— А почему нет? Каждый выбирает себе дело по душе, — развела руками чтица настоящего. — Для кого-то это постоянные поиски очередной дозы адреналина, для других — блаженное умиротворение.
“Постоянные поиски очередной дозы адреналина” — это она про мою не совсем законную работу, да? Ну… логика прослеживается. Может, эти три дамочки счастливы от ежедневной своры орущих на улице детей, так же как я от их отсутствия. У всех же свои прибабахи, глупо оспаривать.
Еще раз бегло прощаюсь и вылетаю наружу. Стас ждет у подножия лестницы. Спокойный удав без особого интереса наблюдающий, как неподалеку заливается музыкой ожившая карусель с Аладдином, но мгновенно стряхивающий оцепенение при моем появлении.
— Что сказали Норны?
Ага. Вот я так и побежала рассказывать. Вытурили его не просто так, верно? Вот пускай и остается в неведении. Маленькая женская месть.
— Больше чем уверена: ничего того, чего ты не знаешь.
Разумеется, такой ответ Данилова не радует. Зато мне очень нравится видеть, как багровеет его лицо. Как и нравится дразнить эту серьезную физиономию.
— Едем обратно? Или хочешь покататься на качельках?
Ох, ему, наверное, так и хочется треснуть меня чем-нибудь тяжелым. Перебьется. На дам руку не поднимают. А он еще, между прочим, обещал купить сахарную вату. Я, конечно, уже наелась бубликов, но как не воспользоваться случаем?
Напоминаю об уговоре и вот же удивление, через пару минут держу за палочку огромный липкий светло-розовый кулек. Не ела этой дряни черт знает сколько времени… Вкусно, однако.
Неторопливо плетемся к выходу, но тут дорогу мне перерезает нечто. Нет, не очередное убежавшее из-под родительского контроля дитятко. Темное пушистое нечто юркнуло между ног, а затем я чувствую, как подол платья нещадно тянут вниз и вот уже у меня на плече, придерживаясь за висящий на спине рюкзак, красуется енот.
Серьезно, енот. Малыш еще совсем, судя по размерам. Маленькие коготки впиваются в кожу, а умная мордочка с “черной маской” вокруг глазок-пуговок с любопытством принюхивается к сахарной вате.
Резкое движение и едва ли не половина сладости уже мнется в темных лапках. Пораженно наблюдаю за происходящим. Нормально. Мало того, что меня самым наглейшим образом обворовали, так еще и покалечили. Коготки-то острые.
В какой-то момент крошка енот вопросительно вскидывает испачканную липкую морду, и внимательно принюхивается. Смотрит на меня… Такое чудо, вот и как злиться? Невольно хмыкаю.
— Вкусно, да? Ну и откуда ты такой?
А вот и ответ. Со стороны контактного зоопарка царит ярое оживление. Бегают, топают, кто-то что-то кричит. Гуляющие не останавливаясь, недоуменно оборачиваются. А кто-то уже успел заметить малыша-дезертира и с улыбкой косится в мою сторону.
Да уж. Несложно догадаться, из-за чего поднялась шумиха.
— Сбежал, значит, — разговариваю с енотом, дожила. Поворачивать голову с такой тушкой на шее не очень удобно, так что требовательно протягиваю руку в сторону Стаса. — Пиджак дай. Быстро.
НЕ В ТОМ МЕСТЕ
— Ты украла енота.
Данилов старший констатировал свершившийся факт. И рада бы не согласиться, но у меня на коленях, забавно растопырив задние лапки, сейчас сидит именно он. Тайно вынесенный из парка аттракционов и наспех завернутый в мужской пиджак.
— Спасла. Иначе бы его затискали до смерти маленькие злобные дети.
— Украла.
— Спасла. Отстань.
— А делать с ним теперь что будешь?
Вопрос так вопрос.
— Черт его знает. Не себе же оставлять. У меня и рыбки-то больше недели не жили…
— Потрясающе, — о, этот взгляд.
— Разберемся по ходу дела, — осторожно вытаскиваю из-под пушистой тушки пиджак и отдаю Стасу. Тот с легкой брезгливостью забрасывает его на заднее сидение. — Спасибо, что подвез. И за прогулку. Пока.
Прихватив куртку и рюкзак, вылезаю из машины, придерживая малышню, вцепившуюся в меня передними лапками. Ну как ребенок, честное слово. А еще ему, кажется, не нравится подземная парковка. Запахи что ли не те?
Стас тоже вылез из серебристого спорткара.
— Пока и все?
Фыркаю.
— Еще что-то ждешь? Поцелуйчик на прощание?
— А разве его не будет?
Это у нас пошли такие шуточки?
— С какой радости?
— Ты мне скажи.
Непонимающе хмурюсь. Вот только не говорите, что это намек на о-о-очень тонкие обстоятельства… Перехватываю крошку енота поудобней. По все видимости, предстоит откровенный разговор.
— Лучше уж ты. А то я сейчас что-то не совсем поняла.
— Поговорить не хочешь?
Смешок вырывается непроизвольно.
— Это ты специально целый день ждал? Если речь о том, что произошло… Это была не я, а твое дурацкое вино. И вообще, всё это огромная ошибка. Я дико извиняюсь, а теперь давай забудем и закроем тему.
Смеется. Нет, он смеется надо мной!
— А кто сказал, что я хочу поговорить об этом? Я вообще-то имел в виду Норн. Ты так и не ответила: что они сказали тебе?
— А… — вот же блин. Мой косяк. — Нет, тут я тебе уже ответила. Ничего добавить не могу, увы.
— Не можешь или не хочешь? Ладно… — Данилов обходит машину и как-то внезапно оказывается рядом. Вальяжно облокачивается на дверцу. — Тогда давай обсудим предыдущий вопрос. Ошибка, значит?
Стою, недоуменно вскинув брови.
— А разве нет?
— А разве весело проведенная ночь считается ошибкой?
Весело проведенная, значит.
— Только если она идет вразрез моим убеждениям.
— И что говорят твои убеждения?
А тон-то, тон. И когда это так раздражающее меня безразличие вдруг превратилось в очевидную и нескрываемую заинтересованность?
— Что я крупно налажала.
— Неужели всё было настолько плохо?
Эм… не совсем поняла: на что конкретно тут поставлен акцент? Это какой-то намек? Эй, зачем он поправляет мои слипшиеся от застрявшей там ваты волосы?
— Слушай, если честно от скачков в твоем поведении у меня несварение желудка. Я уже мало что понимаю, но… Совет: если пытаешься ухаживать за девушкой, выключай эгоиста и почаще вытаскивай наружу нормального человека. Все же женщины любят ушами, и такими замашками ты вряд ли чего добьешься...
Зря я это сказала. Вон, опять вылезает идиотская надменность. Он вообще услышал хоть что-то? Щелчок брелком.
— Спасибо. Буду знать. Кстати, как там продвигается дело с похищенной семейной реликвией? Я тебя нанял, помнишь?
