– Так проповедники и говорят, – сухо ответил Иванушка.
Этим летом, увидев наконец вожделенную реку Дон, он заплатил долги своего брата.
Они вернулись с победой. Однако долгими теплыми осенними днями в этот же год мудрый советник великого Мономаха впервые за много лет вновь дал всей Руси повод именовать его Иванушкой-дурачком.
Он решил построить церковь.
Для богатого боярина в этом не было ничего удивительного. Однако Иванушка намеревался возвести церковь каменную. Но даже этот выбор, сколь бы расточительным он ни показался, сочли бы разумным, если бы он стал строить храм в Переяславле или хотя бы в крепости Русское.
Но он принял другое решение. Он задумал возвести церковь за стенами крепости, на маленьком холме, выходящем на реку и на деревню на восточном берегу.
«А поелику я понял теперь, что без помощи всех людей ожидает погибель, – объявил он, – то поставлю церковь сию во имя Богоматери, которая молит Господа снизойти к нам и простить нам грехи наши».
Так началось строительство маленькой церкви, освященной во имя Богоматери Заступницы.
Здание это было весьма скромное.
Четыре стены его были возведены из кирпича, камня и щебня и образовывали почти правильный куб. Над серединой этого куба помещался маленький, приземистый восьмиугольный барабан, поверх него лежал плоский купол, лишь чуть более глубокий по форме, чем перевернутое блюдце, а окаймлял его тоненький краешек крыши. Вот и все, всего-то куб с дырой сверху.
Если бы можно было заглянуть с неба внутрь этого маленького здания до того, как его покрыли крышей, то в его стенах обнаружились бы четыре колонны, составляющие площадь поменьше в середине и таким образом делящие внутреннее пространство на девять равных квадратов. Барабан с куполом покоились на четырех колоннах в центре.
Однако изнутри церкви это простое сочетание девяти квадратов могло восприниматься иначе. Колонны разделяли пространство храма вдоль на три нефа. Вначале, входя с западной стороны, молящийся попадал в притвор. Затем вступал в центральный неф, наос, находящийся под куполом. Именно он был сердцем церкви, именно там собирались на молитву верующие. И наконец, на восточной стороне располагалась святая святых храма, с алтарем посередине. На алтаре были установлены распятие и семисвечник, наподобие иудейской меноры, а слева стоял жертвенник, на котором готовились хлеб и вино для евхаристии.
Чтобы как-то смягчить суровость убранства и обозначить стороны света в здании, на восточной стене были установлены три полукруглые апсиды.
Крышу составляла череда простых цилиндрических сводов, покоящихся на стенах и центральных колоннах, а над ее открытой срединной частью вздымался барабан с лежащей на нем главой. В стенах были прорезаны длинные, узкие окна, а в восьмиугольном барабане под куполом – окна поменьше.
Все внутреннее убранство напоминало обычную византийскую церковь. Все главные церкви и соборы Православной церкви, например Святая София Киевская, с их многочисленными аркадами, опирающимися на колонны, и столь же многочисленными куполами, представляли собой лишь усложненные вариации этого простого архитектурного типа.
Однако при строительстве надобно было решить трудную техническую задачу: как установить восьмиугольный барабан на квадрате, полученном из четырех центральных колонн.
Хотя искусные русские строители, привыкшие работать с деревом, с легкостью могли возвести сколь угодно высокую кирпичную кладку, им предстояло поломать голову над задачей иного рода. Решить ее можно было двумя способами, и оба они были заимствованы с Востока: прибегнуть к так называемому персидскому тромпу, сводчатой конструкции в виде части конуса, напоминающей ступенчатую нишу, или к парусу, или пандативу, сферическому треугольнику, вершиной опущенному вниз, – эта конструкция была изобретена в Сирии восемь веков тому назад.
Это была всего-навсего пазуха сводов, и возникала она, как если бы на внутренней стороне сферы вырезали фрагмент в форме буквы V или треугольника. Отходя кривой линией от несущей колонны, эта буква V своим острым углом могла поддерживать круг или восьмиугольник вверху.
Благодаря этому зодческому решению, столь же простому, сколь и изящному, купол вверху казался воздушным и словно парил над головами прихожан.
Выбирая внешнее убранство церкви, Иванушка взял за образец великие киевские храмы и велел чередовать кирпич и камень, соединяя их толстыми слоями строительного раствора, смешанного с кирпичной пылью, и оттого все здание приобрело мягкий розоватый оттенок.
Внешние края тройных, плавно изогнутых закомар он приказал дополнительно подчеркнуть изящными перекрытиями.
Вот какую маленькую русско-византийскую церковь построил странный, ни на кого не похожий боярин. Она была совсем крохотная – для малой паствы. Если бы в Русском все жители разом решили помолиться в ее стенах, храм оказался бы переполнен. Работы были начаты осенью 1111 года и под неусыпным контролем Иванушки продолжались весь следующий год.
1113
В 1113 году разразилось народное восстание. Поводы для недовольства имелись у народа вполне оправданные, и виной тому было тягостное сочетание повсеместной коррупции, сговоров, а еще тем, что властям словно и не было никакого дела, как живет простой народ. И во всем этом участвовали правящие князья.
Спекулятивная скупка и перепродажа товаров, из-за которой погряз в долгах Святополк, все усиливалась. И верховодил в этих сомнительных делах не кто иной, как князь киевский, который с возрастом сделался не мудрее, но ленивее и корыстнее.
От коррупции не было спасенья. Сильные мира сего обрекали крестьян на долговую кабалу, займы давались под несусветно высокие проценты. Мелких ремесленников и смердов повсеместно вынуждали переходить в закупы. В конце концов, раз обзаведясь закупом, заимодавец получал очень дешевую рабочую силу. А если где-то в отдаленных имениях друзья князя пренебрегали законами, регулирующими зависимое положение закупа, и продавали его в рабство, князь закрывал на это глаза. Из-за всех этих злоупотреблений чаша народного гнева переполнилась.
Но более всего возмущали народ тайные сговоры, в которые вступали крупные купцы. Цель их была проста и цинична: получить монополию на торговлю жизненно важными товарами и поднять на них цены. Худшим из зол был соляной картель.
Князь киевский добился в торговле солью немалого успеха. Он намеревался взять под контроль весь ввоз соли из Польши, осуществил свой план, и цены на соль взлетели до небес.
«Нам что же, теперь гостей одним хлебом встречать?» – саркастически вопрошали его подданные, ведь всякий славянин с незапамятных времен приветствовал гостя у себя на пороге, поднося ему хлеб-соль.
Однако князю киевскому не было дела ни до чего, кроме корысти и наживы. Все оставалось по-прежнему.
А потом, 16 апреля 1113 года, он умер.
На следующий день произошло почти неслыханное событие.
