И, затаив в душе гнев, он принял решение, от которого никогда не отступит, пока жив. Точнее, это было два решения. Первое, о котором он рассказал отцу, было очень простым: когда-нибудь он снова встретит этого проклятого рыжего Попова и убьет его.
Второе решение он оставил при себе, хотя и был не менее серьезно настроен его исполнить. «Я разорю этого господина, земля которого должна быть нашей, – пообещал он самому себе. – Прежде чем я умру, увижу, как этих проклятых Бобровых вышвырнут вон. Я сделаю это ради Натальи».
Так у Бобровых в деревне появился смертельный враг.
Но эти подводные течения не вызвали никакой ряби на спокойной поверхности деревенской жизни. Уже следующим летом казалось, что события 1874 года отошли в небытие. Рыжеволосый студент Попов был, по-видимому, забыт, и в городе Русское только изредка кто-нибудь удосуживался спросить: «А что сталось с молодым Петром Сувориным?»
Глава одиннадцатая. Революция
1881, сентябрь
Царя больше не было: его убили. Даже теперь, спустя полгода, десятилетней девочке было трудно в это поверить.
Почему в мире существуют такие злые люди? Сколько убийств за последние три года – полицейских, чиновников, даже губернатора. И вот теперь какой-то страшной бомбой убили доброго человека, самого царя-реформатора Александра II. Роза не могла этого понять.
Кто мог такое сделать? Похоже, какая-то ужасная группа – «Народная воля», как они себя называли. Никто не знал, кто они и сколько их: может быть, двадцать человек; может, десять тысяч. Чего они хотят? Революция – это крушение всего строя русского государства, народами которого управляет высшая власть в лице царя. Месяцами «Народная воля» охотилась за царем – и вот погубила его, как бы говоря: «Смотрите, ваше могучее государство – это лишь обман. Против нас даже сам царь бессилен, и мы его уничтожим, когда захотим». И теперь они полагали, что после смерти бедного царя народ восстанет.
– Это показывает, как мало знают свою страну эти революционеры, – сказал ее отец.
Действительно, ничего не произошло. Ни одна деревня не восстала, ни одна фабрика не поднялась. Шокирующее событие было встречено лишь огромным русским молчанием. Сын царя – Александр III – вступил на престол и сразу же навел порядок. В результате жестоких карательных мер многие революционеры были арестованы, и большая часть Российской империи находилась в настоящее время на военном положении. «Народная воля», хвала Господу, была разгромлена. В России установились мир и спокойствие.
Так, по крайней мере, казалось. Пока не началось нечто новое и ужасное – такое необъяснимое для нее, такое страшное. И снова, как уже не раз за последние месяцы, Роза задавалась вопросом, почему на свете существуют такие злые люди.
– Они не придут сюда, – пообещал отец. Но что, если он ошибался?
Было начало дня – тихое время в этом мирном селе на юге России, на границе леса и степи. Почти никого на улице; родители Розы отдыхали на верхнем этаже крепкого двухэтажного дома. Хотя стояла осень, здесь, на Украине, все еще было тепло. В открытое окно Роза видела яблоню во дворе, откуда доносился сладкий аромат жимолости.
Роза была красивой девушкой. Бледное овальное лицо, длинная шея и медленная грация в каждом движении давали некоторым местным жителям повод называть ее «лебедушкой». Ее волосы цвета воронова крыла были заплетены в толстую косу, откинутую на спину. У нее был прямой удлиненный нос и полные губы. Но более всего были выразительны ее глаза. Оттененные веками с густыми ресницами, под черными дугами бровей, огромные, серовато-синие и светящиеся, они смотрели на мир с торжественностью, характерной для женских персон на древних мозаиках.
Она сидела за пианино. В настоящий момент она не играла, но пьеса Чайковского, которую она разучивала этим утром, еще звучала в ней. Глядя в голубое небо, она просто повторяла отрывки мелодии, фразу за фразой, пробуя исполнять их то так, то этак, пока не почувствовала, что справилась.
Ее пианино было единственным в этом селе. Она никогда не забудет тот волшебный день, когда инструмент прибыл из Киева вверх по реке на маленькой барже. Отец целый год копил деньги, чтобы купить его. Все соседи вышли посмотреть, как он и два ее брата гордо сопровождают этот чудо-инструмент к их дому. Ей было всего семь лет, когда гостивший у них кузен, музыкант, сказал, что у нее огромный музыкальный дар. Уже на следующий год она переехала для занятий музыкой в семью своего кузена, в большой город Одессу на побережье Черного моря, где были прекрасные учителя музыки. Она уже выступала на публике, и считалось, что из нее получится профессиональная пианистка.
– Если только здоровье позволит, – вздыхала ее мать. Это было правдой: ноющая боль в груди часто напоминала о себе. Иногда Розе на несколько дней приходилось оставаться дома и пропускать занятия, что было для нее еще мучительней.
– С возрастом выздоровеешь, – обещал ей отец, и она молилась, чтобы он оказался прав. Она хотела всю свою жизнь посвятить музыке.
Как только Роза вошла в это царство звуков, все остальное стало для нее неважным. Иногда ей казалось, что музыка присутствует во всем – такая же совершенная, как математика, и такая же бесконечная, как сама Вселенная. Музыка звучала в деревьях, в цветах, в бескрайней степи; музыка наполняла все небо. Розе хотелось только молиться и играть на фортепиано.
А вот и странный парадокс, который уже несколько месяцев не давал ей покоя, а сегодня вновь напомнил о себе, из-за чего она впала в меланхолию.
Если Бог создал этот прекрасный мир и даровал ему музыку и если, казалось бы, она, Роза, избрана, чтобы следовать его музыкальному наказу и играть для него, тогда почему злые люди хотят убить ее?
Уютные домики с белеными стенами и соломенными крышами на восточном берегу маленькой речки тянулись чуть не на версту по обе стороны широкой грунтовой дороги. Возле некоторых, как и у дома, где жили ее родители, были небольшие фруктовые сады. Рядом с рекой была рыночная площадь, а чуть ниже по течению – винокурня. На более бедном Русском Севере, где поселений было меньше, чем на Украине, такое село вполне бы сошло за провинциальный городок.
Кроме того, село было довольно богатым. К пшенице, занимающей огромные черноземные поля, в последнее время добавились две новые и ценные культуры: сахарная свекла и табак. Урожай продавали купцам, которые вывозили товар через порты на Черном море, и благодаря этой торговле и природному изобилию региона крестьяне жили хорошо.
Дед Розы, приехавший в эти края на заработки, умер пять лет назад, и его место занял ее отец. Человек предприимчивый, он тоже торговал пшеницей и был местным агентом фирмы, производившей в Одессе сельскохозяйственное оборудование, так что теперь семья Розы была здесь в числе самых зажиточных.
Роза не знала, что когда-то, в прежние времена, это южное село называлось Русское.
В этом не было ничего удивительного. По-новому оно стало называться позднее, а прижились оба его названия. От древнего поселения мало что сохранилось – лишь следы фундамента маленькой крепостной стены на западном берегу, а от церковки, сожженной монголами, не осталось ровно ничего. Даже ландшафт несколько изменился, так как за столетия земледелия были вырублены деревья, и теперь на восточном берегу реки леса не было вовсе. Высох, исчез пруд со всеми его призраками. Исчезла даже липовая роща, отрада пчел. От последнего дома на окраине до самого горизонта простирались поля южной России, и единственной сохранившейся приметой этих мест был лишь небольшой древний курган посреди степи.
