Призыв 1928 г. уникален не только тем, что стал первым обязательным призывом, но и тем, что он подвергся всестороннему статистическому исследованию специалистов Статистического отдела Главного управления РККА. Перекрестному анализу социально-демографических характеристик призывных контингентов различных национальностей в секретном обзоре ГУ РККА было уделено важное место. Очевидно, столь пристальным вниманием к себе советские этносы были обязаны тем, что на них все более расчитывали как на источник комплектования Красной армии. Результаты зачисления в войска новобранцев по итогам первых пяти призывов молодежи 1902–1906 гг. рождения, состоявшихся в 1924–1928 гг., сведены в таблице 17.
Обращают на себя внимание показатели нижней части таблицы за 1927 и 1928 гг. Они отражают результаты первых, еще очень ограниченных пробных призывов среди горцев Северного Кавказа и народов Средней Азии.
В качестве важного комментария к таблице 17 следует отметить, что призванные на военную службу граждане далеко не всегда зачислялись в войска. То есть призыв не тождествен действительной военной службе. Дело в том, что число годных к службе контингентов в 1920-х гг. значительно превышало штатную потребность войск. Так, в 1924 г. было призвано граждан 1902 г. рождения 1 003 611 человек, в 1925 г. граждан 1903 г. рождения – 1 211 573, в 1926-м граждан 1904 г. рождения – 1 265 877, в 1927-м граждан 1905 г. рождения – 1 252 160, в 1928-м граждан 1906 г. рождения – 1 379 362 человека
[938]. При этом штатная норма численности срочнослужащих Красной армии в эти годы была значительно ниже. В 1924 г. она составляла 416 тыс. человек
[939]. На 1925 г. потребность кадровых частей, территориальных войск, частей конвойной стражи, флота и войск ОГПУ в срочнослужащих составляла 470 тыс. человек. Однако возможности бюджета долго не позволяли полностью покрывать даже эту потребность. Кроме того, из-за недофинансирования, нехватки обмундирования, пайков многие новобранцы не попадали в воинские части, а те, в свою очередь, пребывали в состоянии хронического некомплекта. Так, осенью 1926 г. удалось направить в войска лишь около 200 тыс. новобранцев (45 % от необходимого количества)
[940]. Осенью 1927 г. по той же причине намечалось направить в войска 240 тыс. человек из необходимых 343 тыс. человек
[941], а в 1928 г. – 258 тыс. человек
[942] и т. д.
Таблица 17. Результаты военных призывов 1924-1928 гг. по национальности (зачисленные в войска, чел.)
Составлено по: РГВА. Ф. 39415. Оп. 1. Д. 7. Л. 9 об. – 11; 29 об. – 31, 50 об. – 52, 108 об. – 110, 141 об. – 142 об.
Поэтому численность призываемых из года в год росла, но службу в строевых частях проходила лишь незначительная часть годной к строевой службе молодежи. Излишек новобранцев зачислялся во вневойсковики. При осуществлении вынужденного отсева представители нерусских национальностей, естественно, оказывались в первых рядах. Это иллюстрирует таблица 18. Полужирным шрифтом выделены девять этносов, среди которых доля зачисленных в войска была выше среднего значения – 31,85 %. Удельные значения приема на действительную службу у этих девяти этносов приближались к среднему показателю приема новобранцев в Русскую императорскую армию в годы, предшествовавшие Первой мировой вой не: в 1906–1911 гг. этот показатель колебался между 34,8 % и 37,3 % и составлял в среднем 35,7 %
[943]. Три из них – это восточнославянские народы, дававшие армии основную массу пополнений. Следует отметить также, что доля зачисленных у целого ряда закавказских и среднеазиатских народов была достаточно значительной (армяне, грузины, таджики, туркмены). В этом случае можно предположить, что к призыву изначально привлекался не весь годовой контингент, а только его часть, уже прошедшая предварительный отбор.
Лишь в отдельных регионах, где раньше всего были сформированы крупные национальные воинские соединения, среди призывников преобладали представители местных национальностей. Например, в 1926 г. в Закавказье до 82 % призывного контингента составляли грузины, армяне и тюрки (азербайджанцы)
[944]. Отмеченная тенденция является отражением активно реализуемой в середине 1920-х гг. программы развития национальных формирований, однако в этот период являлась скорее исключением из правила.
Таблица 18. Призываемые и зачисленные в РККА новобранцы 1928 г. по национальностям
Составлено по: РГВА. Ф. 39415. Оп. 1. Д. 7. Л. 141 об. – 142 об.; Характеристика контингента призыва 1928 года (1906 г. рождения). М., 1930. С. 76 (РГВА. Ф. 54. Оп. 4. Д. 62. Л. 38 об.).
Приведенные в таблице 18 данные свидетельствуют о том, что в середине и во второй половине 1920-х гг. молодое пополнение Красной армии обеспечивалось главным образом за счет восточных славян, чей удельный вес среди призывников колебался с очень незначительной амплитудой – от 89,53 % до 90,52 %.
* * *
Проведенный анализ источников показал, что с первых лет существования советской власти значительная часть советских этносов так или иначе была вовлечена в процесс несения военной службы. На 1920-е гг. пришелся начальный этап деятельности государственных органов власти и органов военного управления, нацеленной на привлечение населения национальных окраин к делу обороны молодого Советского государства и связанное с решением этой задачи последовательное расширение мобилизационного ресурса государства за счет представителей народов, не призывавшихся прежде в ряды Русской императорской армии. Этот процесс коррелировал с развитием призывного законодательства и реализацией программы национальных формирований.
