— Увы, Май, поговорить не получится. Мы далеко.
Шарапов слышит имя управляющей и говорит мне в другое ухо.
— Майя? Дай-ка мне ее.
Я в прострации передаю телефон.
— Майя! Я переговорил с тем поставщиком, он ничего внятного не объяснил. Я всё понимаю, им нужно сбыть товар с заканчивающимся сроком. Но мы тут причем? У меня в отеле все должно быть свежим. Всё, вопрос закрыт.
Шарапов! Болтает с Майкой по моему телефону. И судя по звукам в трубке, она тоже ошарашена.
— Да, Таня со мной, — отвечает бизнесмен, — мне срочно понадобился хороший медик. Нет, всё хорошо! Для профилактики. Да, до свидания.
Профилактики чего? Беззаботной дерзости?! Такое чувство, что только мне надо оберегать легенду нашего якобы семейства. Шарапов говорит о том, что мы вместе направо и налево. Людям, которые хорошо знают, что я не была его женой еще неделю назад. И самое главное, с ними мне позже предстоит работать! Поползут слухи, что «счастливая жена» бизнесмена Шарапова трудится простым медиком. А его самого рядом с ней не наблюдается. Он же проколется перед партнерами на раз!
Хотя после стычки с Демьяном разговор с Майкой не в счет, все равно приятель ей всё расскажет. Если она уже не в курсе. А появление Макса в моей трубке было эпичным, ничего не скажешь. И неоспоримый плюс — мужчина закончил диалог и положил трубку. Он дает мне мобильный, я тяжело дышу.
— Макс, может, стоит вести себя аккуратнее? Кто-нибудь принесет Моргунову весточку, что ты пудришь ему мозги.
Максим морщится, словно не понимает мои слова. Ерошит волосы. Одна его рука все еще покоится на ручке коляски, в которой вертится маленький Максимка.
— А, ты про Макара… — откликается Шарапов. — С ним будет все нормально, не волнуйся. А Майке мне просто нужно было передать информацию.
Его тон совершенно будничный, ничего не выражает. Он обратился по делу к своей управляющей, но не представляет, какое впечатление на нее произвел этот разговор. А я уверена, сильнейшее. Но с этим все ясно, а вот по поводу бизнес-партнера он нелогично расслаблен. Однако мне надоело делать ему замечания. Мальчик большой! У меня же своих проблем хватает.
— Повези коляску, а я возьму его на руки. Приятелю скучно в этой тележке, — командует тем временем мужчина.
Я раскрываю рот. Он так распоряжается, как будто это его… Да, сын его, но ведь в представлении Максима он только мой. В общем, ход моей мысли должен быть ясен. Шарапов же просто берет малыша из коляски, размещает у себя на груди. Они удаляются вперед за Марьяшкой. Я сзади волочусь с «тележкой».
Максим несет сына как пушинку, время от времени смотрит в его личико. Наверное, отслеживает настрой ребенка. Не хнычет ли он, и всё такое. А я гляжу на них, и именно в этот момент все мои страхи уходят на задний план. Сейчас эти двое вместе в рамках сделки. Но она закончится, и я не должна допустить, чтобы они расстались. Вернее, я должна хотя бы попытаться подарить своему ребенку такого папу. Плевать на тот гнев, что обрушится на меня.
Мы еще гуляем, а потом начинает накрапывать дождик. Все же погода к вечеру опять испортилась. Кричу Марьяшке, чтобы сбавила ход на велике. А Максим возвращает сына в коляску.
— В тебе чувствуется опыт обращения с детьми, — говорю, принимая сына.
Мы ненадолго касаемся друг друга — плечом, рукой. Чувствую тепло, которое идет от мужчины. Твердость его мышц, приятную жесткость кожи. Какой он все же сильный, надежный. Мне вдруг так сильно хочется прижаться к нему, несмотря ни на что. Я и сама воспламеняюсь. Капельки дождя на моей шее наверняка тут же превращаются в пар. Даже забываю, что только что сказала.
Шарапов тоже замирает, но уже через пару мгновений поднимает брови.
— Я был рядом, когда росла моя племянница. Мне нравилось с ней возиться, правда, она была совсем другой. Крикливой егозой и такой глазастой. Максимка на нее не похож…
Он говорит последнюю фразу задумчиво. А я чуть не вставляю — вы ведь с братом тоже не одинаковой внешности и характера. Но Макс сам не дает мне дать ему очередной намек. Он спешит на помощь Марье, которой трудно катить велосипед по сырой дорожке.
Смотрю ему в спину, меня впервые за много месяцев посещают уверенность и покой. Но я не представляю, что наша история скоро начнет набирать совершенно другие обороты.
Как и велел Шарапов, я с детьми нахожусь в особняке. Гуляем на территории и по поселку, ни с кем не встречаемся. Майка, на удивление, не обрывает мне телефон с вопросами о Максе. А вот мой горе-кавалер Демьян не оставляет попыток связаться со мной с разных номеров, но я на контакт не иду. Вот ведь зацикленный!
Сам Шарапов следующие дни мотается по городу с Моргуновым. Вроде они выбирают землю под строительство, а процесс это долгий. В особняк Макс реально приезжает только спать. Когда мы пересекаемся в доме, он одаривает меня долгими взглядами, под которыми я снова жарюсь. И постоянно заглядывает в детскую, спрашивает, как себя чувствует мелочь. Да, он и правда мог бы стать хорошим отцом.
Не знаю, сколько проходит времени, пока наступает кульминация нашей театральной постановки — «счастливое семейство». Максим появляется дома немного раньше, часов в десять. Малыши спят, а мы можем спокойно поговорить в гостиной. Ох, знала бы я, какой «покой» сейчас развернется!
Но сначала беседа имеет вполне деловой тон. Я сидела на диване с книгой, Максим опускается чуть поодаль.
— Послезавтра, в воскресение, я приглашу сюда Макара, чтобы обсудить окончательные условия договора.
— Я так понимаю, «супруга» должна быть рядом? — усмехаюсь.
Макс тоже улыбается.
— Не повредит.
Киваю.
— Тогда отправлю Марью с Любашей в кино, а потом к нам на квартиру. Когда визит закончится, заберем дочку.
Макс хмурится.
— Зачем? Пусть будет здесь.
Я вздыхаю. Ведь уже обговаривали этот момент.
— Марьяша не младенец, она уже отлично разговаривает. Я бы сказала, много болтает, — смеюсь, — она будет называть тебя дядей, расскажет Макару то, что ты и сам про себя не знаешь. Всю биографию выложит — кто кому из нас кем приходится! Просить ее подыграть не вариант, она забудется. Да и вообще не хочу забивать голову ребенку такими вещами. Побудет с Любой, ничего страшного.
Макс поджимает губы. Чем он недоволен? В следующую секунду мужчина поднимается на ноги, проходит к узкому книжному шкафу. Берет оттуда какую-то фигурку из светлого камня, вертит в руках. Над чем он думает?
— Тань, не надо никуда отсылать девочку, это ни к чему.
— Она сорвет весь план, — уже устаю повторять.
— Моргунов сам в курсе этого плана, — Шарапов морщится.
— Что?!
Да, странные звоночки в поведении Макса были. Но сейчас я абсолютно ничего не понимаю. Максим возвращается и садится под углом ко мне. Роняет локти на колени, пару мгновений сидит с опущенной головой. Потом прямо смотрит мне в глаза.
