– Дорогая моя, это я подарила тебе шубку. – Она с прищуром посмотрела на меня.
Теперь-то я понимаю, что у меня были тогда провалы в памяти. Последствия шока, который я испытала от потери Джека. Так что удивляться тому, что моя бедная мамочка была тогда сильно озабочена, не приходится. Впрочем, почти сразу я вспомнила.
– Да-да, это ты мне шубку подарила, всё верно. А Джек кольцо мне подарил, а папа серьги.
– Да, моя дорогая, – с некоторым облегчением вздохнула мамочка.
– Не представляю, что бы без тебя делала, мамуля, – сказала я. – Как бы я в одиночку справилась со всем этим? Какое счастье, что у меня есть такая добрая и заботливая мамочка, как ты.
Я действительно чувствовала себя почти счастливой в доме, где прошло моё детство, в окружении хорошо знакомых, можно сказать родных мне вещей.
– Тебе непременно нужно поесть, Круэлла. Ты так исхудала, – с прежней тревогой в голосе сказала мамочка.
– Не хочу я есть, мама. Только ты не волнуйся, пожалуйста. А память... Это, наверное, просто временные провалы, пройдёт, – постаралась успокоить её.
– Да, доктор говорил, что это может случиться. Но, может, всё-таки лучше сказать миссис Веб, чтобы она доктору позвонила?
– Не волнуйся, мама, – повторила я. – Я вполне нормально себя чувствую, уверяю тебя.
– А разве Вайолет не приготовила для тебя новое платье, которое я купила тебе, Круэлла? Почему ты в этом, чёрном? Оно на тебе как на вешалке болтается.
– Вайолет? Ах да, горничная. Да, она приготовила новое платье, но мне захотелось надеть вот это.
– Но это ужасно, носить одно и то же платье... – начала мамочка, но резко остановилась, не договорив. Наверное, решила сдержаться и не нервировать меня. О моём здоровье побеспокоилась.
– Прости, мама, – сказала я, отодвигая от себя тарелку. Мне надоело прикидываться, будто я собираюсь что-нибудь съесть. – Я правда ничего не хочу.
– Я понимаю, как ты расстроена, дорогая. Знаешь, давай перейдём в гостиную. Мне нужно обсудить с тобой одну очень важную вещь.
– А почему мы не можем прямо здесь поговорить? – спросила я, закатывая глаза.
– Ну, хорошо. Для начала нам нужно решить, что делать с твоими слугами. Я не могу их держать здесь в дополнение к моим собственным. Может, ты передумаешь оставлять их у себя? Хотя, конечно же, тебе понадобятся слуги, которым ты можешь доверять в твоём новом доме...
– В моём новом доме? – переспросила я, моргая ресницами. Я не могла понять, о чём говорит моя мамочка. Какой ещё новый дом? Вообще-то, я была намерена оставаться здесь, на Белгрейв-сквер. В том месте, которое казалось мне самым надёжным на свете. В доме, который оставил мне папа.
– Ну разумеется, ты захочешь начать новую жизнь в своём новом доме, моя дорогая. Или хочешь отправиться путешествовать? Как хочешь, как хочешь, тебе решать.
– Если честно, то я собиралась спросить тебя, могу ли я остаться здесь. И по возможности оставить при себе Джексона и мисс Прикет.
– Видишь ли, Круэлла, – заёрзала на своём стуле мамочка. – Я... закрываю этот дом.
– Что значит «закрываешь»? – не поняла я. И вообще, как может такое быть – я только что передала мамочке этот дом, а она его уже закрывает?
– Именно это и значит. – Она сама налила нам с ней чаю, не дожидаясь, пока Паучиха проводит нас в гостиную.
– Но я думала, что смогу остаться здесь. По крайней мере, на какое-то время, – сказала я. – Если ты хочешь отправиться путешествовать, я могу взять на себя заботы о доме. И даже на миссис Веб не стану злиться, обещаю.
– К сожалению, это невозможно, Круэлла. Я уже договорилась о том, чтобы всё имущество было упаковано и продано с аукциона. У меня есть две недели, чтобы подготовить дом к передаче его новым собственникам, после чего я собираюсь уехать, и какое-то время – возможно, довольно долгое – меня не будет в Лондоне. Всю свою прислугу я увольняю, за исключением миссис Веб. Она поедет со мной в качестве компаньонки.
– Две недели? Всего две недели? Выходит, ты не закрываешь дом, мама. Ты его продала.
– Это мой дом, Круэлла, и я могу делать с ним всё, что захочу.
Я была вне себя от ярости. Я только что потеряла свой собственный дом и своего мужа. Всё, чего я желала – это отсидеться в родном доме – тихом и безопасном. Я поверить не могла, что мама продала наш дом так быстро и к тому же втайне от меня. А ведь сэр Хантли предупреждал, предупреждал меня, что это может случиться!
– Не успела я переписать всё своё наследство на тебя, как ты уже продала дом. Подумать только, какого дурака я сваляла!
Я поднялась на ноги, не в силах усидеть на месте. Я была зла на свою мать, хотя понимала при этом, что ссориться с нею не стоит, сейчас, во всяком случае. Да и мама избавила меня от продолжения этого неприятного разговора, резко сменив его тему:
– Кстати, насчёт сэра Хантли. Я взяла на себя смелость пригласить его сегодня к нам после обеда. Собственно говоря, я и на обед его хотела пригласить, только он отказался. Сослался на занятость и сказал, что придёт немного позднее. Он хочет поговорить с тобой о завещании Джека.
Да, богатым оказался на мамины сюрпризы этот день, ничего не скажешь.
– Я не готова обсуждать завещание Джека, мама. Между прочим, ты могла спросить, хочу ли я вообще видеть сегодня моего адвоката, – резко сказала я, с грохотом опуская на стол свой стакан.
– Сэр Хантли больше чем наш адвокат, Круэлла. Он так давно связан с нашей семьёй, что стал почти её членом.
Меня неожиданно разобрал смех. Я не могла понять – кто эта женщина, что сидит напротив меня? Кто угодно, но только уж точно не моя мамочка!
– Сэр Хантли? Член семьи? Опомнись, мама, ты же всегда презирала этого человека! – воскликнула я. – Признайся, что за игру ты затеяла, а? Возможно, конечно, что у меня имеются провалы в памяти, но только недостаточно глубокие, чтобы я могла забыть, как ты всегда относилась к сэру Хантли!
– Прямо не знаю, как себя держать с тобой, когда ты в таком состоянии, Круэлла. Ты так странно ведёшь себя, так странно. Но я-то всего лишь пытаюсь сгладить, улучшить наши с тобой отношения...
Ничего больше она добавить не успела, потому что в дверях столовой появился Джексон.
– Не угодно ли дамам перейти в гостиную? С минуты на минуту должен прибыть сэр Хантли, – сказал он, печально взглянув на меня. Первым моим порывом было вскочить и обнять Джексона. Я чувствовала себя маленькой девочкой, сидящей за обедом в маминой столовой. Одинокой я чувствовала себя, ужасно одинокой. Папа умер, Анита исчезла из моей жизни, а теперь ещё и Джек. Мама? Она тоже бросила, предала меня. Ну, и кто у меня теперь остался, кроме Джексона и мисс Прикет? Правда, я не могла простить ему того, что он не сумел спасти Джека. А ещё я терпеть не могу, когда на меня смотрят с жалостью.
