– Как я понимаю, отказаться от задания не выйдет?
Синий даже не снизошел до ответа.
– Мишень на Ближнем Востоке не поражена. Не исключено, что именно объект и стоит за всем. Почему бы там и не начать?
– Ситуация скользкая. Ферат Ахмади борется за заполнение вакуума власти в Сирии. Пользуется изрядной поддержкой на местах. К сожалению, по нашему мнению, кандидат он просто ужасный. «Арабская весна» принесла нам уйму всего такого. Эти страны выбирают себе в вожди людей, которые нас ненавидят.
– Лады. Но, как я понимаю, китайцы и русские будут отнюдь не в восторге, что мы опять выбираем победителей и побежденных, – заметил Роби.
– Да, засветиться с попыткой покушения не в наших интересах.
– А как бы ее прикрыли, если б все шло по плану?
– Стандартная процедура. Возложили бы вину на лидеров, противостоящих Ахмади. И это отнюдь не натяжка. Они уже покушались на него дважды. Просто не очень-то в этом преуспели. Мы бы оставили улики, которые указывали бы на них.
– Двух зайцев одним выстрелом?
– Пытаемся действовать эффективно. – Синий кивнул. – В результате осталась бы третья сторона, которую мы могли хотя бы попытаться вразумить.
– Но теперь на этом поставлен крест.
– Да, именно так.
Роби встал.
– Мне нужно все, что у вас есть на Рил.
– Собирают, пока мы тут беседуем.
– Ладно, – сказал Уилл, хотя лично для него все это оборачивалось совсем неладно.
– А что вы на самом деле думали о Рил, когда с ней работали?
– Я вам уже говорил.
– Без прикрас.
– Она мне ничуть не уступала. Может, теперь и превосходит. Не знаю. Но смахивает на то, что у меня будет шанс выяснить это.
Роби уже повернулся, чтобы выйти, когда Синий обронил:
– Что-то в последнее время нас преследуют неудачи, Роби.
– Ага, можно и так сказать.
– Пожалуй, чем дольше служишь, тем выше шансы, что кто-нибудь попытается перевербовать тебя, – заметил Синий, постучал пальцами по столу и отвел взгляд.
– Чем больше выслуга, тем ты ценнее.
– Других искушали. И успешно.
– Горстку из множества.
– Проблемы это не снимает.
– А это для вас проблема? – поинтересовался Уилл.
– Уверен, не больше, чем для вас.
– Рад, что мы расставили точки над «i». – И Роби вышел, чтобы приступить к новому заданию.
Глава 6
Он вел машину по улицам округа Колумбия с USB-накопителем в кармане куртки, вместившим на себе всю карьеру Джессики Элиз Рил. Кое-что из этого Роби уже знал. К завтрашнему дню он будет знать всё, кроме лакун, которые только предстоит заполнить.
Дождь зачастил. Округ Колумбия в дождь – зрелище любопытное. Конечно, есть памятники, популярные среди туристов, толпами набивающихся в автобусы; многие из этих туристов, видимо, недолюбливают столицу, но едут поглазеть на красивые сооружения, раз уж их отгрохали за счет налогоплательщиков.
В сумерках могучие мемориалы Джефферсона и Линкольна и памятник Вашингтону казались выцветшими до зернистых силуэтов, как на потрепанной архаичной открытке. Купол Капитолия нависал над окрестными строениями мрачной громадой. Это место, где Конгресс делает – а все чаще не делает – свое дело. Но даже громада колоссального купола в дождь будто съежилась.
Роби вел свою «Ауди» к Дюпон-серкл. Прожив много лет в квартире близ парка Рок-Крик, менее месяца назад он съехал оттуда. И все из-за одного из предыдущих поручений. Оставаться там стало просто свыше его сил.
А Дюпон в центре города бурлит ночной жизнью. Здесь десятки модных ресторанов, предлагающих блюда кухонь всех стран мира, эзотерические лавки, высоколобые книготорговцы и розничные магазинчики, которых не сыщешь больше нигде на свете. Этот район, будоражащий и источающий энергию, – настоящее сокровище для города.
Но Роби ночной жизни отнюдь не жаждал. Если он ел, то в одиночестве. Никогда не наведывался в модные магазины ради шопинга. Не шарил по полкам книжных магазинов. По своему обычаю расхаживая по улицам пешком, особенно поздно ночью, он не искал контакта с другими людьми. Не приветствовал близкие отношения ни на каком уровне. От них ему никакого проку, особенно сейчас.
Припарковавшись в подземном гараже своего многоквартирного дома, Уилл поднялся на лифте на свой этаж. Вставил два ключа в замочные скважины сдвоенных замков – оба ригельные – в двери своей квартиры. Сигнализация предупреждающе запикала, но умолкла, как только Роби снял квартиру с охраны.
Снял куртку, но накопитель доставать не стал. Прошел к окну и устремил взгляд вниз, на мокрую улицу. Дождь смывает грязь – во всяком случае, теоретически. В этом городе есть уголки, отмыть которые невозможно, думал Роби. Не только районы высокой преступности. Он функционирует в мире государственной власти, а уж она даст фору самому грязному переулку в городе.
Недавно ему довелось откусить нормальной жизни. Но лишь откусить, даже не распробовав. А там она и вовсе отпала.
Но оставила после себя ошметки.
Достав бумажник, Роби извлек фото.
На снимке была четырнадцатилетняя девочка, серьезная не по годам. Джули Гетти. Мелкая, тощая, волосы всклокочены. Вид ее Роби не волновал. Он восторгался ее отвагой, ее умом – и мужеством.
Она подарила ему свое фото, когда пути их разошлись. Оставлять снимок ни в коем случае не следовало. Слишком уж опасно – может вывести на нее. Но Роби все-таки сохранил его. Просто не смог расстаться.
Детей у Уилла не было, да и не будет. А если б и имелись, Джули Гетти была бы дочерью, которой он мог бы гордиться. Тем не менее она вовсе не его дочь. И живет совсем новой жизнью. Жизнью, в которой ему места нет. Уж так оно идет, и он тут не властен.
Едва Роби спрятал фото обратно в бумажник, как зажужжал мобильник.
Увидев, кто звонит, Уилл на миг улыбнулся, но тут же нахмурился. Хотел было проигнорировать звонок, но рассудил, что, если не ответит, она просто продолжит названивать.
Так уж она устроена.
– Алло?
– Роби. Сколько лет, сколько зим!
Николь Вэнс – спецагент ФБР. По выражению Джули Гетти, специальный суперагент. А еще Джули думала, что Вэнс запала на Роби. То есть была в этом совершенно уверена.
Уилл так и не выяснил этого наверняка, да и не был уверен, хочет ли. Кое-какие события недавнего прошлого отвратили его от всего мало-мальски напоминающего отношения с женщинами. Проблема не в желании. Проблема в доверии. А без него и желание у Роби как-то не выходит.
Его учили не попадаться на удочку. Не давать водить себя за нос. Не позволять вешать лапшу на уши. И все-таки его обвели вокруг пальца. И повторять этот унизительный опыт он не собирался.
