Я тебя чем-то расстроил?
— Нет-нет, что ты! — затараторила Евгения. — Все это не привычно, и мне уже так давно никто не говорил… — она замолчала, отводя взгляд.
Я был не просто удивлен — шокирован. Мне даже не приходило в голову, что она могла испытывать такие эмоции. Настолько Женя казалась открытой и доброй, она старалась помочь, постоянно напоминала мне о сочувствии, что я даже не догадывался, что возможно в душе ей тоже могло быть одиноко. Или тоскливо.
