В удачу он не верил, в случайности – тоже. Во всем видел чей-то злой умысел и предрекал мне искусно расставленную ловушку. Только дар прорицателя, насколько помню, открылся у меня, а не у ворчливой змеюки! И сейчас этот дар молчал в тряпочку в отличие от Горыныча.
«Пусть это будет Таис! Пусть будет… – мысленно повторяла я, будто заклинание. – Добрейшая Аскарэт, пожалуйста!» – обратилась к небожительнице. Вдруг услышит? Лимборо – столица высокой моды, где, если не здесь, делать карьеру моей талантливой подружке?
Когда я наконец подошла к ресторану с загадочным названием «Иллириагния», значение которого так и тянуло прояснить в магической паутине, стало очевидно: девушка не Таис. Размолвка у ящерки была с ее… хм, наверное, все-таки с братом, учитывая практически идентичные призрачные оболочки, окружавшие обоих, и тончайшие алые нити, связывающие ребят будто кровные узы. Вряд ли их видел кто-то, кроме меня, но ведь на то я и зрячая, верно? Короче, скандал этой взрывоопасной парочки подошел к своему логическому завершению.
Пальцы девушки на миг озарились рыжим пламенем в дополнение к обидным словам, брошенным парню. Он ответил ей той же монетой. Психанув, бросил в сестру большой круглый футляр и, к моему удивлению, выпрыгнул из ниши на улицу, пройдя через «стекло», которое на деле оказалось одной из разновидностей магических щитов, замаскированной под витрину. Она ярко сверкнула, обрисовав силуэт патлатого грубияна, и снова приняла форму большого окна с рассыпающимися по поверхности отражениями и отблесками от горящих огней. Задев меня плечом, парень буркнул что-то малоразборчивое и, судя по тону, далекое от извинений.
– Хам! – поморщилась я, потирая ушибленную руку. Несмотря на худобу, удар получился болезненным. Или у меня просто обострились восприятия?
– Козлина ты, братец! – поддержала девушка, с обиженным видом глядя вслед нахалу. Она едва ли не плакала, обнимая футляр. В таких музыкальные инструменты обычно хранят. У моей скрипки похожий был, только форма другая. И у флейты. А внутри этого, интересно, что спрятано? Неужто барабан? – Что мне с айрамэ
[13] делать? Сам он подыграть не сможет!
– Айрамэ? – Любопытство сделало стойку, я даже про голод забыла, хотя и стояла возле входа в ресторан.
Ящерка посмотрела на меня из своей ниши так, будто только что заметила. Пару раз моргнула накладными ресницами, изучая закутанное в мужской плащ существо. Затем прищурила янтарные глаза с вертикальными зрачками и настороженно спросила:
– Откуда знаешь про айрамэ?
– Так ты же сама… – Я запнулась, услышав шипение Горыныча:
– Ш-ш-ш, Наталья! Ничего она не говорила, видать, ты мыслишки ее подслушала… ведьмочка. – Последнее слово прозвучало с одобрением.
– Что сама? – продолжала выпытывать девушка, гипнотизируя меня своими «змеиными» глазищами, на которых было столько косметики, что я невольно ей посочувствовала. О чем она сейчас думает, я, как ни старалась, узнать не могла.
– Ничего, – улыбнулась, разматывая шарф под недовольное фырканье артефакта. Мне казалось, что с открытым лицом я куда быстрее расположу к себе ящерку. Пусть она и не Таис, но познакомиться-то нам никто не мешает. А потом и пообщаться. Глядишь, и поесть чего вынесет – она же в ресторане работает. – Просто случайно услышала ваш с братом спор…
– Как ты узнала, что Сай мой брат? – Глаза ее расширились, рот приоткрылся от удивления. – Мы же совершенно не похожи!
– А я…
– Говорил же, молчи-и-и, – простонал Горыныч. – Гадалка ты, – подсказал он мне на ухо. – Недоучка.
– Гадалка я, – повторила, улыбаясь все шире. – Недоучка! – добавила с энтузиазмом. А то, не дай бог, надумает юная леда позолотить мне ручку, чтобы про суженого-ряженого ей рассказала. – А еще я музыкант.
– Тоже недоучка? – развеселилась ящерка. Молоденькая, почти как Таис. Она по-прежнему напоминала мне подругу, и я подсознательно ей симпатизировала.
– На айрамэ играть не доводилось. Позволишь попробовать?
– Если сломаешь, с меня хозяин три шкуры сдерет.
– У тебя есть на примете лучший вариант? – вскинула бровь я, отчего-то уверенная в обратном.
Саламандра колебалась. Я же делала вид, что любуюсь соседней витриной, за которой сидели разодетые, как на праздник, молодые люди. Один из них не сводил с меня глаз. Хм, может, не стоило еще и капюшон снимать? Волосы, мелированные серебром, радужки, мерцающие в сумерках, и черный плащ, в который вечно облачаются всякие подозрительные личности, – есть чем заинтересоваться, угу.
– Учти, – вновь заговорила девушка, переводя взгляд с меня на футляр и обратно. – Украсть айрамэ не получится. Как только я впущу тебя в нишу, щит сомкнется. И выйти на улицу ты сможешь только с моей помощью, а в зале воровку сразу схватит охрана и…
– Я не воровка! – заявила, гордо вскинув голову.
– А дракона на раз обчистила, – вставил свой комментарий змей, которого я демонстративно проигнорировала.
– Меня Наташей зовут, я путешествую по мирам. Подрабатываю тем, что умею.
– Гадаешь?
– Немножко. Все больше играю, на чем придется. Ты ведь мне заплатишь за аккомпанемент? – закинула удочку я, старательно отгоняя страх, что с открытием дара зрячей ведьмы моим музыкальным способностям настал конец. С другой стороны, зря я, что ли, занималась несколько лет с репетиторами и училась два года в консерватории? Навыки все равно должны остаться.
– За час работы хозяин платит мне пять шенаев, – сказала она. – Получишь один, если отыграешь до полуночи.
– Два.
– Это будет зависеть от твоих умений, Наташей.
– Наташа, – поправила я, улыбнувшись тому, что земное имя тут – экзотика.
– Я Сэя, – представилась ящерка. – Забирайся сюда, через полчаса я уже должна выступать. Зрители соберутся, хозяин с проверкой заглянет – одним словом, у нас куча работы. Надо убедиться, что ты потянешь айрамэ, и обсудить репертуар. Я, знаешь ли, подо что попало танцевать не могу.
– Знаю. – И ведь даже не соврала – на самом деле знала. Или, скорее, чувствовала.
– Лучший способ привлечь внимание сложно было найти, – съязвил Горыныч.
А я прошла через магическое «стекло», вложив пальцы в ладонь Сэи, протянутую сквозь щит. Накинула на голову капюшон, чтобы успокоить змея, и, получив вожделенный футляр, заглянула под крышку. Про айрамэ мне много рассказывал преподаватель музыки, который занимался со мной в небесном пансионе. Вернее, не со мной, а с моей магической копией. Но в руках это чудо я держала впервые и… будто слышала, как инструмент со мной говорит.
– Пожрать требуй… плюсом к шенаям! – Или это не инструмент вовсе, а змей опять? – А то в обморок хлопнешься на радость зрителям. Эх, дурында.
