— Нет, — отрезал майор. И больше не было в его голосе ни насмешки, ни тепла, ни спокойствия. Лишь раздирающая душу боль, которую плохо маскировали равнодушие и холод.
Майор вышел, и Аля осталась одна. Наедине со своей виной. Ведь что бы он ей ни говорил, она себя простить не могла. Вина сидела в ней занозой. И не выдавить ее было, не выковырять. Но, что самое страшное, не искупить. Только забыть… ненадолго. В его сильных руках забыть.
Аля плакала, пока у нее не закончились слезы. Она представляла, каким был этот человек. Наверняка молодым. Полным каких-то планов. Может быть, влюбленным. Или разочаровавшимся в жизни. Живым. Ей хотелось знать об этом мужчине все-все. Но в то же время ей хотелось отмотать пленку назад. Чтобы никогда… никогда о нем не услышать.
Когда ее одиночество стало невыносимым, Алина отправилась на поиски майора. Пусть винит её, пусть ругается и кричит. Что угодно. Лишь бы не эта тишина. В которой снова и снова она слышит звуки выстрелов. И гадает, какой из них стал финальным.
Демьяна не оказалось ни в спальне, ни в кухне, ни в библиотеке. Тогда она остановилась у двери в ванную. Собралась с силами. Подергала ручку. Но услышав громкий то ли вой, то ли крик, который не смог заглушить шум воды, замерла мышкой. Но это невозможно было долго терпеть! Невозможно слушать и оставаться безучастной. Аля забарабанила в дверь.
— Откройте! Слышите? Откройте… Пожалуйста!
Он, конечно, открыл. Но до этого прошла не одна наполненная страхом и тишиной секунда. Голый по пояс Демьян представлял собой довольно страшное зрелище. Пудовые кулаки сжаты. Жилы на мощной шее вздулись. Он с трудом контролировал рвущегося на волю зверя, и это так сильно бросалось в глаза! Будто она и впрямь могла видеть, как тот ворочался внутри и скалил зубы. Отчего грудная клетка майора ходила ходуном… А ко всему, по его волосам и густой бороде стекала вода. Наверное, Богданов сунул голову под кран, чтобы остыть. Но Аля не стала бы утверждать, что ему это удалось.
— Что такое? — тихо и довольно спокойно поинтересовался он. На контрасте с его диким взглядом этот тон казался каким-то нереальным.
— Я переживала за вас. — Аля взволнованно облизала губы, прежде чем сделать шаг, максимально сокращая дистанцию между ними. Осторожно, боясь не то спугнуть, не то, напротив, спровоцировать, обхватила ладонью его каменно-твердый бицепс и сжала пальцы.
— Чего ты хочешь?
— Чтобы тебе стало легче.
Хватит выкать! Хватит стесняться. Хватит делать вид, что сильная.
— Это невозможно. Отойди, пожалуйста.
— Нет.
К черту! Страшнее и хуже, чем сейчас, ей уже не будет. Вместо того, чтобы отойти, она, напротив, впечаталась в грудь Богданова. Тот сбросил ее ладони и пошел мимо Али. Но она обогнала его и забежала вперед.
— Уйди. Не то потом пожалеешь.
Он говорил ровно, да. И вроде бы зло. Не по интонациям. Но по смыслу наверняка. Да только ей совсем другое в тех словах чудилось. Демьян будто умолял её. Умолял…
— Нет.
— Привыкла, чтобы последнее слово оставалось за тобой?
Видимо, он намекал на то, что она капризная дурочка. Ну, еще бы. Так думал каждый из тех немногих, кто знал, чья она дочь. Чего еще от такой ждать? Это понятно. Обидно только, что и майор туда же. Впрочем, если это поможет ему выпустить пар… Пусть. Пусть обижает.
— Нет. Напротив. С моими словами никогда не считались. Как и с желаниями.
Демьян шумно вдохнул носом. И выдохнул, запрокинув лицо к потолку.
— Просто отойди. Пока еще можешь.
— Нет.
— Я считаю до трех. Раз.
— Нет.
— Два… — выбросив вперед руку, Демьян обхватил ее за шею сзади и потянул вниз. Сверля черным обезумевшим взглядом.
— Нет.
— Три! — его ладонь соскользнула на плечо, толкая Алю на пол. Она неуклюже опустилась на колени. Зачарованно уставившись аккурат на его пах. Майор расстегнул пряжку. — Три! — повторил сипло.
— Три уже было. Я все еще здесь.
Аля сама потянулась к нему. Стянула штаны вместе с трусами к щиколоткам. Думала, он накинется на нее тут же. Демьян был в таком взвинченном состоянии, что она бы не удивилась. Но он, напротив, попятился. И чтобы не отстать, ей пришлось за ним ползти. Пока он не уперся спиной в стенку.
Ну, точно загнанный в угол зверь.
Существовал только один способ его приручить. Нежность. Аля зажмурилась и прижалась щекой к бедру майора. Потерлась ласковой кошкой. Она понятия не имела, что делать дальше. На ум ничего не шло. Любая здравая мысль терялась в вихре других. Глупых и важных. Болезненных и дарящих надежду. Сердце колотилось как ненормальное. Будто подсказывая, он качнулся в миллиметре от ее лица. Алина шевельнулась, задевая упругую плоть губами. Взяла на пробу в рот. И подняла на него затуманенный взгляд, чтобы вот так впустить глубже. Еще и еще. Пока он, окончательно слетев с катушек, не перехватил инициативу. Сжал ее голову двумя руками, задавая свой бешеный темп. Не щадя, прокатываясь по горлу. Так что очень скоро у нее брызнули слезы из глаз. С хрипом кончил и, полностью обессилев, скатился по стенке на пол.
Аля выглядела не слишком свежо после случившегося. Но когда он поднял ее лицо за подбородок, сопротивляться не стала. Только нос вытерла — не то ведь совсем ужас. А потом без промедления встретила его взгляд. Черный, абсолютно безумный, да…
— Ты в порядке?
Аля кивнула. Потянулась к нему и неуверенно замерла.
— Глупая… — шепнул он. И поцеловал истерзанные губы. Ласково прошел языком. Слизал слезы со щек и с шеи… — Испугал тебя?
— Чем?
— Вот этим.
Он зажал ее горло большим и указательным пальцами и провел вверх-вниз. Повторяя движения собственной плоти.
— Нет. Ты меня испугал, когда ушел. Я не хочу быть одна. Я не… могу.
— У тебя голос сиплый. Болит? Только честно.
— Саднит немного, — откашлялась Аля.
— А я ведь предупреждал.
— Ну и что? — шепнула. — Я ни о чем не жалею. — Она отползла чуть дальше и легла прямо на пол, уложив голову ему на колени. — Мне даже понравилось.
Она действительно чувствовала себя на удивление хорошо. Кто-то бы мог сказать, что таким образом Аля себя наказывала. И даже, может, в какой-то степени был бы прав. Да только если это и было наказание, ей оно пришлось по душе. Было что-то невероятное в осознании того, что в этот момент он потерял от нее голову… настолько.
— Расскажи мне о них, — шепнула.
В ответ Демьян очень долго молчал. Аля уже начала жалеть, что вообще завела эту тему. Очевидно, это только ей казалось, что случившийся срыв сблизил их в достаточной степени…
— Второй из нас был самый старший. По идее ему уже нельзя было принимать участие в боевых операциях, но Михей был в чертовски хорошей форме. А замена все не находилась. Твои коллеги у нас в большой цене.
