Дома ее уже ждал Брок. Она крепко обняла его и уткнулась в
его шею.
— Что случилось? — спросил он, с удовольствием
отвечая на ее страстные поцелуи. Пребывание в Вермонте пошло им на пользу.
Именно это им и было нужно.
Они с Броком вместе приготовили обед, после чего Алекс
помогла Аннабел распаковать вещи. Брок в это время прибирался на кухне под
музыку. Когда Аннабел уже спала, а Брок мылся в душе, внезапно позвонил Сэм.
Алекс как раз сидела в студии и думала о нем, так что его
голос в трубке заставил ее подпрыгнуть от удивления. Казалось, он прочитал ее
мысли.
— Я просто хотел тебе сказать, что не жалею об этом
поцелуе, — сказал он, и Алекс захотелось бросить трубку. Она не знала,
плакать ей или смеяться. Но его она тоже любила, и это было ужасно. — Но я
хочу знать одну вещь.
— Какую? — спросила она, испытывая чувство вины от
одного того, что вообще разговаривала с ним. Трудно было поверить в то, что это
ее муж. Он был похож скорее на отвергнутого любовника.
— Я хочу знать, жалеешь ли об этом ты, Алекс. Если да,
это означает, что ты больше меня не любишь, и я сразу же оставлю тебя в покое,
что бы я ни чувствовал.
Внезапно его голос окреп и зазвучал увереннее, как будто
после этого поцелуя что-то внутри него восстановилось.
— Я тебя не люблю, — неуверенно сказала она,
заставив Сэма рассмеяться, как много лет назад. Алекс почувствовала знакомое волнение.
— Ты мне лжешь, — ответил Сэм.
— Нет, — защищалась она, чувствуя себя еще более
виноватой, чем сегодня днем перед Броком.
Сэм, напротив, был неустрашим.
— В тот момент ты явно не жалела. Ты отвечала на мой
поцелуй.
Сэм разговаривал как ребенок и все время смеялся. Отвечая
ему, Алекс не смогла сдержать улыбку.
— Ты негодяй, — сказала она и добавила более
серьезным голосом:
— Я не хочу осложнять свою жизнь, Сэм. Пусть все будет
просто.
— Через несколько недель все будет очень просто, потому
что я буду сидеть в тюрьме, — давил на нее Сэм. — Я хочу тебя
увидеть.
— Мы только что виделись, — решительно ответила
Алекс, решительнее, чем она себя чувствовала. Внутри нее словно что-то
размягчилось от его голоса, но она слишком боялась вновь втягиваться в
отношения с ним.
— Ты знаешь, что я имею в виду, — настаивал
он. — Давай пообедаем вместе.
— Я не хочу.
— Пожалуйста… — Его голос звучал так обольстительно,
что ей хотелось закричать.
— Прекрати!
— Алекс, пожалуйста. — Его просьбы сводили ее с
ума.
Алекс наотрез отказалась от обеда и через несколько минут
повесила трубку. Брок как раз вышел из ванной, не подозревая о том, что ей
кто-то звонил.
На следующий день, когда Сэм позвонил ей на работу, она все
еще ощущала неловкость. Ей не хотелось с ним разговаривать, но восемнадцать
проведенных вместе лет ко многому ее обязывали.
— Что ты от меня хочешь? — в отчаянии спросила она
наконец.
— Один вечер, и больше ничего, и после этого я тебя не
побеспокою, — умолял он, и Алекс вздохнула:
— Зачем? Что это изменит?
— Для меня это будет значить очень многое, — тихо
сказал он, и в конце концов она согласилась с ним встретиться. Всего один раз.
Она не стала говорить об этом Броку, хотя врать ему было ужасно противно. Она
выбрала вечер, когда Брок был занят с клиентами, и оставила Аннабел с Кармен.
— Ты ускользнула тайком? — насмешливо спросил Сэм,
когда они встретились.
— Ты себе льстишь, — огрызнулась она, глядя на
него с неодобрением. Алекс чувствовала себя не в своей, тарелке, что было более
чем заметно.
— Прости меня. — Они пошли в маленький ресторанчик
и заказали макароны в винном соусе. На мгновение Сэму показалось, что ему
удалось повернуть время вспять. Это напомнило ему добрые старые времена, когда
они только-только влюбились друг в друга и ходили на свидания, но теперь все
изменилось. Это был конец, а не начало. И они оба об этом знали. Сэм выглядел
более спокойным, чем в последние несколько встреч, хотя прекрасно знал, что на
свободе ему осталось пробыть совсем недолго.
После обеда они медленно пошли пешком по направлению к
центру, вспоминая о разных вещах, обсуждая тех или иных людей и места, где им
довелось побывать. Они вытаскивали на свет Божий воспоминания, которые годами
были погребены в их памяти. Это было похоже на перелистывание старых альбомов.
Вдруг на одном из перекрестков, в ожидании зеленого сигнала
светофора, Сэм прижал Алекс к себе и поцеловал. Было холодно, и Алекс
ненавидела себя за то, что отвечает ему.
Она ничего не сказала, и через несколько шагов Сэм затолкнул
ее в подъезд и снова поцеловал.
— Тебе надо было делать это год назад, — грустно и
прямо произнесла Алекс.
Сэм закусил губу.
— Это было так глупо, Алекс, — сказал он, снова
целуя ее.
После поцелуя он продолжал держать ее в своих объятиях, и
она позволила ему это. Алекс сразу вспомнила, как одиноко она себя из-за него
чувствовала, как она в нем нуждалась и как сильно его любила. Сэм причинил ей
страшную боль. Она даже думала, что никогда не оправится от этого удара. Но
теперь все словно возвращалось на круги своя. Кошмар ушел в прошлое, а общение
с Сэмом казалось ей таким реальным и таким нужным. Она спрашивала себя, правда
ли, что простить — значит забыть.
— За последний год я научилась очень многому, —
задумчиво произнесла она, согревшись в его объятиях.
— Например?
— Например, ни от кого не зависеть или жить — то есть
выживать — только ради себя самой. В конце концов я выжила исключительно
благодаря силе воли, потому что отказалась умирать… Это был очень серьезный
урок… Запомни мои слова — они пригодятся тебе в тюрьме.
— Я не могу себе этого представить, — тихо сказал
Сэм, улыбаясь своей жене. — Спасибо тебе за то, что ты позволяешь себя
обнимать… и целовать… Ведь ты же могла стукнуть меня ботинком по голове или
позвать полицейских. Я рад, что ты этого не сделала.
— Я тоже, — грустно откликнулась Алекс, внезапно
осознав, что не стоит сопротивляться своим чувствам. — Я буду по тебе
скучать.
— Не надо. У тебя же есть Аннабел и этот
чудо-мальчик, — саркастически заметил он, заставив Алекс рассмеяться. Они
вышли из подъезда и направились к дому.
— Он очень хорошо относится к Аннабел, — сказала
Алекс с нежностью.
— Я рад. А к тебе?
— Тоже.
— Тогда я за тебя счастлив. — Но это была не
правда, что было понятно обоим. Больше чем когда-либо Сэму хотелось, чтобы
Алекс понимала, как он ее любит, хотя все это было совершенно бесполезно.
