Роза знала, что в этом есть доля правды: она слышала о том, что некоторые из этих либералов стали немногим лучше атеистов. Поэтому, хотя семья Розы поддерживала хорошие отношения со своими украинскими соседями, в ней, как и в других еврейских семьях этого местечка, всегда строго соблюдались традиции иудаизма. Оба брата Розы получили религиозное образование, причем старший достиг высшей ступени – окончил высшее учебное заведение, йешиву, где изучал Талмуд, и отец даже надеялся, что молодой человек станет раввином.
Однако было одно исключение из строгого правила ее отца, за которое Роза благодарила Бога. «Учиться музыке в русских школах – совсем другое дело», – всегда говорил он. Это не ставило под угрозу чью-либо веру. Это был лучший способ для еврея продвинуться в России.
Они не придут сюда. Да и зачем? Село было таким захолустьем. К тому же ее семья не сделала ничего плохого.
Конечно, она знала, что между ее народом и украинцами всегда были напряженные отношения. Украинцы относились к евреям как к агентам польской шляхты. Также евреи, как правило, жили в городах, а не на селе – они были нехристями-чужаками. С другой стороны, с точки зрения евреев, украинцы были не только иноверцами, то есть презираемыми гоями, но и в основном неграмотными крестьянами. И все же евреи могли бы жить в мире с украинцами, если бы не одно обстоятельство: их сравнительная численность.
Возможно, что евреи традиционно обзаводились большими семьями и, по обычаю, всей общиной выхаживали детей; возможно, уважение к образованию заставляло евреев уделять больше внимания собственной гигиене или врачебной помощи. Каковы бы ни были причины, факт остается фактом: в то время как за минувшие шестьдесят лет общее население Украины увеличилось примерно в два с половиной раза, число евреев выросло более чем в восемь раз. И уже слышались крики, мол, «евреи оставят нас без работы и всех погубят».
В тот год и начались неприятности. Никто не мог точно сказать, с чего все началось. «Когда люди злы, – говорил Розе отец, – их может вывести из себя все, что угодно». Но каковы бы ни были истинные причины, именно в тот год, когда был убит царь, по всему югу прокатилась волна беспорядков, в результате которых мир впервые услышал это мрачное и уродливое слово «погром».
Но конечно, не здесь, правда же? Не в этом мирном селе на границе леса и степи. С этой мыслью Роза повернулась и пошла обратно.
Вокруг было по-прежнему тихо, разве что на дороге появилось несколько местных жителей. С запада шла облачная гряда, и тень от нее приближалась к Розе. От гряды веяло легким холодком.
Роза была уже на полпути к своему дому, когда заметила на дороге перед ним небольшую группу людей. Ничего особенного: две женщины-соседки и трое незнакомых мужчин. Издали казалось, что они о чем-то спорят. Затем к ним присоединились еще двое, вроде как местных. Спустя несколько мгновений Роза увидела, как из дома вышел ее отец.
На нем было длинное черное пальто и круглая широкополая черная шляпа. Пейсы его были черными, а красивая борода – седой. Было видно, как он погрозил им пальцем. Отчитывает их – с улыбкой подумала она.
И тут она услышала крик, эхом разнесшийся по всей улице, от которого она вдруг похолодела.
– Жид!
Она бросилась к отцу.
Когда она подбежала, трое незнакомцев уже толкали его. Один из них сбил с ее отца шляпу, другой плюнул ему под ноги. Двое местных сделали нерешительную попытку удержать их, но затем отступили. Роза не могла понять, почему они робеют перед этими незнакомцами, пока, бросив взгляд в дальний, откуда сама пришла, конец дороги, не поняла причину.
К ним двигалось шесть повозок с людьми. Они только что пересекли по мосту речку. Кто ехал, кто шел пешком. Всего человек пятьдесят. Некоторые были вооружены дубинками, среди них были и пьяные.
Роза посмотрела на отца. Под взглядами трех незнакомцев он со всем достоинством поднял шляпу. В свои пятьдесят лет он был довольно хрупкого телосложения, с тонкими чертами лица и такими же большими, как у нее, глазами. Она хотела взять его за руку, чтобы успокоиться, но вдруг с ужасом поняла, что бедный отец напуган не меньше ее. Что же им делать? Спрятаться в доме? Но двое незнакомцев уже шагнули им за спину, чтобы преградить путь к отступлению. Повозки с людьми и пешие все приближались. На пороге дома Роза увидела свою мать – муж махнул ей, чтобы не выходила, но она не обратила на это внимания и бросилась к ним. Хоть бы братья были с ними, подумала Роза, но оба они в этом месяце уехали в Киев. Ей и родителям оставалось только стоять и ждать неизвестно чего.
Прибывшие окружили маленькую семью. Их лица невозможно было забыть. Суровость одних и тупое торжество других. Никто не произносил ни слова. Ее отец первым нарушил молчание:
– Что вам нужно?
Поначалу было непонятно, кто в толпе за главного, но спустя несколько мгновений огромный крестьянин с рыжей бородой ответил:
– Не боись, еврейчик. Пожечь тебя приехали.
– И поучить малость, – крикнул кто-то.
– Верно, – усмехнулся рыжебородый.
Роза видела, что отца бьет дрожь, но он старался выглядеть спокойным.
– А что я вам сделал? – спросил он.
Это было встречено хором насмешек.
– Много чего! – закричали несколько человек.
– Что ты сделал с Россией, жид? – провопил кто-то.
– Проклятые еврейские спекулянты! – раздался чей-то визгливый голос. – Ростовщики!
Но еще один крик, донесшийся откуда-то из задних рядов толпы, по-настоящему испугал Розу и заставил ее побледнеть.
– А на крови младенческой зачем мацу делаете? Отвечай!
Она уже и раньше слышала об этом ужасном обвинении.
«Когда-то очень давно, – рассказывал ей отец, – глупые люди обвиняли евреев в самых странных вещах. Даже говорили, что мы убиваем христианских детей и пьем их кровь. Это постыдная клевета на нас пошла еще со времен Средневековья. Простолюдины действительно думали, что так оно и есть», – вздыхал отец.
Как странно и как страшно было слышать подобное сейчас.
Но затем последовало нечто еще более страшное и непонятное. Из задних рядов толпы пробился вперед маленький старичок, совершенно лысый, с белой бородой, и, указывая на отца Розы, заверещал:
– Ты нас, еврей, не обманешь. Мы знаем, кто ты такой. Ты чужак и предатель – ты царя убивец. Ты же революционер!
На что, к изумлению Розы, последовал одобрительный гул.
И в самом деле, это было странно и страшно. К отцу такое обвинение не могло относиться никоим образом.
Она слышала о евреях среди революционеров. Действительно, не так давно несколько радикально настроенных студентов из еврейских семей присоединились к движению, хорошо известному как «хождение в народ». Сформировавшееся еще в 60-е годы, оно весной 1874-го начало среди крестьян массовую агитацию с призывом к революции. В это движение включились самые радикальные из евреев, решившие ассимилироваться в русской среде. И действительно, по иронии судьбы, многие из них вовсе не из религиозных убеждений, а лишь ради сближения с крестьянами, на которых они хотели повлиять, фактически перешли в православную веру. Именно этих молодых людей отец Розы и большинство консервативных евреев осуждали прежде всего. Вот что происходит с теми, предупреждал отец своих детей, кто порывает со своими корнями и своей религией. Что же касается царя, то ее отец заявлял: «Мы всегда должны поддерживать его и соблюдать закон. На царя все наши надежды».
