– Она проходит по уголовному делу в другом расследовании, – мрачно напомнил сатторианец, возглавляющий группу Сальваторе, – мы не сможем ее заполучить. Никак.
Приоритет уголовного права над любым другим был абсолютен.
– Как жаль, – покачал головою Лонгин, сверяя сразу по ходу работы записи с оригиналом.
Они смогли продержать ее у себя десять дней. Прощание было неловким, полным чувства вины, сожаления и бессилия.
– Ты сделал, что смог, – шепнула Тэя, коротко обняв Сальваторе, перед тем, как ее запихнули в черный фургон.
– Держись там, – это все, что он смог сказать.
Тэя прикрыла глаза под пристальными взглядами четырех охранников.
Назад, в ад, мелькнуло у нее, и губы дрогнули в легкой усмешке.
Она выдержит. Теперь страх прошел, и она почему-то была уверена, что справится.
* * *
Дверь распахнулась, и в кабинет вошел Дэймос.
– А он что здесь делает? – не глядя на вошедшего, спросил Норт Брока.
– Я его вызвал, – почти огрызнулся сатторианец и посмотрел на Дэймоса. – Умоляю, забери его отсюда!
Дэймос повернулся к другу.
– Норт, – он приглашающе взглянул на дверь.
– Ты чего творишь, Брок? – Норт не сводил глаз с хозяина кабинета.
– Ты меня уже достал, Норт! Просто душу вынул! Уйди, прошу тебя! Оставь меня одного! – Брок в отчаянии прижал руку к сердцу.
– Если Сигурд выйдет на связь, я должен быть здесь, – сатторианец упрямо не тронулся с места.
Брок с безмолвной мольбой уставился на прибывшего на его зов тиорианца. Тот легко кивнул и перевел взгляд на Норта.
– Сигурд не свяжется с Броком, Норт, – заговорил он. – Этим он подпишет себе смертный приговор, ты же знаешь, – мягкий голос тиорианца словно вливался в уши сатторианца, сбивая его с боевого настроя. – Пойдем со мной, выпьем, и ты все расскажешь.
Неожиданно для всех Норт встал и вышел из кабинета.
– Я твой должник, – одними губами произнес Брок.
Тиорианец слегка поклонился, грустная улыбка скользнула по тонкому лицу, и Дэймос удалился вслед за сатторианцем, прикрыв дверь.
Выйдя в узкий проулок, они скользнули в гравилет, и Норт, уверенно пропетляв по улицам старого города, вывел его на скоростную трассу. Только тут они заговорили.
– Ты зачем прилетел? – сурово спросил Норт тиорианца.
– Чтобы ты тут дел не натворил, – сухо ответил Дэймос. – Выбор у Брока был, действительно, невелик: Морриган невыездная на некоторое время, Дэйдре – видит бог, ты еще нужен Броку живым, – Дэймос покачал головой, изображая ужас на лице от перспективы прилета разгневанной сандоррианской красавицы. – Из тех, кто мог тебя вразумить, а не пойти у тебя на поводу, оставался я.
Сатторианец хмыкнул.
– Ты где остановился? – спросил его Дэймос.
– В ущелье на востоке, на своем корабле, – Норт кивнул головой в ту сторону, где оставил корабль. – Они возобновили все ордера. – Сатторианец бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида и нырнул в технический проезд, дальше они петляли по безликому, серому, довольно тесному тоннелю.
Дэймос тоже бросил взгляд назад – никого.
– Как ты тут ориентируешься? – спросил он, стараясь не смотреть на бесконечные серые стены.
– Я всегда знаю, как выбраться наружу, – усмехнулся Норт и немного притормозил. – Вон мои отметины на стенах, это уже мой десятый гравилет здесь, – кивнул сатторианец, и Дэймос увидел разноцветные борозды на стенах тоннеля.
– А здесь не так уж безлико, – тиорианец впервые улыбнулся после их встречи, и вскоре они вылетели из тоннеля на простор пустыни, окружающей город.
Норт направил гравилет на восток, они скользнули в скальный массив и дальше был настоящий лабиринт. Здесь на стенах меток не было. Здесь Норт ориентировался сам. У него действительно было уникальное чутье на поиск выхода из любого лабиринта. В какие бы дебри они ни забредали в детстве, сатторианец всегда находил выход или дорогу к дому. Это рассказывала о нем Морриган, это смеясь подтверждала Дэйви, рассказывая о похождениях северянина в Скалистых горах юга, свидетелем этому был сам Дэймос, когда они уходили с Эсстинга и еще пару раз потом.
Только на корабле, когда все было надежно задраено и закрыто, они начали разговор.
– Какой у тебя план? – прямо спросил Дэймос, едва они расположились в уютной столовой «Скифа».
– Я думаю, – Норт покачал головой, доставая остатки армейских пайков и бутылки пива.
– Ты разжился нормальной едой? – Дэймос скользнул взглядом по упаковкам.
– Это было на корабле, – Норт тяжело опустился на стул, и Дэймос увидел, как сильно он измотан.
Тиорианец молчал, не прикасаясь к еде, в ожидании того, когда его упрямый друг заговорит сам.
– Сначала я ее не слышал совсем, один день, и это было странно – я настолько привык, что ее мысли текут сквозь меня, это как постоянный несмолкающий гул в голове, что, когда все стихло, стало вдруг удивительно странно…
– Пусто… – эхом отозвался Дэймос.
– Пусто, – кивнул сатторианец.
– У нее всегда много мыслей, – легкая улыбка скользнула по лицу тиорианца.
– Да уж, просто поток. Как она вообще успевает на чем-то сфокусироваться?! – покачал головой Норт и продолжил: – Как я потом понял, она была в «Парадизе». Потом Сальваторе ее забрал, и с ней начала работать его группа. Каждый день было какое-то время, когда ее мысли снова начинали течь сквозь меня – я понимал, что она в помещении без глушилок, и они работают, она умудрялась пускать свои мысли через меня, не привлекая внимания тиорианцев…
– Лонгин и Кесарий? – тихо сказал Дэймос.
Сатторианец кивнул.
– Мы из одного Ордена, – тиорианец мягко улыбнулся.
– Ты говорил с ними? – Норт вскинул голову.
– Сказал, что у них племянница моего близкого друга и попросил быть не особенно бдительными, больше им не требовалось.
– Спасибо, – неожиданно сказал Норт.
Тиорианец склонил голову и медленно поднял. Дань долгу. Дань чести. Дань семье.
Норт ответил на поклон, в знак того, что дань принята, и продолжил:
– Пока она была у них, я был даже спокоен. Ее хорошо устроили, она была накормлена, ее не трогали, и я мог ее слышать. Но вот уже три дня, как я ее не слышу, – Норт поднял на Дэймоса совершенно измученный взгляд, – она в «Парадизе», Дэйм…
На лицо тиорианца легла тень.
– Я бьюсь к ней, но без толку, я не могу пробить эти чертовы глушилки! – казалось, Норт сорвется в любую минуту. – Только бы знать, что она… – он споткнулся, не зная, как закончить фразу – жива? В порядке?..
