— Нет. Я в порядке. Что от меня требуется? — хрипло спросила Аля.
Богданов с ответом не торопился. Его напряженный взгляд скользил по ее лицу, растрепанным, небрежно разбросанным по плечам волосам, которые она не удосужилась уложить. Спустился ниже. Наверное, это было глупо в сложившихся обстоятельствах, но Алина пожалела, что не принарядилась. Знала бы, что они встретятся — так постаралась бы не ударить лицом в грязь. Возможно, если бы он имел представление, какой она может быть красивой, захотел бы с ней остаться? А так… Демьян ее видел лишь в самом непрезентабельном виде. Расшатанной, нестабильной, вздорной. Лишенной всякого человеческого достоинства, потому как, что ни говори, животный страх, который ее в ту пору сковывал, не оставил от него ни-че-го. Она превратилась в звереныша. И все её потребности свелись к животной необходимости выжить. Выжить любой ценой. А он… Он ведь стал тем единственным, кто мог ей в этом помочь. По факту он и стал ее… жизнью.
— Ты действительно сделала педикюр, — неожиданно заметил Богданов.
Аля сглотнула и опустила взгляд к ногам. На ней были летние босоножки на низком ходу. Тонкие ремешки открывали прекрасный вид на ее холеные пальчики. Ну, сделала и сделала. Не подтверждать же очевидное? А что тут еще сказать, Алина не знала. В замечании Демьяна ей почудился какой-то сексуальный подтекст. Но она уже сама себе не доверяла, поэтому, опасаясь в очередной раз выставить себя полной дурой, заметила резко:
— Ты не сказал, что от меня требуется.
Демьян помедлил. Не поднимая на него глаз, Аля тем не менее чувствовала, как по ней скользит его внимательный взгляд. Что он там высматривал? Неужели заметил какие-то изменения? А ведь она могла измениться! Все беременные меняются. Но могло ли это случиться так быстро?
Господи боже… Она беременна!
И что ей с этим делать? Сказать Демьяну? Так ведь Алина не была уверена, что он обрадуется этой новости. Зато не сомневалась, что он поступит по совести. И от ответственности не станет отлынивать — женится. Из-за ребенка, да. Но вовсе не по любви, как ей мечталось. И будет в её окружении еще один человек не по любви. Во рту собралась горечь.
— Твое похищение организовал Кириллов.
— Ты, должно быть, шутишь, — засмеялась Аля. Засмеялась не потому, что ей было весело. Осознав это, Алина оборвала себя, понимая, что, продолжи она в том же духе — непременно скатится в истерику. Опять.
— Это не та ситуация, в которой я стал бы шутить.
— Надо полагать, у тебя есть доказательства?
— Косвенные. Но железобетонные.
— Так расскажи о них моему отцу.
— Уже, — отрезал Демьян и, насупив брови, продолжил. — Послушай, я не в курсе, насколько ты в теме. Не удивлюсь, если окажется, что ты далека от всей этой политики и понятия не имеешь, что происходит вокруг твоего отца…
Аля хмыкнула. Какого же все-таки невысокого мнения он о ней был!
— Ну, почему же? Некоторое представление у меня есть. Так почему, ты говоришь, отец не поверил вашим данным?
— Он посчитал, что силовой блок, преследуя свои цели, решил опорочить его ставленника.
— Ах вот как. Тогда с чего ты решил, что я поверю в версию… как ты сказал, «силового блока»?
— Я не прошу тебя верить в версию силового блока. Я прошу тебя верить мне.
И вот тогда она все-таки на него посмотрела. Измученная. Растерянная… Не верящая по большому счету уже никому. Глядя в черные глаза Богданова, Аля вдруг поняла, что дошла до того предела, за которым ничего нет. Даже страха, с которым она, в общем-то, сроднилась. Лишь глухое опустошение. И желание как можно скорее покончить с этой историей.
— Мне ты веришь?
Он снова взял ее за руку, но на этот раз Аля не стала вырываться. Позволяя себе эту близость. Зыбкую, как поднимающийся от раскаленного асфальта, идущий рябью воздух.
— Просто скажи, что от меня требуется.
— Установить одну штуковину к нему на телефон. И пару жучков. Мы можем обойтись без тебя, но на это уйдет больше времени. Все же у тебя прямой доступ в его апартаменты.
Может, ей не стоило верить Богданову так безоглядно. В конечном счете, Дениса она знала гораздо дольше. И логичнее бы, наверное, было верить как раз ему. Но в момент, когда градус сомнения достиг своего пика, Демьян, будто это почувствовав, изложил Але все, что ему удалось узнать. И что заставило его самого думать так, а не иначе. Выходило складно. Так складно, что и не подкопаешься. Впрочем, не это было главное. Просто если не верить Демьяну, то как вообще жить? Не может же все… абсолютно все быть неправдой?
— И когда ты мне отдашь эти… штуковины?
— Сейчас. Держи. Как только мы будем готовы, с тобой свяжутся. Постарайся устроить встречу с Кирилловым оперативно.
— Хорошо. Это все?
— Нет. Тебе нужно понять, как это работает. Ничего сложного… Я сейчас расскажу.
И еще пару минут майор ей рассказывал, как обращаться со шпионскими примочками, которые он ей дал. А потом в коридор влетела Машка, и Демьян ретировался, чтобы не привлекать к себе внимания. Глядя ему в спину, Аля отмечала, как тот похудел. Не критически, нет. Но ей, вдоль и поперек изучившей его сильное тело, было заметно.
— Это что за мужик? Чего ему от тебя надо?
— Да так, — отмахнулась от подружки Аля, — знакомый один. Слушай, я есть хочу страшно, ты не против заскочить в Бургер Кинг?
— А давай. Я из-за этих анализов весь день голодная. Погоди, я еще Катьку с Ветом позову.
Машка достала телефон и застрочила в общем чате приглашение на обед. В итоге собралась довольно приличная компания. Было шумно. Каждый посчитал своим долгом рассказать о том, как провел лето, или пожаловаться на чудовищно плотный график занятий, который вывесили на официальном сайте универа еще вчера.
Аля смотрела на это все и чувствовала себя абсолютно чужой. И этим людям с их обычными человеческими, ничтожными по ее меркам проблемами, и этому пропахшему чем-то кислым месту.
Ей, наверное, вообще не стоило сюда приходить. Бургеры и картошка фри — не лучшая еда для будущей матери. Но почему-то хотелось именно чего-то такого. Вредного. Впервые за этот день Аля улыбнулась. Тайком под столом коснулась своего живота, не в силах поверить, что там в этот самый момент в ней берет начало, укрепляется хрупкая жизнь. Но вместе с радостью к Алине пришла и тревога. Она достала телефон и быстро загуглила «прием антидепрессантов во время беременности». Пробежала глазами по строчкам первой всплывшей статьи… и выдохнула. Потому что ничего критического, к счастью, не случилось. Но ведь могло. Если бы ее и дальше продолжали… насиловать. Иначе Аля то, что с ней происходило после возвращения из плена, назвать не могла.
Она еще не решила, станет ли говорить Богданову о ребенке, но точно знала, что обязательно к нему обратится, если ей… им потребуется защита от «опеки» ее семейства. Не то чтобы Алина думала, будто те вынудят ее сделать аборт. Или как-то навредят малышу, но… и такого не исключала.
