Наконец я добралась до мамочкиного столика, подсела к ней.
– С тобой всё в порядке, Круэлла? – спросила она.
– Да, мама, всё в порядке. Ты прекрасно выглядишь сегодня.
– Спасибо, дорогая. Ты тоже выглядишь... интересно, если не сказать больше.
– Надеюсь, это искренний комплимент, спасибо. Послушай, мама, у меня для тебя есть прекрасные, просто потрясающие новости, но давай сначала сделаем заказ, – сказала я.
– Круэлла, дорогая моя, я не уверена, что тебе следовало приходить, – покачала головой мамочка, оглядываясь по сторонам, а сидевшие за столиками люди продолжали смотреть на меня и перешёптываться.
– Эти?.. Ерунда. Я привыкла, что люди на меня смотрят, мама. В своё время нам с Джеком просто появиться нигде было нельзя – все сразу начинали на нас пялиться, а наутро наши фотографии во всех газетах появлялись.
– Круэлла, ты очень худая и бледная, у тебя такой вид, словно ты несколько недель не высыпалась. И причёска... дикая какая-то, волосы во все стороны торчат. Ты плохо выглядишь, моя дорогая. Я думаю, нам лучше уйти отсюда.
– Нет, мама! Мне необходимо кое-что сказать тебе, – ответила я. – Мы не можем уйти, во всяком случае прямо сейчас.
– Ну и что у тебя за новости, дорогая? – спросила мамочка, продолжая смотреть не на меня, а на посетителей за другими столиками. Я тоже посмотрела на них и поняла, что с меня довольно. Сидят? Таращатся на нас? Нет, я не позволю им испортить мне вечер. Они заставляют мою мамочку чувствовать себя неловко, и я не собираюсь этого терпеть. Я поднялась на ноги, высоко вскинула над головой руки, чтобы привлечь к себе внимание, и громко заговорила на весь зал:
– Леди и джентльмены! Очень вас прошу: перестаньте разглядывать меня, обратите лучше своё внимание на то, что лежит у вас на тарелках. Ешьте, пейте, разговаривайте между собой и оставьте меня в покое!
– Круэлла, немедленно сядь! – одёрнула меня мамочка. – Не устраивай тут сцену!
А я её и не устраиваю, это они устраивают! – ответила я. – Они портят нам с тобой вечер. Наш особенный вечер! И это Лондон? Столица? Здесь что, никогда светскую львицу не видели? Или эти люди просто не умеют вести себя прилично? Эй, господа, у вас есть хоть капля приличия?
– Немедленно прекрати, Круэлла, – воскликнула мамочка и, крепко схватив меня за руку, потянула вниз, заставила сесть. – Не понимаю, на что ты вообще рассчитывала, осмелившись явиться в такое респектабельное место в таком... чудовищном виде! Ты похожа на пугало. Нет, на призрак пугала! Я вижу, ты продолжаешь носить это платье – у тебя что, других платьев нет? Оно болтается на тебе, как на вешалке. Кошмар! Вот почему все так смотрят на тебя, и удивляться тут нечему. Сама виновата. А теперь давай уйдём отсюда.
– Нет, мама, сначала я хочу посвятить тебя в свой замысел. Ты будешь гордиться мной, я не сомневаюсь. У меня превосходный план! Ты помнишь Пэдди – ну, ту ужасную псину, которую подарил мне папа? Так вот, мама, у неё появились щенки. Щенки! Когда я узнала об этом, мне вспомнилось, как ты сказала, что та тварь годится только на то, чтобы шарф меховой из неё сделать. Я так и сделаю, мама, так и сделаю! Я сошью тебе не шарф – я тебе роскошную пятнистую шубу из тех щенков сошью! Она понравится тебе, эта шуба, она очень тебе понравится, мама, я ни капельки не сомневаюсь!
– Круэлла, дорогая, – понизив голос, сказала мамочка. – Немедленно прекрати. Я ничего не желаю об этом слышать. Ни слова больше.
– Но, мама! – воскликнула я, вновь поднимаясь на ноги. – Я понимаю, понимаю, я сюрприз испортила! Нужно было подождать, пока шубка готова будет. Но она понравится тебе, понравится, клянусь! Ты будешь гордиться мной, я знаю!
Наверное, я говорила громче, чем мне казалось, потому что все, кто сидел в зале, замерли и как загипнотизированные не сводили с меня глаз. Даже официанты сбежались послушать, что я говорю. И тут что-то неуловимо изменилось в моей мамочке. Кажется, она только теперь поняла, насколько великолепна моя идея, и по достоинству оценила её. Когда мамочка заговорила вновь, голос у неё сделался бархатным и тихим.
– Да, да, Круэлла, дорогая моя. Это превосходная задумка. И я очень горжусь тобой, но мы должны уйти. Ты слишком знаменита, чтобы светиться на публике. Мы привлекаем к себе слишком много внимания, а я не хочу, чтобы кто-то при этом подслушал и украл твою идею раньше, чем ты воплотишь её в жизнь. – Она нервно оглянулась вокруг. Откуда ни возьмись появился высокий швейцар с нашими шубками, помог нам накинуть их на плечи и повёл к выходу из ресторана, на улицу.
– Вашу машину сейчас подадут, леди де Виль, – сказал швейцар.
– Вызовите, пожалуйста, такси для моей дочери, – распорядилась мамочка.
– Но, мама, я думала, что мы вместе с тобой вернёмся в отель, – возразила я. – Кроме того, у меня самой есть машина, я могу поехать вслед за тобой.
– Нет, моя дорогая. Не думаю, что тебе сейчас следует садиться за руль. Давай я посажу тебя в такси и договорюсь, чтобы завтра кто-нибудь пригнал твою машину к Хелл-холлу... То есть, я хотела сказать к де Виль-холлу.
– Что ты сказала, мама?
– Ничего, моя дорогая, – ответила она. «Ничего»! Но я-то знала, что мамочка наслышана, конечно же, о моём «поместье» и о том, как его называют все в округе. – Делай, как тебе говорит мама, – езжай прямиком домой и ложись в постель. За такси я заплачу. Приедешь – побудь несколько дней дома, отлежись, отдохни хорошенько, хорошо, дорогая? Никуда не выходи. Оставайся дома. Через пару дней я кого-нибудь пришлю тебя проведать.
– Да я в порядке, мама. У меня всё отлично, не волнуйся, пожалуйста.
– Делай, что я говорю, Круэлла! А теперь мне пора. Смотри, не подведи меня, – сказала мамочка и послала мне воздушный поцелуй, садясь в свою машину.
* * *
Думаю, мамочка неправильно истолковала моё волнение. Совершенно неправильно. И в том, что она поняла мой замысел, я тоже не была уверена. Слишком уж переживала моя мамочка из-за того, что на меня смотрят все в ресторане, чтобы внимательно слушать, что я говорю. Ничего, я решила, что всё улажу. Сошью для неё шубку и подарю перед её отъездом из Лондона. Только для этого следовало поторопиться, надолго задерживаться здесь мамочка не собиралась.
Одним словом, нужно было немедленно приниматься за дело, и я принялась. После того как мамочка уехала в отель, я настояла на том, чтобы мне вместо такси подогнали мою собственную машину, и погнала в Хелл-холл, где сказала Хорасу и Джасперу о том, что за нами гонится полиция. Солгала, разумеется, но что поделаешь. Сказала потом, что раз уж полицейские сидят у нас на хвосте, нам нужно поскорее избавиться от щенков, а проще говоря, убить их всех. Моим подручным, хотя они и были самыми обыкновенными бандитами, убивать щенков, да ещё в таком количестве, явно не хотелось, но мне до их чувств не было никакого дела. По большому счёту, не волновали меня и сами щенки. Мне не они нужны были, а только их шкурки.
