— Как знать, — не стала продолжать Марину эту ненужную сейчас дискуссию. И Гомельский её понял, улыбнулся.
— Только ради тебя. И в любом случае, помни: я с тобой.
Но о том, что переоценила свои силы, Марина поняла, едва опустили трап. Первым на него, почёсываясь, вышел коротышка Мурзин, который, кстати, не был даже заявлен в прайс-листе. Следом выползла всклокоченная и уже заранее всем недовольная Гномиха. Потом Елизавета, как примерная мать, с Дианкой на руках. При виде малышки Марина заскрипела зубами так, что они кажется закрошились. А следом… молодая белокурая женщина.
— Позади Лизы это кто? — всматривалась она в силуэт, что издалека казался ей до боли знакомым. «Зойка?» — замерло у Марины в груди.
— Нянька, — отвлёкся Роман только на ответ и продолжал играть желваками. Эти желваки было единственное, что выдавало в нём волнение.
— А имя у неё есть? — вглядывалась как могла Марина, но было далеко, и женщина всё время стояла за спинами.
— Конечно, — кивнул Роман, но имя не назвал. Сорвался с места и побежал навстречу своей девочке.
Глава 49. Марина
— Ромочка, ты представляешь, — кинулась к мужу Лиза и заверещала своим приторным фальцетом на всё лётное поле. Правда из-за гула, а ещё потому, что она бросилась Гомельского обнимать, разобрать её слова было невозможно, но Марина даже порадовалась этому, ведь та что-то рассказывала про дочь.
Гомельский технично избежал объятий, выхватив из рук жены Дианку. Оторвать взгляд от того, как он радуется ребёнку было невозможно, но Марина всё же отвернулась. И наткнулась взглядом на Моржова. Было странное чувство, что они стоят тут как бедные родственники. И это общее на двоих ощущение каким-то непостижимым образом их снова сблизило.
— Марин, прости за мою истерику, — шагнул он к ней и почти коснулся плеча.
— Я всё понимаю, Миш, — кивнула она. — Поверь, для меня всё это с Гомельским тоже очень неожиданно. И я тебе не врала. Нет у нас пока отношений. Он женат. А я сложностей ему создавать не хочу.
— Но настроен он, вижу, серьёзно, — усмехнулся Моржов. — А ты?
— Я сама в себе ещё разобраться не могу. А ты с такими вопросами.
Он на редкость понимающе кивнул и показал в сторону подъехавшей машины.
— Пойдём. Эх, люблю частные аэропорты. Хоть на танке приезжай, только плати. И власти итальянские люблю. Всё у них просто. Апулию тоже обожаю. Подожди, — вдруг остановился он и развёл в сторону руки для «обнимашек».
— Миш, да ни к чему это, — попыталась отказаться Марина, но он настоял.
— Прости меня, что я не нашёл слов, когда с тобой всё это случилось, — крепко-крепко, совсем не по-дружески, прижал он её к себе.
— Ты-то здесь при чём? — похлопала его по спине Марина, словно это она его успокаивала, а не он её.
— И прости за то, что я тебе сейчас скажу. Но не связывайся с ним. Он тебя использует.
— Ну значит вы с ним похожи, — усмехнулась она. — Только у него получилось лучше.
— Я серьёзно, Марин. И мне жаль, если у меня не будет выбора.
— Выбора? — отстранилась Марина, чтобы на него посмотреть. В его ледяные маленькие глазки. На его тонкие зло, упрямо сжатые губы. — А сейчас он у тебя есть?
— Моё предложение ещё в силе. Подумай.
— О чём? Об инвестициях от твоего банка? Или о неожиданном замужестве?
— Я о втором.
«Ах вот как ты, сволочь, решил вывернуть? — усмехнулась Марина. — Дурацкое предложение замужества преподнести как серьёзный обдуманный шаг. Отказ принять как оскорбление. А унижение сделать основанием для объявления войны. Причём мне, за то, что я, как и Лиза, предпочла Гомельского. Ну что ж, прекрасно, Миша Моржов, просто прекрасно. Ставлю «пять», неси дневник».
— Тогда — сразу «нет», — категорично покачала головой Марина. — Ну, давай, теперь удиви меня. Скажи: это бизнес и ничего личного.
— Это бизнес, Марина Вячеславна, — криво улыбнулся он. — Но всё в нём всегда очень и очень личное.
И они бы, конечно, ещё мило поболтали, только к ним уже подошла Лиза, а Марина, наконец, увидела няньку.
Увы, это была совсем не Зойка. Хотя Марина надеялась.
Девушка была моложе, а вот косметические процедуры на её лице, наверно, подешевле. Очень уж вблизи они бросались в глаза. А может, просто Зойка симпатичнее?
«Или я просто невыносимо по ней скучаю», — дала себе Марину установку обязательно по приезду позвонить. Хотя сходство лиц со всеми этими перекачанными губами, приподнятыми скулами и татуированными бровями даже не удивило.
— Марина Вячеславна? — удивилась Лиза и как-то растеряно посмотрела на Моржова, который вдруг положил Марине на спину руку и нагнулся к самому уху.
— Я не угрожаю, Марин, я всего лишь предупредил, — прошептал он.
— Я так рада… — осеклась на полуслове Лизавета, но всё же натянула на лицо улыбку и закончила фразу: — …вас видеть. — А потом словно очнулась. — Здорово, что у вас тоже оказались здесь дела. Михаил столько рассказывал нам об Апулии. Правда, мама? — обернулась она. — Что я просто счастлива, что мы прокатимся вдоль всего побережья. Ну где же, где эти знаменитые оливковые деревья? — оглянулась она и засмеялась.
— Прошу в машину, — засуетился Моржов, когда безукоризненный итальянец-водитель принялся открывать для них двери длинного лимузина.
— Мы же все поместимся? — обернулась Лиза к мужу.
— Да, — улыбнулся он сидящей у него на руках Дианке, а потом подмигнул Марине, — к сожалению.
Трудно сказать, долгой ли была дорога. Марина, занявшая место в уголке, всю дорогу усиленно старалась не слушать Лизу. Но это было трудно. Потому что её болтовня напрягала не барабанные перепонки, она разрывала в клочья душу.
