– Жадная ты, Славка!
– Я же сказала, возьми…
– Как же, возьмёшь такого! Между прочим, мне когда-то Витька нравился.
– Я догадывалась.
– А он нет. Подойдёт, шлёпнет по плечу и говорит: «Отличный ты парень, Люси́». Ну не дурак ли?
– Полегче на поворотах, он всё-таки мой двоюродный брат.
– И всё равно не умный, – несколько смягчила Люся характеристику для друга, – иначе не пошёл бы по следам отца.
– А куда ему надо было идти?
– Да хоть в учителя!
– Ага.
– А что? Виктор Романенко, учитель рисования! Ведь у него такие чудесные пейзажи получались.
– Получались, – соглашалась Мирослава.
– А теперь как представлю его в пустыне или в горах. Тут бабах! Там бабах! Мороз по коже!
– Люсь, смени пластинку.
– Ладно, уговорила. Но всё-таки вернёмся к мужикам.
Мирослава весело рассмеялась.
– Смейся, смейся! Но скажи, вот если рассматривать сказочных героев, ты бы на ком остановилась? Только не приплетай сюда Балду.
– Взять хотя бы Хоттабыча, – пошутила Мирослава, – чем не вариант?
– Он же старый! – наморщила нос Люся.
– Как сказала своей дочери одна из героинь «Человека с бульвара Капуцинов», тебе же его не варить.
– Всё равно! – упорствовала Люся. – Хоттабыч не в моём вкусе.
– Мне вот ещё нравится «Иди, не знаю куда, принеси то, не знаю что». Хороший, видать по всему, мужик. И жить будешь за ним как за каменной стеной.
– Так он же невидимый!
– Вот и хорошо. Глаза мозолить не будет.
– Ну ты даёшь! – развела руками подруга и добавила: – А мне всё-таки Миндаугас нравится.
– У него есть один существенный недостаток, – серьёзно проговорила Мирослава.
– Какой же? – тотчас живо заинтересовалась Люся.
– Он не сказочный герой! – рассмеялась Мирослава.
Люся хотела что-то ответить, но тут зазвонил сотовый Мирославы. Она глянула на высветившийся номер и проговорила:
– Да, Морис, слушаю.
– Лёгок на помине, – проворчала подруга и стала прислушиваться к разговору. Но из коротких реплик Мирославы ничего нельзя было понять. Когда она отключилась, Люся спросила:
– Соскучился?
– Не думаю, – улыбнулась Мирослава, – просто просит поскорее вернуться.
– Это ещё зачем?!
– Говорит, что клиентка дожидается.
– Так вы же никого не принимаете без предварительной договорённости.
– Из правил бывают исключения, – задумчиво проговорила Волгина.
– Значит, расстаёмся? – печально спросила Люся.
– Так не навсегда же, – попыталась утешить её Мирослава.
– Нам так редко удаётся посидеть наедине, поговорить за жизнь.
– Ничего, мы выберем время и соберёмся в гараже твоего отца. Посидим за кружечкой чая, полущим дяди-Пашиных «Мишек косолапых».
– И когда это будет?
– Скоро.
– Витька далеко, – грустно вздохнула Люся.
– Я Мориса прихвачу.
– Ну, если Мориса. Ладно, уговорила, – улыбнулась Люси.
И подруги разъехались в разные стороны. Мирослава добиралась до коттеджного посёлка около часа. Уже на подъезде к дому она позвонила Морису и спросила, ждёт ли клиентка. Может, передумала и уехала.
– Нет, сидит как приклеенная, – заверил её Морис.
Детективное агентство «Мирослава», как справедливо заметила Людмила, предварительно договаривалось с клиентами по телефону, узнавало, кто им рекомендовал обратиться в агентство, и только тогда назначалась личная встреча. На этот раз некая гражданка Незвецкая не только сослалась на Карину Шумскую, известную фигуру в местном бизнесе, но и привезла от неё личную записку. Мирослава гадала, зачем такие сложности. Не проще ли было бы Карине Викторовне просто позвонить ей? Но Шумская не пошла простым путём. Почему? Либо таким образом бизнес-леди попыталась избежать ответов на вопросы детективов, либо обратившаяся к ним Незвецкая действительно входит в ближайший круг Шумской. Морис утверждал, что записка написана Кариной Викторовной от руки, почерк Шумской ему был знаком. Не так давно детективы помогли вычислить убийцу, обосновавшегося в семейном гнезде её сердечного друга. Именно с тех пор Шумская уверовала в их способность раскрывать любые преступления. Хоть Мирослава и пыталась предостеречь предпринимательницу от слепой веры в их возможности. Но куда там! Кто, кроме самой Шумской, мог ещё в чём-то переубедить…
Глава 3
Морис предупредил Мирославу, что клиентка отказалась ждать её в приёмной и сидит на скамейке под кустом отцветающей розовой акации. Так оно и оказалось. Тут надо заметить, что находилась клиентка под двойным наблюдением. Из окна на неё время от времени бросал взгляды Морис Миндаугас. А с крыльца за Незвецкой наблюдал кот Дон. Несмотря на то что он делал вид, будто дремлет на солнышке, один его глаз всё время был слегка приоткрыт и внимательно наблюдал за гостьей. Но, видимо, потому, что женщина сидела на скамейке не шевелясь, коту было скучно наблюдать за ней, и он время от времени зевал.
Однако заслышав приближающийся звук автомобиля, он тотчас сорвался с крыльца и бросился к воротам. Морис, заметив манёвр кота, вышел из дома и открыл ворота раньше, чем Мирослава успела нажать на оповещающее устройство.
Дон запрыгнул на плечо любимой хозяйки и замурлыкал ей в ухо. А Морис представил женщин друг другу:
– Это Ариадна Борисовна Незвецкая, а это детектив Мирослава Игоревна Волгина.
– Здравствуйте, – проговорила Ариадна Борисовна, – простите, что я без звонка. Карина Викторовна предупреждала меня, что вы договариваетесь с клиентами заранее по телефону и только тогда назначаете встречу. Но я упросила Карину Викторовну написать записку, вот она, – Незвецкая протянула Мирославе листок.
Волгина быстро пробежала глазами текст. Почерк, действительно, был Шумской.
– Давайте поднимемся в мой кабинет, и вы всё по порядку мне расскажете, – предложила она. И Незвецкая покорно пошла вслед за ней.
За тот короткий отрезок времени, что женщина устраивалась на предложенном ей детективом кресле, Мирослава успела хорошо рассмотреть будущую клиентку и составить некоторое представление о ней.
На вид женщине было слегка за тридцать. Симпатичная шатенка с короткими волосами и светло-карими умными глазами. Овал лица ближе к кругу, лоб высокий, нос тонкий, средней длины, плотно сжатые губы едва тронуты помадой кирпичного цвета. Лицо бледное, но следов слёз не видно. И только лихорадочный блеск, время от времени появляющийся в глазах, выдавал сильное волнение, которым была охвачена женщина. Несмотря на это, клиентка выглядела уверенной в себе особой. Недостатка в средствах, как представлялось Мирославе, она не испытывала. И в то же время не было ощущения того, что женщина живёт за каменной стеной, в качестве которой мог выступать муж, отец, любовник. Видимо, дама сама крепко стояла на ногах.
