Политика и психология гражданской активности имеют значение. Каждый аргумент, по сути, является строительным материалом, и некоторый материал (Роза Паркс) больше пригоден для действий, чем другой (Клодетт Колвин). Иногда лучше скрыть проблемную действительность, чтобы в конце концов привести людей обратно к ней. Но так ли правдива неудобная правда, которая замалчивает один из величайших факторов нашего глобального кризиса, который в то же время было бы легче всего устранить? Что, если победа в самой важной войне, которая нам когда-либо предстоит, в борьбе за наш образ жизни и саму жизнь, зависит от коллективного действия, которое в масштабе всей войны сопоставимо с выключением света по вечерам? Разве нам не нужно по крайней мере говорить об этом? Разве даже верующие, читающие молитву о том, чтобы людям хватило сил измениться, не будут считать молитву недействительной, пока не поведают, о каких изменениях идет речь?
Наши способы борьбы с глобальным кризисом не действуют. Ал Гор заслуживает своей Нобелевской премии, но вдохновленных им перемен вряд ли достаточно – этот факт он и сам с готовностью признает в «Неудобной планете». Институты защиты окружающей среды заслуживают нашей поддержки, но их достижений тоже далеко не достаточно. Каждый, кто знаком с естественными науками и готов признать самую неудобную правду из всех, согласится, что мы делаем слишком мало, слишком медленно, и что взятый нами курс ведет нас к самоуничтожению.
Согласно одному из подсчетов, на использование электричества приходится 25 % годовых выбросов парниковых газов. На сельское хозяйство приходится 24 %, в основном от животноводства. На промышленность также приходится 24 %. На транспорт – 14 %. На строительство – 6 %. Остальное добирается из разных источников. Все эти выбросы должны снизиться до нуля
[96], что потребует инноваций и сотрудничества – прорыва, который будет невозможен, если мы не начнем говорить о каждом секторе, добавляющем свою долю.
Цель Парижского соглашения – удержать глобальное потепление на уровне двух градусов Цельсия (3,6 градуса по Фаренгейту), которая считалась амбициозной, является внешней границей катаклизма. Даже если мы чудесным образом достигнем этой цели
[97] – недавние статистические модели оценивают вероятность этого в 5 %, – наш мир станет намного менее гостеприимным, чем тот, в котором мы живем сейчас, и многие из запущенных изменений окажутся в лучшем случае необратимы, а в худшем самоамплифицируются. Если мы преодолеем крайне неблагоприятные обстоятельства и ограничим глобальное потепление двумя градусами:
– Уровень Мирового океана поднимется
[98] на 50 сантиметров, затопив прибрежные зоны по всему земному шару
[99]. Дхака (население 18 миллионов), Карачи (15 миллионов), Нью-Йорк (8,5 миллиона) и десятки других крупных городов станут совершенно непригодны для жизни; предполагается, что климатическими мигрантами станут 143 миллиона человек
[100].
– Из-за климатических изменений частота вооруженных конфликтов
[101] повысится на 40 %.
– Таяние ледяного покрова Гренландии станет необратимым
[102].
– Будет уничтожено от 20 до 40 % бассейна Амазонки.
[103]
– Аномальная жара
[104], накрывшая Европу в 2003 году, которая унесла больше семидесяти тысяч жизней и причинила урожайные потери на тринадцать миллиардов евро, опустив уровень воды в По, Рейне и Луаре до исторических минимумов, станет ежегодной нормой.
– Аномальная жара, наводнения и засухи приведут к резкому росту человеческой смертности
[105]. Произойдет бурный рост астмы и других респираторных заболеваний. Количество людей, подверженных риску заражения малярией
[106], вырастет на несколько сотен миллионов.
– От нехватки воды пострадает четыреста миллионов человек
[107].
– Потепление океана
[108] причинит невосполнимый вред 99 % коралловых рифов, разрушив экосистемы девяти миллионов видов.
– Вымиранию подвергнется половина всех видов животных
[109].
– Вымиранию подвергнется в общей сложности 60 % видов растений
[110].
– Урожаи зерновых сократятся
[111] на 12 %, риса – на 6,4 %, кукурузы – на 17,8 %, соевых бобов – на 6,2 %.
– Мировой ВВП
[112] на душу населения сократится примерно на 13 %.
Это часть грустной статистики, эмоциональное воздействие от которой вряд ли доживет до конца этого предложения. Это значит, что большинство читателей этой книги примут к сведению ужасающее будущее, которое она описывает, но лишь немногие в него поверят. Я делюсь этими цифрами в надежде, что вы в них поверите. Но я сам им не верю.
Достижение целей Парижского соглашения и жизнь в вышеописанном мире – это наилучший вариант развития событий. Те немногие эксперты
[113], которые считают, что у нас есть хоть одна верная возможность достичь этих целей, либо обманывают себя, либо – что более вероятно – вооружаются оптимизмом в надежде изменить расклад. Правда в том, что даже если бы мы каким-то образом выключили весь свет и запретили все автомобили, без изменения, о котором такие, как Гор, знают, но отказываются говорить, у нас нет ни единого шанса.
