– Еще как буду. Понятное дело, у Валентина мозгов нет. Это не удивляет, но ты-то куда прешься?
– Клубы открыты, значит, туда можно ходить.
– Нет, нельзя. Не тогда, когда тридцать пять тысяч новых случаев каждый божий день, Марион.
– Я хочу отпраздновать свой приезд. И я не спрашиваю твоего разрешения.
Алекс бормочет под нос ругательства.
– Я не повезу тебя туда.
– Тогда я вызову такси.
– Тебе завтра с утра на работу! Кто ходит в клуб в будний день?
– Мы, и видишь, как хорошо. Это значит, там будет мало людей и твои переживания напрасны!
Я беру телефон в руки и захожу в приложение «Убер».
– Нет, не заказывай. Так и быть, отвезу тебя.
– Я не хочу ехать с тобой.
Он вырывает у меня из рук мобильник.
– Какого черта?
– Я сказал, что отвезу тебя, – гневно произносит он.
– Верни телефон, Алекс!
– Я отдам тебе его в машине.
– Не будь идиотом!
– Говорит человек, который намылился в клуб во время эпидемии!
Алекс кладет мой телефон во внутренний карман пиджака и разворачивается к выходу.
– Пока-пока, Марион. Боюсь, выбор у тебя невелик. Либо едешь со мной, либо остаешься без телефона.
Конечно, я иду вслед за ним – не планирую оставаться без телефона. Но гневно обещаю себе отомстить ему за подобную наглость. Его машина припаркована прямо перед офисом, красивая, черная «Ауди-TT». Он открывает ее одним кликом и как ни в чем не бывало садится. Я так зла… Запрыгиваю на соседнее сиденье и выставляю руку.
– Отдавай.
Александр нажимает на газ, и машина трогается с места.
– Подождешь.
– Алекс, я сказала, отдай!
Он едет в сторону Порт-д’Отей. Прямо к выезду из города.
– Куда ты меня везешь? Ты обещал отвезти в клуб!
– Ты не едешь ни в какой клуб.
– Алекс, это не смешно.
Он разгоняется и молчит. Десять минут – и мы выезжаем из Парижа и несемся по трассе.
– Ты совсем спятил.
Алекс не отвечает, просто едет себе с таким видом, будто ничего не происходит. Чем злит меня еще больше. Мой телефон звонит, этот наглец достает его из кармана своего пиджака и, глянув на экран, отвечает и ставит на громкую связь:
– Ты, мать твою, совсем охренел? В какой чертов клуб ее зовешь?
– А ну отдай телефон, сумасшедший! – кричу я и пытаюсь вырвать у него из рук трубку, но он перекладывает его в другую руку, и я не могу дотянуться до мобильника.
До меня доносится смешок Валентина.
– Алекс, я тоже не очень-то рад тебя слышать, передай телефон хозяйке…
– Завтра поговоришь с ней. И если еще хоть раз в твою больную голову придет идея потащить ее в эпицентр заражения, я не знаю, что с тобой сделаю, понял?
– Эль, прошу, скажи своему брату, что мода на альфачей канула в Лету.
– Эль тоже там? Да вы что, вообще все без мозгов?
Алекс выключает телефон и бесцеремонно кидает его на заднее сиденье. В салоне темно. Одна часть меня хочет убить Алекса прямо здесь и сейчас. Другая успокаивает и говорит сделать это чуточку позже, не тогда, когда он за рулем, а я с ним в одной машине.
– Больной! – от души заявляю я.
– Безмозглая, – спокойно парирует он.
– Куда ты, черт бы тебя побрал, меня везешь?
– Переночуем в Нормандии у бабушки Элеонор.
– Туда ехать два часа.
– Мы никуда не спешим, – нагло заявляет Алекс.
– Ты, может, забыл, но завтра нам на работу, – произношу я таким тоном, словно разговариваю с трехлеткой.
– Это ты забываешь, – он копирует мой снисходительный тон, – что я решаю, кто и когда приходит на работу.
– Самовлюбленный засранец.
– Истеричка.
– Я?! Я истеричка? Кто везет меня в другой город, лишь бы я не встретилась с Валентином?!
– У меня нет никаких проблем с тем, что ты встречаешься с Валентином. Хоть пожени́тесь! Только дождитесь окончания пандемии и потом организовывайте вечеринку…
– И поженимся, Алекс! Валентин мечтает, чтобы ты стал его свидетелем на нашей свадьбе!
– Боюсь, не приму эту честь…
– Это еще почему? Разве тебе не плевать?
– Как-то неприятно быть свидетелем жениха, когда спал с невестой… Не мой стиль, Марион.
Это удар ниже пояса. Ощущение, словно на меня вылили ушат холодной воды.
– Прости, я не хотел. Само вырвалось, – бормочет он себе под нос. Видно, что Алекс дико нервничает: челюсть напряжена, брови сошлись на переносице.
– Ты ублюдок, – тихо шепчу я.
– Ты выводишь меня из себя. Рядом с тобой мне сложно сдерживаться.
– Ах, так теперь это моя вина, что ты конченый ублюдок! – Я не выдерживаю и бью Алекса по руке.
– Я за рулем, – строго напоминает он.
– Мне плевать, ясно?! Разворачивайся обратно в Париж! Я никуда с тобой не поеду!
Я вновь бью его по руке… И еще раз, а затем – еще раз. Со всей силой, что есть во мне.
– Ты просто конченая тварь!
Он включает аварийку и сворачивает на обочину. Я не могу остановиться. Продолжаю колотить его что есть силы. Дыхание сбивается, ладони горят. Но я так зла на него, что не могу успокоиться. Алекс ловит мои руки и крепко сжимает в своих.
– Хватит, – шепчет он.
У меня наворачиваются слезы. Я сдерживаюсь, сжимаю челюсти и подавляю истерику. Никогда в жизни я не буду плакать перед ним. Никогда в жизни я не покажу ему свою слабость.
Его лицо в сантиметре от моего. Его дыхание смешивается с моим. Злость в его глазах – прямое отражение моей собственной. Так же, как и замешательство, и тяга. В его взгляде полыхает целая буря эмоций, и она сносит меня. Помнится, я мечтала заглянуть под маску его равнодушия. Я мечтала увидеть эмоции, понять, что он чувствует. И то, что я вижу сейчас, сбивает меня с толку. Марион, не смей, повторяю я про себя. Соберись, слабачка! Я высвобождаюсь из рук Алекса и отползаю на самый край сиденья.
– Отвези меня домой, – твердо произношу я.
Руки дрожат, я сжимаю их в кулаки, чтобы скрыть дрожь. Алекс молча включает двигатель и выводит автомобиль обратно на трассу. Тишина в салоне настолько тяжелая и гнетущая, что я боюсь даже пошевелиться. Телефон Алекса начинает звонить, и он отвечает, вновь включив громкую связь.
– Братец, где Марион?
