С тех пор он многократно удостаивался небольших милостей.
Однако вынужден был признать, что в последнее время дела его шли не столь блестяще.
Пока в Сарае правил хан Батый, Милей без труда сотрудничал с татарами. Однако с недавних пор в Сарае правил новый хан, магометанин.
Нельзя сказать, чтобы сей новый хан притеснял Русскую церковь, такого не было. Однако он позволил магометанским купцам взимать дань с суздальских земель, и те решили содрать с данников семь шкур. Тех несчастных, кто не мог заплатить налог, обратили в рабство, а по всей округе, от Владимира до Мурома, приходили вести о бунтах.
Раз в кои-то веки Милей посочувствовал народу. Не так надо было проворачивать подобные дела. Но что ж, о выгоде забывать нельзя.
– Смотрите, чтобы все имения под Муромом заплатили, что требуют, полностью, – наставлял он сыновей. – А я поеду прослежу, как платят дань в Русском.
Именно этим он и занимался сегодня утром.
Однако у него были и другие причины приехать в Русское в этот июльский день.
Ведь, если ему посчастливится, он заключит самую удачную сделку в своей жизни.
А она навсегда изменит судьбу Русского.
Осуществив свой замысел, он передаст дела сыновьям, ведь с возрастом управлять имениями было все труднее.
С тревогой ожидал Милей появления татарина.
Тихий человек лет сорока – сорока пяти, он приехал ближе к вечеру. Судя по его платью и по великолепному коню, на котором он прискакал, тотчас можно было понять, что он богат и занимает высокое положение. Впрочем, он прибыл один, без сопровождающих, вооруженный только монгольским луком и арканом, прикрученным к луке седла.
Он был облачен в темно-красный шелковый кафтан и носил широкополую китайскую шляпу.
Только одна деталь его облика вызывала удивление. На шее его, на серебряной цепочке, висел маленький серебряный крест.
Ибо Петр-татарин принял христианство.
На самом деле, ничего необычного в этом не было. Государство монголов не знало официальной религии. Преодолев гигантское расстояние на своем пути из Монголии по Евразийской равнине, они встречали множество влиятельных религий, от буддизма на Востоке до ислама и христианства на Западе.
Среди них было и древнее несторианское христианство, которое, отрезанное богословскими расхождениями от Запада, распространилось из Персии шестьсот лет тому назад. Несториане основывали свои общины даже в далеком Китае.
Именно эта полузабытая несторианская церковь породила великую средневековую европейскую легенду о расположенной на Востоке сказочной стране, где властвует могущественный христианский правитель, внушающий благоговейный трепет исполин.
Это была легенда о пресвитере Иоанне.
В детстве Милей верил в нее. Но на самом деле легендарное царство пресвитера Иоанна представляло собой всего-навсего основанную в древности общину, каковых немало знали народы Востока.
Сам сын Великого хана Батыя принял христианство из рук еретиков-несториан.
На Руси некоторые татары также перешли в православие, подобно тому как в землях далее к востоку многие приняли закон Магомета. В Сарае находилась резиденция русского епископа. Все знали, что целое семейство важного татарского чиновника в северном городе Ростове крестилось в православие.
Но даже при этом Милей, познакомившись с новым татарским чиновником и узнав, что баскак несколько лет тому назад тоже принял православие, был весьма удивлен.
Боярину случалось вести дела с баскаком, и он считал Петра-татарина проницательным и хитроумным, но немногословным и сдержанным человеком.
«Какой бы нам, – заметил Милей в беседе со своими сыновьями, – прок получить от моего приятельства с этим татарином-христианином?»
В течение нескольких месяцев он старательно обхаживал и улещивал Петра. Он немало разузнал о татарине. Милею стало известно, что Петр крестился по предложению ростовского управителя. «Есть там такие ханские слуги, что веруют в Христа. Не сказать, что самоглавнейшие, но все же почет свой имеют, а татарские власти считают, что это полезное дело, ежели кое-кто из начальства исповедует веру той страны, которой татары правят. Поэтому я думаю, Петр-татарин может быть нам полезен», – объявил он своей семье.
Первый замысел пришел ему в голову, когда он узнал, что у татарина есть незамужняя дочь.
Старший сын Милея уже был женат, и пока у него родились две дочери. Младший же его сын, красивый юноша по имени Давыд, был холост.
– Как ты на это посмотришь? – спросил он сына. – Я видел девицу, она недурна собой. У этого баскака Петра, судя по всему, немалое состояние. А еще говорят, и полезные связи у него есть.
Некоторые русские князья к тому времени уже успели жениться на татарских княжнах.
– Наши предки на ком только не женились, от саксонок до половчанок, – с усмешкой добавил Милей. – Что б и тебе не жениться на татарке?
Существовали и другие соображения.
До Милея дошли слухи, что татары собираются идти войной на юго-восточные земли, на Кавказ.
– Они хотят напасть на Азербайджан, – сказал он юноше. – Я знаю, ты же не прочь поучаствовать в таком набеге, да и добычу можно там захватить богатую. Если породнишься с татарином, сможешь рассчитывать на высокие посты и покровительство.
Сын не возражал, и, к удивлению Милея, Петр-татарин тоже с легкостью согласился на этот брак.
Сыграли свадьбу. Татарин дал за дочерью немалое приданое. Перед ними открывались радужные перспективы.
Но Милей никак не мог ожидать удачи, которая вскоре ему выпала.
Два месяца тому назад, в начале лета, к нему обратился Петр и объявил:
– Я намерен пожертвовать деньги на небольшой монастырь с несколькими монахами и маленькую церковь. Можешь посоветовать мне подходящее место?
Монастырь! Даже Милей не осознавал, сколь богат татарин и сколь глубоко проникся он христианскими истинами.
– Через две недели, – заверил его Милей, – я, пожалуй, сыщу потребную тебе землю.
Разумеется, это был просто дар небес. Он быстро подсчитал свою выгоду и лихорадочно принялся за дело.
Именно этого не хватало ему в Русском.
На протяжении многих лет он делал все, что мог, чтобы обустроить это сельцо, но мало преуспел. Теперь в Русском стояла маленькая деревянная церковь; население удвоилось. Однако крестьяне в последние десять лет упорно не желали платить дань татарам, и потому Милею стало все труднее находить надежных поселенцев, особый успех ему не сопутствовал.
Если в деревне появится монастырь, туда потянутся люди, а за ними рано или поздно придет торговля.
Он приобрел в этой местности огромные земли, нераспаханные лесные угодья, и получал небольшой доход от продажи лесных богатств: мехов и дикого меда. Поначалу он думал продать Петру часть своих лесов.
