— Подумай об этом. Тебе же будет здесь одиноко.
— Хорошо, — согласилась она из простой вежливости.
Он пробыл у нее еще некоторое время и ушел, а Алекс легла
спать, думая о том, как ей повезло с друзьями. На следующий день она
чувствовала себя гораздо лучше — до первого взгляда в зеркало, когда она
увидела, что за ночь волос выпало еще больше. На платке было три пряди, которые
Алекс вдруг безумно захотелось сохранить. Вглядевшись в себя повнимательнее,
она обнаружила на голове явные проплешины и снова заплакала. Она потеряла все,
превратившись из полноценной женщины в нечто страшное, в тело, разваливающееся
на куски. Опасаясь, что Аннабел увидит это, она быстро накинула на голову
платок и отправилась на кухню, где, к ее удивлению, ее дочь ела корнфлексы на
завтрак в компании Сэма.
— Ты хорошо выглядишь, мама, — сказала Аннабел, с
восхищением глядя на темно-зеленый костюм Алекс и подходящий по цвету шелковый
шарф, который она нашла в гардеробе.
Во всем этом она действительно смотрелась шикарно и
по-европейски.
— Что это ты так оделась? — с улыбкой спросил Сэм.
На работе она всегда старалась выглядеть скромнее. — Ты куда-то идешь?
Сэм вел себя очень непринужденно. Он пытался поддерживать с
ней светские беседы, и Алекс это знала. Она не стала говорить ему, почему
вынуждена носить шарф или платок, а Сэм ни о чем не догадывался — он не был
настолько догадливым.
— У меня сегодня встреча. — Встреча в магазине
париков на 60-й улице, который ей порекомендовала доктор Уэббер, сказав, что там
огромный ассортимент фасонов и оттенков, а продавцы не раз сталкивались именно
с такого рода проблемами.
— Что у тебя с Рождеством? — спросила Алекс,
отвлекая его от чтения газеты. — Насколько я понимаю, Аннабел будет здесь
со мной, пока ты не уедешь вместе с ней. Когда это будет? Двадцать шестого? На
неделю?
— Мы будем в Диснейленде до первого числа, а потом я
прилечу с ней сюда и уеду в Швейцарию. А к твоему дню рождения я
вернусь, — добавил он с улыбкой, обращаясь уже к Аннабел.
— Весьма насыщенное расписание, — кислым голосом
сказала Алекс, спрашивая себя, куда это он едет. — А на Рождество ты
будешь дома или у тебя другие планы? — добавила она холодно, и Аннабел
изменилась в лице.
— Папа, ты будешь справлять Рождество где-то еще?
— Конечно же, нет, — успокоил девочку Сэм, пронзая
злобным взглядом Алекс. — На Рождество мы все будем вместе.
Аннабел снова заулыбалась, а Алекс откинулась на стуле и
закрыла глаза, чувствуя прилив тошноты. Ее совершенно изматывало общение с
Сэмом, а иногда и общение с дочерью.
Они вытягивали из нее слишком много сил. Давать им все, в
чем они нуждались, и одновременно бороться с мужем за выживание и собственное
достоинство — это было слишком. Алекс казалось, что ей просто не хватает
дыхания.
Сэм с Аннабел отправились в садик, а Алекс — в центр, в
магазин париков. Она сомневалась в том, что ей удастся что-то подобрать, но
разнообразие выбора ее ошеломило. Доктор Уэббер была права, и совсем скоро
Алекс выбрала два очень дорогих парика, выглядевших совершенно как ее
натуральные волосы, — короткий парик с прической пажа и совсем короткий,
кудрявый, как волосы Аннабел. Все они были натурального цвета меди.
Расплатившись, Алекс с некоторой опаской надела один из них. Искусственные
волосы были гораздо длиннее и пышнее, чем ее собственные. Они были очень хорошо
уложены и в сочетании с ее зеленым костюмом выглядели шикарно. Повязав шарф
вокруг шеи, Алекс снова почувствовала себя человеком. Все-таки внешний вид
играл огромную роль.
Она ругала себя за то, что не купила парик раньше.
— Бог ты мой, какая красота! — воскликнул Брок,
когда она пришла на работу. Лиз улыбнулась широкой — от уха до уха — улыбкой.
Зная, куда пошла Алекс, она с удовольствием отметила, что парик ей очень идет и
она выглядит гораздо лучше, чем вчера, несмотря на прежнюю бледность.
— Ты ходила к парикмахеру? — спросил Брок и тут же
прикусил язык, проклиная себя за глупость — ведь Лиз говорила о том, что
происходит с Алекс.
— В некотором роде.
— Мне очень нравится, — произнес он, глядя на нее
восхищенным взглядом, и Алекс почувствовала внезапное смущение.
За последние два месяца они очень сблизились, но по-прежнему
оставались всего лишь друзьями. Пару раз она, правда, заметила, что Брок как-то
по-особенному на нее смотрит — как на женщину, а не как на приятельницу, и это
удивило ее.
После этого разговора они приступили к работе и очень
плодотворно провели утро. Во время перерыва на ленч Алекс прилегла на кушетку.
Другие сотрудники отправились на рождественские ленчи и вечера, но у Алекс сил
хватало только на работу и общение с дочерью.
Остаток дня она провела за своим рабочим столом в полном
одиночестве и перед самым уходом встретилась с двумя своими партнерами. Брок
снова отправился по магазинам, и, придя домой, Алекс застала Кармен
упаковывающей ее подарки. Она сразу же почувствовала себя ненужной и
беспомощной, но даже не предложила ей свою помощь — настолько она была
измучена.
Сэм пришел домой с рождественской елкой, тщательно украсил
ее и ушел, испортив Алекс настроение. Она вспомнила Рождество, предшествовавшее
рождению Аннабел, и многочисленные другие праздники. Теперь ей казалось, что
все это было очень давно, в каком-то другом мире. Как все сильно изменилось!
Вечером она сидела в постели и читала свою почту, пытаясь не вспоминать о Сэме.
На столе она нашла приглашение на рождественскую вечеринку — друзья звали их к
себе в гости — и с сожалением отложила его в сторону. У нее не было сил идти
куда бы то ни было, особенно на вечеринки.
Чтобы составить компанию Аннабел, желавшей посмотреть на
Санта-Клауса в одном из универмагов, Алекс пришлось буквально заставить себя.
Дома у нее снова начался приступ рвоты. Она чувствовала себя совершенно
изможденной. Кармен не было, и через некоторое время Аннабел нашла маму лежащей
на полу в ванной, без парика и с закрытыми глазами.
За последние несколько дней у нее выпали почти все волосы.
Остатки она состригла сама, и теперь на голове оставались
лишь несколько одиноких кустиков, которые редели с каждым днем.
— Мама! У тебя упали все волосы! — воскликнула
Аннабел, увидев парик. Алекс подскочила — она не хотела, чтобы ее дочь видела
все это. Аннабел плакала и в ужасе хватала ручонками собственные волосы.
Успокоить ее было невозможно.
— Это просто парик, моя девочка. Ничего
страшного, — говорила она.
Аннабел посмотрела на нее, как на призрак из страшного сна.
И действительно, Алекс выглядела как очень больной человек — с редкими прядками
волос и почти совсем обнажившимся черепом. Приятного в этом зрелище ничего не
было.
Алекс даже подумывала о том, чтобы побрить голову.
