— Вся в мать, — наклонился к ней Роман.
— Зато красивая она в отца, — потрепала за упрямый маленький подбородок Марина. — Диана Романовна Гомельская.
И уже потом, после первых дней волнения и неловкости, после радостной суеты и безумных ночей, где поздние ужины плавно перетекали в ранние завтраки, а от цветов, что Роман привозил ей на каждой стоянке, было не пройти, они, наконец, расположились на мягком диване на одной из верхних палуб, чтобы поговорить.
Диана уснула, раскинувшись на мягких подушках. А Роман разложил на столе большую карту.
— Наш маршрут, — показал он на красную ломаную линию, проведённую по красочной, наглядной карте.
— Подозреваю, ты заранее запросил его у капитана.
— Конечно, — улыбнулся Роман. — Клянусь, ничего не менял, просто сделал небольшую настольную игру. — И в подтверждение высыпал на край из пакетика цветные фишки и склонил голову. — Итак, здесь у нас что?
— Милан, — улыбнулась Марина.
— Точно, — он порылся в папке, которой придавил край карты и положил под голубую фишку, что поставил на Милан, билеты. — Ла Скала. Пучини «Джанни Скикки» в постановке Вуди Аллена.
— Волшебно.
— Но не буду скрывать, у меня в Милане будут дела, поэтому немного из-за них собьёмся с твоего графика. Придётся, конечно, летать, всё же двести километров от побережья.
— Для этого у нас есть вертолётная площадка.
— Или можем на все эти дни остановиться в городе.
— Тогда снимем гостиницу, а на верфи в Генуе как раз устранят неполадки, и переделают то, что ты хотел здесь поменять.
— Отлично, — улыбнулся Роман. — Дальше Специя, там есть чудный ресторанчик, в который я тебя обязательно свожу. Пиза, то есть Ливорно, сама знаешь, там есть что посмотреть.
— Потом Флоренция, — передвинула Марина вглубь Апеннинского полуострова его пальцы, держащие новую фишку.
— Однозначно. И я хотел сначала сделать тебе предложение в Париже. Но это сейчас такой моветон. Там будет жарко, людно. А раз уж ты решила двигаться вдоль западного Лигурийского побережья, в Тоскане я нашёл один сказочный уголок.
— Уверен, что я соглашусь?
— В тебе я всегда уверен, — прижал он её к себе и поцеловал в лоб. — Потому что вот здесь, — поставил он куда-то на Грецию ещё фишку, — в родном городке моего отца мы отпразднуем свадьбу.
— А распишемся? — полезла она в его волшебную папочку. И нашла то, что икала.
— В Риме, в посольстве, — удивлённо смотрел он как Марина достала из коробочки кольцо и надела на палец.
— Я согласна, — улыбнулась она, разглядывая слегка сероватый и наверняка идеально подходящий к её глазам камень. — Оно потрясающее.
— Я рад, — склонил он голову, глядя на неё с восхищением. — А ещё я заказал тот самый ресторан, где праздновали свадьбу мои мама с отцом. Но можешь не сомневаться, кроме моей греческой родни, там будут все твои друзья.
— Как там они, кстати? — положила голову на его плечо Марина, всё ещё любуюсь кольцом.
— Чудесно. Мы с Вагнером хотели было разорить Моржовский банк. Но ему повезло, что с ним теперь Зоя с Анрюшкой. И ведь не поверишь, у них же всё хорошо.
— Поверю, — засмеялась Марина и чмокнула его в щёку. — Ром, Зойка звонит мне каждый день. И всё не может поверить, что когда-то Моржова не разглядела. Но с этим хреном моржовым на его Наветте мы встретимся раньше, — улыбнулась она. Так давно хотела это сказать, про хрен. — Пойдём вместе по Адриатике. Побродим по Венеции.
— Вот партизан, этот Моржовый хрен, — хмыкнул Роман. — А Туманов тебе случайно не звонит?
— Нет. А что там у него?
— У него… Лиза! — засмеялся он.
— А у Лизы?
— Всё хорошо. Её отец нашёл себе молодую девицу и подал на развод. И теперь у её мамаши забота как бы выпить побольше крови у Мурзина и его подружки.
— А заодно не остаться с голым задом. Потерю мужа и дочери, думаю, она переживёт, а вот денег…
— Боюсь, её ожидает именно это. После того, как я вывел свои деньги с каменоугольного разреза, есть вероятность того, что «нужные» люди разорвут его, как шавки тряпку, по частям. И дальше будет сказка о Золотой рыбке, махнувшей Мурзиным хвостиком.
— Ну что сказать, за что боролись, — вздохнула Марина. — А с этой девицей у папаши неужели серьёзно?
— Скажешь тоже! Мадам Мурзина думала одна такая умная — подкладывать дочь кому следует, чтобы быть при деньгах. Но всё не ново в этом мире. Нашлась такая же продуманная и взяла в оборот коротышку так, что у того аж яйца дымятся от счастья.
— Да ты философ, — засмеялась Марина.
— Не думал, что это скажу, но как же я рад, что в нашей девочке нет ни капли их крови. Кстати, надеюсь, ты не будешь сердиться, — снова полез он в папку. — И я не знаю, как, но Туманов и здесь сумел договориться. Судья всё же вынесла решение в твою пользу. А твоя Дороганова помогла мне оформить нужные документы. Держи, — подал он Марине файлик с документами. — Она всё же твоя, законная.
— Она наша, Ром, — обняла его Марина. — Наша. Твоя и моя.
— Я удочерю её после свадьбы. Хорошо?
— Это даже не обсуждается. Но у меня тоже есть для тебя подарок.
— Правда?
— Где-нибудь к февралю нам обязательно нужно будет сделать ради него одну запланированную остановку.
— Это где же? — удивился Роман.
— Там по ходу решим. Может, в какой-нибудь из Швейцарских клиник. А может, Израильских. Раз они тебя поставили на ноги, думаю, им ты доверяешь больше, чем нашим роддомам.
Он побледнел. Открыл рот. Потом закрыл.
— Да, Ром, — улыбнулась Марина.
— Ты беременна?!
— Слегка.
— Боже! Боже, боже, боже, — подскочил он и поднял её на руки. Закружил по палубе. А потом крикнул, глядя в безбрежное небо. Прямо садящемуся в море закатному солнцу. — Да-а-а! Спасибо! Спасибо! А-а-а! Да-а-а!
И ещё наверно, долго орал бы как сумасшедший, пугая чаек, но разбудил Диану.
