Как-то раз я изучила интернет-страничку клуба «Потерянный рай». Тот самый клуб, о котором говорили Мано и Александр. Тот самый клуб, в который можно попасть после восемнадцати лет. Вход стоил баснословные сорок евро, но для девушек в красном платье – бесплатно. Я подбила свою школьную подругу Ноэми, убедив, что мы обязаны попасть в клуб, о котором говорят все тусовщики Парижа. Ноэми была знатной оторвой. В пятнадцать лет скуривала по пачке сигарет в день, обсуждала секс с парнями и скупала шмотки в бутиках «Луи Виттон» на деньги своего папочки, как нечего делать. Почему я дружила с ней? Она всегда была в центре внимания, а это означало, что, находясь рядом с ней, я тоже буду. К пятнадцати годам я сильно вытянулась. Это произошло очень резко, словно в один день я метр с кепкой, а в другой все мои вещи стали мне коротки и малы. У меня появилась грудь полного второго размера, и я обнаружила, что косметика творит чудеса. Мама же никогда не была строгой родительницей, которая желает, чтобы ее чадо навсегда оставалось маленьким. Напротив, она всячески помогала мне с выбором вещей, которые бы подчеркивали мои плюсы. В тот вечер мы собирались у Ноэми. Я сказала маме, что у нас девичник с ночевкой. У Ноэми дома я надела ярко-красное шелковое мини-платье и блестящие босоножки на маленьком каблуке, потому что на шпильках ходить еще не умела. Распустила густые каштановые волосы, такие длинные, что они полностью закрывали мне спину, ярко-красным блеском подчеркнула губы, а черным карандашом обвела огромные зеленые глаза. Я выглядела до ужаса вульгарно, даже нелепо для пятнадцатилетней девочки, которую, к слову, во мне бы никто и не признал. Я тянула на все двадцать, а то и двадцать пять лет. Ноэми была от меня в восторге, я и сама была счастлива увидеть в зеркале кого-то настолько взрослого. И, приосанившись, уверенно подмигнула своему отражению. Наконец на меня не смотрела маленькая несуразная девочка, которая не нужна даже собственному отцу. Я заглядывала себе в глаза и видела уверенную, сексуальную девушку, которой никто не нужен и она сама по себе.
Звучит смешно, правда? Только за фасадом уверенной и сексуальной барышни находилась все та же прежняя я. Которая нервно теребила короткий подол платья, стараясь спустить его пониже, и которой тихий неуверенный внутренний голосок нашептывал, что она все это зря затеяла.
Но отступать было поздно. Ноэми каким-то чудом достала нам фальшивые удостоверения личности. Судя по тем данным, что были вписаны, меня звали Аннет Варкан и мне было добрых двадцать два года. Сама Ноэми тоже оделась в красное платье, которое едва прикрывало ей зад, и, выкурив две сигареты подряд, была готова к штурму клуба.
Мы оказались в шикарном клубе, на стенах которого были выписаны цитаты из «Потерянного рая» Мильтона. Если бы не надписи, свидетельствующие об авторе этих строк, мы бы, конечно, об этом не узнали. Мы делали селфи на фоне понравившихся цитат. Мне они показались пафосными, но Ноэми была в восторге. Сделав сотую фотографию напротив цитаты «Better to reign in Hell than serve in Heaven»
[11], мы кое-как привлекли внимание занятого бармена и заказали напитки. Все пошло наперекосяк, я выпила водку с газированной водой, затем виски с колой. Потом опять водку и после этого опять виски, затем какой-то коктейль, название которого я уже и не вспомню. Музыка гремела у меня в ушах, я танцевала, чувствуя, как пот стекает по спине и волосы на затылке становятся влажными. Все помещение ходило ходуном, и я закрывала глаза, чтобы не закружиться вслед за ним и не упасть. В те редкие мгновения, когда я их открывала, то видела Ноэми в обнимку с кем-то и огни светомузыки, играющие на ее теле. Меня саму то обнимали, то отпускали. Я чувствовала то одно прижавшееся ко мне тело, то другое. Кто-то что-то кричал мне в ухо, я не слышала слов из-за грохочущих басов, но ответить, попросить повторить не могла, потому что язык заплетался. Я чувствовала себя странно и на каком-то бокале и вовсе перестала считать выпитое. Ощущение было такое, будто я наконец расслабилась. Тиски, в которых я сама себя держала, и моя неуверенность ослабли. Мне нравилось это чувство, нравилось прыгать в такт музыке, нравилось быть до такой степени свободной и не ловить назойливых мыслей в голове. Мыслей, которые бесконечно сопровождали меня и повторяли мне, что я ничего не стою, что даже мой родной отец не хотел, чтобы я появилась на свет, наверное, потому, что я такая некрасивая, несуразная и никчемная.
Полнейший идиотизм, но мне в пятнадцать было крайне сложно осознать собственную тупость.
В какой-то момент я почувствовала чей-то рот на своем и немного напряглась. Но парень был аккуратен, он постарался без напора раскрыть мои губы, и я, подумав: «А почему бы и нет?», ответила на его поцелуй. Мы начали целоваться под музыку, я чувствовала его прикосновения на своем теле. Он трогал меня всю, но мне не было неприятно, скорее любопытно. Он был нежен, от него приятно пахло, и это оказались абсолютно новые для меня ощущения. Вот так танцевать с кем-то, прижимаясь своей грудью к его, и чувствовать под пальцами сильное мужское тело… Мне казалось, что все хорошо, да и что может быть плохого в поцелуях и танцах?
Но в тот момент, когда он повел меня по коридору в другое помещение, я стала осматриваться в поисках подруги. Ее, конечно, нигде не было. Опьяненный мозг отчаянно старался работать, но сквозь пелену, охватившую его, начать соображать было слишком сложно. Парень привел меня в пустую комнату с одним диваном и столом, на потолке сверкал маленький диско-шар. Я цеплялась за детали, стараясь сфокусироваться, но мне это не удавалось. Мой спутник опустил меня на диван. Парень вел себя не грубо, я попыталась разглядеть черты его лица, он показался мне симпатичным: короткие темные волосы, тонкие губы, обычный нос, цвет глаз я разглядеть не могла. Он улыбнулся мне довольно обаятельной улыбкой и не выглядел опасным. Напротив, он делал все мягко, аккуратно, без каких-либо грубых движений, даже ласково. У меня не оказалось и секунды, чтобы по-настоящему оценить ситуацию и испугаться.
Но когда я почувствовала тяжесть его тела на себе… я очень испугалась. Он коленом раздвинул мне ноги, словно делал так уже миллион раз, и оказался прямо на мне. Мое сердце сжалось от страха, и я вся оцепенела. Постепенно он начал задирать подол моего короткого платья и трогать то, что никто никогда не трогал. Я уперлась руками ему в грудь. Сла́бо. Я едва могла сопротивляться, силы были практически на исходе, и он сделал вид, что не заметил моей жалкой попытки. А может, и правда не заметил, ведь он просто-напросто наклонился и, поцеловав мое плечо, тихо прошептал:
– Ты очень красивая.
Я замерла, полностью растерявшись, не в состоянии сконцентрироваться из-за переизбытка алкоголя в крови, но до одури напугавшись и от страха цепенея еще сильнее. Я понимала, что должно случиться дальше. Но мне каким-то странным образом казалось, что все происходящее нереально. Будто это все лишь сон, я проснусь, парень сверху исчезнет, и все будет нормально. Его руки все еще изучали изгибы моего тела, я не шевелилась, а лишь ждала, когда все закончится. Мне хотелось, чтобы голова перестала быть такой тяжелой, а рассудок стал ясным. Мне хотелось, чтобы движения его рук прекратились, так же, как и поцелуи, на которые я отвечала скорее по инерции, чем из искреннего желания.
