Только подъехав к дому, понимаю, что вчера лишилась и ключей от квартиры. Замечательно. Будем надеяться, что Ева дома. И она дома. Разъяренная как цербер и бледная как смерть. Да еще и укутавшаяся в мой любимый махровый халат.
— Я тебе задушу, — хрипит она болезненным голосом. — Полночи дозваниваюсь. Где ты шлялась?
— Лучше не спрашивай, — вздыхаю, с облегчением наслаждаясь скромным убранством родной квартирки. Не надо нам мраморных ванных, нам и тут хорошо.
Стаскиваю с ног балетки и бреду в комнату. Бережно кладу катар на комод и без сил падаю на кровать. Сейчас бы покурить, но лень даже вставать… А Ева между тем не отступает. Настырная болезненная девица.
— Да что случилось-то?
— Если коротко: я утопила вещи, пока гонялась за инкубом.
— И?
— И ничего. Теперь они где-то на дне Финского залива.
— И на охоту ушла вся ночь?
— Нет. Ночью я спала. Не спрашивай, умоляю.
Ева громко прокашлялась, утирая нос бумажными платочками. Что-то ей не становится лучше.
— Я-то не буду, а вот твой благодетель чуть дверь ночью не вышиб. Еле его спровадила.
— Дима?
— У тебя есть еще один поклонник?
— К счастью, нет, — отмахиваюсь я.
Одновременно с этим в дверь призывно звонят. Лишь бы не мой поклонничек, я сейчас не осилю допрос с пристрастием. Умоляюще смотрю на Еву. Та намек поняла.
— Попробую его выпроводить, — вздыхает она, скрываясь из виду.
Не успеваю попытаться подслушать, как слышу закрывающуюся дверь.
— Неужели так быстро отстал? — недоверчиво переспрашиваю я в пустоту.
— Расслабься, — Ева возвращается в комнату и бросает мне небольшую запечатанную коробочку. — Тебе презент.
Удивлено верчу ее в руках.
— От кого?
— От парня в куртке с эмблемой доставки, — ответ сопровождается громким чихом.
— Болезненная, свали отсюда. Не хочу заразиться, — морщусь я.
— Размечталась, — Ева беспардонно падает рядом на постель, сшибая меня локтями, и тыкает пальцем в коробку. — Открывай давай.
Вздохнув, распаковываю ее, стараясь не думать обо всех микробах, перекочевавших только что на постельное белье. С лежачего положения потрошить картон не особо удобно, так что мне на грудь падает новехонький серебристый смартфон, ключи и записка размером с визитную карточку. Последнюю перехватывает Ева.
— “Новый паспорт заберешь завтра в паспортном столе на Невском 174”. Без подписи, — чувствую, как меня прожигает любопытные сверла-буравчики.
— Скажешь хоть слово — получишь пендаль, — угрожаю я, присаживаясь поудобнее и рассматривая ключи. Эй, это же мои! От моей крошки! А вот телефон точно нет. Последняя модель, полная зарядка, вставленная сим-карта. Перепроверяю. Точно, мой номер. И как это понимать?
Не успеваю обработать полученную информацию, как в дверь снова звонят. В этот раз Ева добровольно подскакивает с кровати.
— Я открою.
А возвращается через минуту с еще одной коробкой, гораздо большей по размеру. Продолговатой и разноцветной.
Мои брови практически перекочевали на затылок.
— Да сегодня прямо день подарков.
Ева кладет посылку передо мной и присаживается рядом.
— Открывай, открывай!
Лучше бы не открывала. Мы вроде как бессмертные валькирии и достаточно в жизни чего повидали, но тут не удержались и почти одновременно с визгом подскочили с кровати. Тошнота подступила непроизвольно, а и без того болезненная Ева зажала рот рукой.
— Спокойствие, — я первой попыталась взять ситуацию под контроль. — Подумаешь, чего такого. Верно?
— Ага, — моя квартирантка, кажется, позеленела.
Чего такого, чего такого… Да ничего. У меня на постели сейчас лежит коробка с шикарными алыми розами, кишащими червями. С запиской. Чтобы прочесть послание, пришлось брезгливо выудить её из глубин двумя пальцами:
“Как самочувствие после вчерашнего заплыва? Надеюсь, не простудилась? Такой-то прыжок. Повторить не хочешь?”
БЛАГОДАРНОСТЬ В КАРМАН НЕ ПОЛОЖИШЬ
Первым делом, с вытянутыми руками мчусь на улицу и выбрасываю "подарок” в мусорный бак. Туда же следом отправляется и постельное белье. По-хорошему, надо бы кровать тоже расхреначить на щепки и выкинуть, но пока повременю. Зато обнаруживаю возле подъезда красную мазду. Мою мазду. Ту, которую я жду из автосервиса уже не первый месяц.
Перевожу дыхание, возвращаюсь в квартиру и завариваю крепкий кофе. Новообретенная машина и телефон гудят противным ультразвуком на заднем плане, но сильно не мешают. Цветочки напрочь перебили остальные подарки. Все, с этого дня ненавижу красные розы.
Пью кофе и чувствую, как трясутся руки. Ева сидит рядом и молчит. Да и что тут сказать? Вложенная записка говорит громче слов. За мной продолжают следить. Не удивлена, но ситуация от этого не становится менее пугающей. И сделать я ничего не могу. Даже представить не представляю, как мне найти этого чокнутого.
Что ему от меня нужно? Чего он ко мне привязался? И чего ждать дальше? Если бы я знала… Чувствую себя беззащитной мышкой, пущенной в террариум к змее. И в данном случае, Петербург тот самый террариум. Прячься и пытайся остаться в живых, а если нет — станешь завтраком.
— Надо что-то предпринимать, — Ева внезапно подскакивает с места. Едва не проливаю на коленки кружку. Еще немного и стану заикой.
— Например?
— Посмотрим, — выплевывает она и улетает в комнату.
— Ну, круто… — все, что могу сказать.
Отставляю кофе и залезаю с ногами на подоконник. Как хорошо, что дома всегда имеются в загашнике сигареты. Выстреливаю одну и закуриваю, попутно скашивая глаза на красную машину. Точно под окнами. Специально или случайно?
Беру телефон со стола и сажусь обратно. Нужно ведь отвлечься, да? Набираю номер.
— Так и знал, что не обойдется без лишней болтовни, — вот тебе и привет.
И я тогда обойдусь без любезностей.
— Про машину я вчера не сказала ни слова.
— Это проблема?
— Для меня да.
— Нашел данные, пока собирал документы для паспорта.
Говорит, как само собой разумеющееся!
— Ага, и каким-то образом узнал, что она в ремонте, надавил на оболтусов, работающих там и пригнал в мой двор?
— Не я. Мой человек.
Блеск. Громко выдыхаю клуб дыма. Молчание.
— Неужели следующий вопрос не очевиден? Зачем?
— Машина, чтобы больше не вызванивать меня по ночам. Телефон, чтобы была на связи. Я тебя нанял. Помнишь?
