– О, не принимай это так близко к сердцу, Круэлла, – сказала Анита, сочувственно глядя на меня. Я, кажется, уже не раз говорила о том, как я ненавижу, когда на меня так смотрят? Ненавижу! Ненавижу!
Я готова была рассказать Аните обо всём, собиралась признать, что она была права насчёт моей мамы и насчёт того, как я обращалась со своими слугами, и о том, что очень жалею, что злилась на неё, когда она решила выбрать в жизни свой путь, а не тот, который хотелось мне. Но пока я сидела за столиком кафе, со мной что-то произошло. Внутри меня что-то произошло, точнее. Не могу вам точно сказать, что именно, просто что-то сдвинулось во мне, искра какая-то вспыхнула, что ли. Не знаю, не могу подобрать слов. Затем пришла вторая, ещё более сильная волна этого ощущения, накрыла меня с головой. Это чувство зародилось во мне ещё утром, когда я надевала свои старые украшения, и оно крепло по мере того, как я подъезжала к Лондону. Нет-нет, вы не подумайте, я вовсе не хочу сказать, что это Лондон таким магическим образом подействовал на меня. Я в такие колдовские штучки не верю. Но тем не менее что-то со мной произошло, и началась она, эта перемена, ещё в тот момент, когда я только-только готовилась к отъезду из Хелл-холла, а потом постоянно нарастала во время всего моего пути в Лондон. Есть, конечно, у меня одна теория, но вы, пожалуй, решите, что я сошла с ума. Ну и ладно, думайте обо мне, что хотите. А пока скажу, что я была благодарна тому, что со мной тогда происходило.
Пока Анита рассказывала мне про свою жизнь, Пэдди подозрительно косилась на меня, прячась под стулом Аниты. А моя бывшая лучшая подруга всё трещала, трещала, пересказывая уже известную мне историю о том, как они с её Роджером познакомились во время прогулки в парке. Зачем, спрашивается, мне было это знать, да ещё во всех деталях?
– Круэлла, я уверена, что тебе очень понравится Роджер. Он такой талантливый композитор! – улыбаясь, говорила Анита. – Ой, я непременно должна рассказать тебе о том, как мы с ним познакомились. Ты просто не поверишь, но поначалу я буквально возненавидела его. Его пёс, Понго, погнался в парке за Пэдди, хотел привлечь её внимание, а Роджер, как идиот, погнался за ним. Потом поводок Понго перепутался с поводком Пэдди, и в результате мы с Роджером оба плюхнулись в пруд. Это было ужасно смешно.
– Да, звучит очень романтично, – вяло согласилась я. Эта история интересовала меня не больше, чем алгебра в школе.
– Романтично! Это ты очень точно сказала – романтично! – расцвела Анита. – Прямо как в одной из наших любимых сказок. Помнишь, Круэлла, как принцессу Тьюлип раздражал поначалу тот принц... Ну как же его там?..
– Принц Попинджей, – сказала я. – Так его звали, кажется.
– Да, да! Помнишь, как он не понравился Тьюлип вначале, а потом они полюбили друг друга? Ну вот и у нас с Роджером было примерно так же. И мы обе влюбились – и я, и Пэдди. – Меня от её болтовни уже тошнило. Я сидела и не Аниту слушала уже, а прислушивалась к чувству, что всё сильнее охватывало меня. – Но что это я всё о себе да о себе? Прости, Круэлла. Я слышала о том, что случилось с Джеком. Мне так жаль тебя, так жаль...
Думаете, её слова могли согреть, утешить меня? Ничего подобного. От них только усиливался холод под сердцем и ощущение звенящей пустоты в голове.
Для меня вдруг стала совершенно не важной, ненужной эта попытка воссоединиться с Анитой. Сначала я даже не поняла, как могло случиться, что я потеряла всяческий интерес к этой встрече, о которой я так давно мечтала. Ведь ещё сегодня утром, собираясь выезжать из Хелл-холла, я с волнением и радостью думала о том, как увижусь с Анитой. Надеялась на то, что мы с ней сможем всё начать сначала. Я обманывала себя, представляя, как мы с Анитой легко вновь станем лучшими подругами, почти сёстрами даже. Теперь я уже не понимала, что это на меня нашло. Словно меня чары какие-то околдовали, как когда-то много лет назад на Рождество, когда Анита сумела было убедить меня, что моя мамочка хитрая, злобная и бездушная тварь, и преданные слуги любят меня гораздо сильнее, чем она. Сейчас же я сидела, слушала вполуха рассказы Аниты о том, какая у неё прекрасная-распрекрасная жизнь, и всё сильнее приходила к выводу, что сошла, наверное, с ума, когда решила позвонить ей и назначить эту встречу. Отвратительнее всего было слушать, как Анита щебечет о своём идиоте Роджере и его дурацком псе Понго. Очевидно, она даже не понимала того, что своими россказнями о придурке Роджере она невольно заставляет меня вспоминать о Джеке, и это разрывает мне сердце. А может, понимала, но ей до этого дела не было, тогда ещё хуже. Короче, чем дольше чирикала Анита, тем сильнее я начинала презирать и её саму, и её глупую собаку. Они обе больше не любили меня. А Пэдди так и вовсе знать меня не желала. Да, права была мамочка, когда говорила, что недостойна эта заурядная скучная Анита моей дружбы, недостойна.
Мне всё сильнее хотелось сделать Аните больно, отплатить за ту боль, которую она причиняла мне. Хотелось показать, что я не из тех, кого можно и нужно жалеть, а для этого, я чувствовала, мне необходимо было сделать нечто такое, чтобы заставить мою мамочку снова гордиться мною. Теперь ни о чём другом я уже думать не могла. Скажу больше – эта мысль целиком захватила меня, и с этой минуты я стала одержима ею.
Сидя в этом кафе вместе с Анитой и Пэдди, я лишь попусту теряла время. Пора было откланиваться и начинать строить планы на ближайшее будущее. Мне было совершенно ясно, что я должна найти какой-то способ вновь выделиться, чего всегда ждала от меня моя мамочка. Заставить всех говорить о себе. Теперь оставалось найти этот способ.
– Круэлла, что с тобой? О чём ты так глубоко задумалась? – спросила Анита.
– Извини, Анита. Просто мне стало немного грустно оттого, что Пэдди меня не помнит, – ответила я, надеясь на то, что моя ложь сойдёт за правду.
Пёстрая псина вдруг зарычала на меня из-под своего стула.
– Прости, Круэлла. Вообще-то, у Пэдди золотой характер, она крайне редко на кого-нибудь сердится. Может быть, чувствует себя сейчас не в своей тарелке рядом с незнакомыми людьми из- за того, что находится в интересном положении?
– Как ты сказала? В каком положении? – переспросила я.
– Щенков она ждёт, Круэлла, понимаешь? Скоро у Пэдди будут щенки.
– Щенки у Пэдди? – моргнула я, и в этот миг меня озарило. Вот он, самый лучший способ отомстить Аните и её дурацкой Пэдди. Способ причинить им боль и одновременно вновь выделиться мне самой.
Я наконец поняла, как мне заставить мамочку вновь гордиться мною.
Способ был найден, и всё остальное совершенно перестало меня интересовать.
Глава XIX
Бестолковые подручные
Да, я виню Хораса и Джаспера. Мой план сработал бы, если бы не они. Нет, я, конечно, и сама виновата в том, что наняла этих идиотов. В следующий раз буду умнее и не стану связываться с первыми попавшимися отморозками из подворотни. Впрочем, а как их нужно нанимать, этих бандитов? Спрашивать у них рекомендательные письма от их прежних заказчиков, что ли? Или самой позвонить такому заказчику и поинтересоваться, доволен ли он тем, как выполнили свою работу эти двое? Всё это, конечно, так, однако порученное им мною дело они провалили. С треском. Что ж, мои обожаемые истинные поклонники знают правду о том, что тогда произошло, даже если в газетах пишут обо всём совершенно иначе, изображают меня одержимой маньячкой и злодейкой.
