– Ну, не знаю. Лично я просто обожал нашу кухарку, как, впрочем, и все остальные дети в нашем доме. Не поверите, но она была для меня прямо как вторая мама, правда, правда, – ответил Джек. – Опекала меня, присылала всякие вкусности, когда я учился в закрытой школе. А когда приезжал домой, начинала ворчать по-доброму, что у меня ботинки в грязи и лицо чумазое, а потом как улыбнётся да как приготовит для меня прямо на кухне что-нибудь этакое... Так что, можно сказать, воспитание у меня было самое что ни на есть неформальное, свободное. Полагаю, вы любите свою кухарку так же нежно, как я любил свою, а?
– О да, Круэлла обожает миссис Бэддли. Она действительно как вторая мама для нас обеих, – закивала Анита, вновь подпустив шпильку моей мамочке.
– Да, обожаю, – подтвердила я и пнула Аниту под столом ногой, желая заставить её замолчать наконец и не вылезать со своими дурацкими комментариями.
– Ещё бы, ведь миссис Бэддли – единственная, кому Круэлла могла бы доверить свою ненаглядную Пэдди. За исключением меня, разумеется.
Проклятье! О Пэдди я мамочке ещё ничего не успела сказать!
– Пэдди? Кто такая Пэдди? – спросила мамочка.
– Мой щенок. Об этом мы сможем поговорить потом, мама, – сказала я, прожигая взглядом Аниту, и вновь пнула её. На этот раз ещё сильнее. – Может быть, дамам пора перейти после ужина в гостиную? – добавила я.
От неприятного разговора в присутствии гостя нас спас Джексон.
– Не желает ли джентльмен ещё немного портвейна, перед тем как присоединиться к дамам в гостиной? – спросил он.
– О да, с удовольствием, Джексон. У вас прекрасный портвейн, – откликнулся Джек и улыбнулся. Улыбка у него была широкой, располагающей, как у Кларка Гейбла. Не помните, да? Ну, Кларк Гейбл, киноактёр, звезда Голливуда в сороковые-пятидесятые. Я обожала эту улыбку. Я влюбилась в неё. Она напоминала мне одного человека, которого я очень любила и по которому ужасно тосковала. А ещё эта улыбка открывала два ряда безупречных, белоснежных крепких зубов – как у Щелкунчика.
Тем временем мы, то есть дамы, перебрались в соседнюю гостиную, зная, что у нас не так много времени до того, как Джек допьёт портвейн и присоединится к нам. Обсуждать с мамой Пэдди прямо сегодня вечером я не собиралась и потому злилась на Аниту, которая раньше времени проболталась о ней. Честно говоря, меня ужасно злило всё сегодняшнее поведение Аниты, я просто не понимала, что происходит с моей лучшей подругой, какая муха её укусила.
Но слово сказано, и разговор уже не отложишь.
– Мама, я хотела поговорить с тобой о Пэдди чуть позже, но раз уж так получилось... Это милейшее создание. Щенок. Подарок от папы на мой восемнадцатый день рождения.
Я заметила, как вздрогнула мамочка, когда я упомянула о папе.
– Не понимаю, что ты говоришь, Круэлла. Можешь яснее выражаться?
Анита видела, что я старательно подбираю слова. Быть может, она уже чувствовала вину за свою глупую болтовню? Не знаю, не знаю. Во всяком случае, она припомнила наконец, чему её учили в школе, и попыталась повернуть разговор в новое русло.
– Как прошла ваша поездка, леди де Виль? Мне всегда ужасно хотелось побывать в Америке. Это действительно такая дикая и необузданная страна, как о ней говорят?
Но мою мамочку не так-то просто свернуть в сторону, если она этого не хочет.
– Кстати, о необузданных и диких, – сказала мамочка, не мигая глядя на меня. – Расскажи, каким это образом отец подарил тебе щенка, Круэлла, если сам он уже в могиле?
Она сделала глоточек бренди из бокала, который только что долил ей Джексон. Взгляд у самой мамы тоже сделался диким и необузданным, словно она готова была живьём проглотить нас с Анитой. Под этим взглядом я вдруг опять почувствовала себя маленькой девочкой, смертельно боящейся своей строгой матери. Почувствовала себя замершим перед пастью удава кроликом.
– О щенке он договорился с сэром Хантли, по всей видимости, незадолго до своей смерти, – тоненьким, противным мне самой голоском пропищала я.
– Понятно, что отец распорядился об этом до своей смерти, Круэлла. Не думаю, чтобы он специально восстал из гроба, чтобы самому дарить щенков, а потом снова лечь назад. Но как ты могла принять такой подарок? И как он посмел сделать его? Твой отец отлично знал о моём отношении к животным. Знал, что я их не переношу и ни за что не потерплю в своём доме. Мы сто раз обсуждали это с твоим отцом, пока ты росла, Круэлла. Он всегда хотел подарить тебе щенка, я всегда была против. Очевидно, таким способом твой отец решил оставить за собой последнее слово!
– По-моему, это была единственная для него возможность сделать это, леди де Виль, – заметила Анита, с улыбкой глядя на мою мамочку.
– Анита! – взорвалась я. – Прекрати провоцировать мою маму! Достала уже совсем!
Ну не могла, не могла я понять, зачем Анита это делает, зачем крушит, ломает всё? Ведь мне хотелось только одного – провести тихий, семейный вечер с мамочкой и попытаться наладить наши с ней отношения. Но Анита упорно, как дятел, долбила, долбила, долбила в одну точку, стараясь при любой возможности разозлить мою мамочку, вбить клин между нею и мной.
– Мама, я обожаю Пэдди. Прошу тебя, дай ей шанс. Она очаровательное маленькое создание.
– Круэлла, я надеялась проводить теперь как можно больше времени с тобой, но, если по дому будет носиться какой-то щенок, наше общение, боюсь, станет невозможным. Я ненавижу животных. Грязные, мерзкие твари, вот кто они. Единственное, что в них есть хорошего – это мех. Так что хоть какая-то польза от твоего щенка будет только в том случае, если мы сделаем из него шарф в дополнение к моей шубке.
Анита испуганно пискнула, а у меня от шока отвисла челюсть.
– Мама!
Но прежде чем мы смогли продолжить наш разговор, в комнату вошёл Джек.
– Джек, очень хорошо! Вы как раз вовремя! – улыбнулась ему мама, и разговор очень быстро снова свернул на Джека, на его многочисленные владения и состояние, и на его желание найти женщину, с которой он мог бы рука об руку идти дальше по жизни. Мамочка явно нацелилась выдать меня за Джека, а я... Знаете, у меня на этот раз не было ни малейшего желания сопротивляться ей. Мне очень нравился Джек. Мама и Анита обе вели себя так, словно сорвались с цепи, а тут судьба вдруг подкинула мне Джека, обладавшего всеми качествами, которые я хотела бы видеть в мужчине. Это просто магия какая-то была, волшебство самое настоящее. Однако говорить о Щелкунчике как о моём избраннике было ещё слишком рано.
Для меня рано. А моя мамочка только продолжала усиливать свой натиск.
– Итак, лорд Шортботтом, вы, как я уверена, сгораете от желания жениться. Такому мужчине, как вы, не терпится, разумеется, поскорее произвести на свет своего наследника. Того, кто унаследует вашу фамилию. Того, кому вы передадите своё состояние. И, как мне кажется, вам очень, очень приглянулась моя Круэлла, я не ошибаюсь, нет? О, поверьте моему чутью, скоро, очень скоро мы услышим звон свадебных колоколов! Моя дочь всегда привыкла получать то, чего ей хочется.
