— Моему восхищению нет границ. — Язвительно пробормотал я, созерцая совершенно обычную на первый взгляд синеволосую женщину, облаченную в абсолютно несоответствующей данному миру водолазный костюм. Все портила только давящая аура корежащей мироздание силы, от которой возжелать обтянутые черной резиной выпуклости было не легче, чем готовую к старту баллистическую ракету. Или пирамиду Хеопса. А может и Великую Китайскую стену. В общем, плохо соответствовал внешний вид аватары её же содержанию…Ну, для существ имеющих куда больше стандартного для людей набора чувств плохо. — Пришла сказать, что я не должен мешать заключенному тобою с Окрешом пари? А почему лично? Поверь, я был бы счастлив, если бы ты ограничилась письмом. Или посыльным. На худой конец ударом молнии, после которого в мозгу забрезжит нужная информация.
— В общем, ты готов на все, что угодно, лишь бы лишний раз меня не видеть. Ай-яй-яй, какое неуважение к своей богине. — Осуждающе покачала головой Безымянная. — А я ведь так хочу, чтобы все меня любили? Ну, неужели несчастная женщина так многого хочет? Ой, ладно, шутки в сторону. Я вырвала тебя из потоков времени, чтобы сообщить, что Окреш жульничает. Он через третьи руки разместил весьма высокооплачиваемые заказы на головы трех людей-колдунов…Думаю, один из них уже можно счесть аннулированным, ибо в морже свою цель ни один убийца не узнает. Можешь не благодарить.
— Эм, это было ожидаемо? — Осторожно предположил я, ничуть не удивленный таким поворотом событий. В конце-концов, это для хозйки океанов происходящее с три А — просто развлечение. А для самого молодого из архидемонов — месть! И в ней, как и на войне, все средства хороши.
— Пожалуй. — Согласилась обладательница синих волос, поправляя криво сидящие у неё на лбу водонепроницаемые очки. — Но я очень не люблю проигрывать, особенно когда против меня играют нечестно. Жульничать приличной девушке, конечно, не подобает, но ведь не она это первая начала…Скажи, Алхимик, как ты относишься к идее своего самоубийства?
— Резко отрицательно! — Вот честно, а какой ответ она ожидала услышать? Нет, бывают такие ситуации, когда реально все плохо и жить дальше слишком больно…Но зачем же прибегать к крайним мерам просто так? Финал должен быть красивым! Вот, например, сцепленные на горле обидчика зубы — очень красивый финал! Даже если прокусить не удастся, так хоть обслюнявишь его напоследок.
— Ладно, переформулируем вопрос. — Усмехнулась Безымянная, видимо такой реакции на свои слова и ожидавшая. — Как смотришь на то, чтобы увеличить шансы на спасение своих друзей? Обряд разделения сути — хорошее решение вставшей перед тобой проблемы. И, если я буду не против, ты сумеешь менять свои размеры и доступную мощь в мгновение ока и без всякой боли. Однако ничего не дается в этом мире просто так. Я хочу выиграть заключенное с Окрешем пари если не полностью, то хотя бы на две третьих. А если оба твоих приятеля испустят дух — сдохнешь и ты.
— Согласен. — В дополнительной мотивации для спасения Артема и Ярослава я не нуждался. Лишний риск для самого себя в подобном ключе выглядел вполне приемлемым.
— Отлично. — Довольно потерла затянутые в черные резиновые перчатки руки Безымянная. — Но перед тем как мы начнем, позволить задать один маленький вопрос. Ты в курсе, что любые призванные существа могут возвращаться обратно туда, откуда их призвали, если попросят о перемещении своего покровителя? Ключевое слово — попросят. Вежливо
— Ага. Так вот значит, почему у меня ничего не получалось. — Понял я причину собственных неудач на ниве обратной телепортации. Нет, морскую богиню в процессе мучений вспоминал и не раз…Но сугубо матерно. И, видимо, её любимую позу ни разу так и не угадал. — Ну, ладно, ничего не поделаешь. Буду исключением из общего правила и изрядно тормозить. Если подумать, в большинстве случаев, сутки ожидания — это не так уж и много.
— Ага. Щаззз! Будут мне тут всякие обидчивые моржи репутацию портить. — Фыркнула богиня и топнула ножкой. Моя алтарная скала, осуществляющая функцию призыва своего создателя раз в сутки, развалилась на отдельные мелкие камешки. — Не хочешь вежливо просить — можешь не просить. Но за наглость и тупость следует платить, а значит никакого тебе больше кровавого компаса!
Безымянная исчезла. Мир ожил. Ош поймал своей лопатообразной ладонью докучавшую ему муху и немедленно швырнул пойманное насекомое на песок, чтобы припечатать сапогом. Лукрция, стоявшая ближе всех к уничтоженной скале, донельзя впечатлилась мгновенной трансформацией зачарованного камня в глыбу обычных булыжников и от удивления отвесила челюсть. Феон покачнулся, принял свой натуральный облик и рухнул на пляж, распластав в разные стороны крылья. Похоже, он все-таки пытался сопротивляться воздействию хозяйки океанов, но переоценил свои силы и теперь валялся в глубоком обмороке.
— Вот блин. — Только и мог сказать я, печально рассматривая враз ставшие бесполезным мусором фиалы из под крови. Жалких остатков, которые осели на стенках, для проведения второго ритуала точно не хватит. — Как же я жалею о тех прекрасных временах, когда мог позволить себе быть махровым атеистом!
Интерлюдия.
В таверне «Подземелье» все было как всегда…По меркам этой таверны, конечно же. Какой-нибудь не знакомый с её интерьером посторонний человек, попади он сюда, счел бы себя вовсе не посетителем заведения общепита. Скорее уж несчастный решил бы, что попал в качестве предназначенной на убой жертвы в самый центре логова Зла…Впрочем, не так бы сильно он и ошибся. Посторонний человек в этих стенах жил, как правило, плохо и недолго. Да и не посторонний собственно тоже. Как раз сейчас уже затихала одна из служанок-рабынь людского племени, которую к себе на колени меньше получаса назад посадил зашедший перекусить вампир. Если у одетой исключительно в немногочисленные татуировки темноволосой девушки с узкими глазами и желтоватой кожей и были надежды, что все обойдется использованием её в качестве собеседника или игрушки, то они не сбылись. Мужчина с белоснежно белой кожей и алыми глазами действительно сначала немного поболтал со своей едой, потискал её ледяными пальцами в разных местах и даже угостил парой глотков заказанного первоначально вина с пряностями. А потом медленно, растягивая удовольствия от страха и ужаса жертвы, впился в её шею. Он не спешил, желая дать прочувствовать своему обеду всю возможную боль, причиняемую похожими на небольшие сосульки прозрачными клыками. И даже не особо мешал ей вырываться и звать на помощь в тщетной надежде, что у кого-то из посетителей проснется жалость или хозяин заступится за свое живое имущество. Для стоящего где-то посередине между нежитью и демоном вампира эмоции жертвы могли считаться приятным дополнением к главному блюду. Крови!
Окружающие не обращали на происходящее никакого внимания. Пришедшие есть ели. Пришедшие пить пили. Насытившиеся играли в кости и карты, обменивались сплетнями или вещами, тройка каких-то оборванных личностей у входа дралась между собой. Оставшиеся рабыни обслуживали посетителей, периодически со страхом косясь на пожираемую заживо товарку и стараясь максимально угодить всем и каждому, чтобы оказаться как можно более полезными и не разделить судьбу неудачницы. А сидящий за стойкой бармен добавил в стоимость счета одного из постоянных посетителей еще один пункт. Подобные сценки, с некоторыми вариациями, происходили в «Подземелье» едва ли не ежедневно. Хотя употребление разумных существ в пищу случалось даже чаще. Например, как раз сейчас дюжина занявших центральный стол орков-наемников с аппетитом жрала мясную уху из русалки. Вся разница была в том, что обладательницу высовывающегося из большого вытянутого котла хвоста доставили на кухню в коробке уже выпотрошенной. Хотя, судя по раздающимся от зеленокожих громил гоготу и шуточкам, они не отказались бы сначала познакомиться с пожираемой ими особой поближе, будь она чуть менее наваристой. Только одно существо, сидящее в темном уголке общего зала, упорно хмурилось. Но не из-за недовольства окружающим миром, а просто потому, что выработанное годами чутье на опасность буквально вопило о грядущих неприятностях.
