Нужно ли уточнять, что после этой фразы я окончательно перестала верить?..
— Ты кто такой? — рискнула спросить. В конце концов, агрессивным пёс не выглядел. Он и вправду был похож на резко повзрослевшего Хоса. Если бы не глаза… — Навь, правильно?
Если учесть поведение моего щенка, его понимание, покладистость… картина складывалась интересная. Но разумная навья тварь? Как такое возможно? Я читала, что разумников из навий давно истребили.
— Слушай, а ты не такая пропащая, — присвистнул Хос, — соображаешь, когда хочешь! Только я не совсем навь… Раньше нас называли Кадо, но это долгая история. А тебя, между прочим, похитили!
Запоздало мне вспомнился и чумазый мальчишка, и платок на лице. Хм, и кому я понадобилась?.. Кажется, в этом сезоне моё похищение вошло в моду. Этак я скоро бояться перестану!
К слову, комнату мне выделили вполне себе обычную. В розовых тонах, но не крикливую, с узким круглым окошком. Это окошко наводило мысль о чердаке — оглядевшись, я уверилась в своей теории. Судя по виду, этаж второй-третий загородного поместья. Комната явно была для слуг, слишком уж простецкая обстановка. Узкая кровать, сундук, вешалка да чахлые цветочки на полке.
— Ладно, — вздохнула я, — спасибо, что не темница и не пыльный чулан. Будем радоваться малому.
— Не беспокойся, хозяин уже в пути — ободрил меня Хос, — хотя смотрю, ты не тревожишься совсем.
— Я просто не понимаю, зачем меня похищать… Стоп! — я стремительно развернулась к псу: — Какой твой хозяин в пути? Уж не Мистислав ли? Это он подослал тебя?
Хос запрыгнул на кровать и потёрся лохматой головой об мою руку. Делать нечего, пришлось гладить мерзавца. Я не видела смысла бояться Хоса — сколько времени мы провели вместе.
— Мист действительно мой связанный, но к тебе я пришел по своей воле. Чувствовал тревогу своего… ну пусть будет хозяина, хотя связанный и хозяин — не одно и то же. Это сложно объяснить, Косса. Ты не знаешь природу Кадо.
— Расскажешь? — отозвалась я с любопытством.
— Позже, — почти промурлыкал от моей ласки пёс. Даже не знаю, как ему удавалось такие звуки издавать. С другой стороны, он же не собака, а незнакомая навь Кадо. Никогда не слышала: — Пальчики у тебя, Косичка, волшебные… Но сейчас надо с похищением разобраться.
В тот же миг дверь распахнулась.
В комнату вошёл старичок в сюртуке, с виду — камердинер при богатом человеке. Завидев меня, он вежливо поклонился.
— Приветствую, госпожа. Мой хозяин ожидает вас внизу.
Мы с Хосом недоумённо переглянулись.
— Вашего господина не смущает то, что он похитил меня? — осторожно спросила я. Ситуация всё больше напоминала фарс.
Старый слуга только пожал плечами:
— Я, госпожа, про дела хозяйские не ведаю, моя работа малая — вас проводить. Думаю, он объяснится с вами в гостиной.
Спорить я не стала, поднялась. Хос устроился рядом, превратившись в обычного пса, и мы дружно направились за слугой.
— Любезный, а как хозяина твоего звать?
— Из рода Лукенских он, Мирон.
— Благородный?
— В прошлом — купец богатый, но женился недавно, на графинюшке юной. Так что теперь, стало быть, и благородный, — охотно поделился старик. Я громко хмыкнула, выражая своё отношение к такому "благородному". Ушлый купец с амбициями, значит.
— Только это, померла графинюшка, — вдруг горестно вздохнул старик и перекрестился, — царствие ей небесное, горемычной.
Однако!..
В гостиной нас ожидали двое — один высокий и худой, весь в чёрном, видимо тот самый купец, а второй… Я мысленно охнула. Вторым был лакей, который встречал моего мужа! Однако ж сейчас выглядел он как уважаемый господин.
Хос с явным предупреждением боднул мою ногу.
Сомневаюсь, что лакей узнал меня, но наша неприязнь оказалась взаимной. Скривив тонкие губы, он пафосно закинул ногу на ногу и повернулся к хозяину:
— Ну смотри, до чего ты себя довёл, Мирон. Уже и девиц похищаешь.
— Я не похищаю! — вскричал второй, но быстро осёкся, завидев мой взгляд: — Проходите, госпожа медиум, проходите. Ради Бога простите, что не пригласил вас нормально, но времени не было! С вами постоянно Демидовский, а он бы не допустил… Простите, мой человек не верно понял приказ!
Кажется, я опять понимаю, что ничего не понимаю. Какой человек, какое приглашение, при чём здесь Демидовский?..
— Давайте по порядку, — не выдержала я, присаживаясь на край белоснежной софы, — зачем меня привезли к вам, господин Мирон?
— Мне нужна помощь, — подсел ко мне хозяин. Руки его мелко дрожали: — Я слышал про вас от графини Вронской, вы помогли ей найти пропавшее ожерелье. Понимаете, мне тоже нужен медиум… но я, как это сказать, нахожусь под следствием. Вы гостья Демидовского, а он завсегдатай городской стражи… Меня бы даже на порог дворца его не пустили, а сорок дней со смерти жены истекают сегодня! Вы вроде говорили Вронской, что это важно. Мой человек приглядывал за дворцом, и когда вы покинули его, он бросился за вами. Но Боже, я не хотел похищения! Он превратно понял мой приказ!
От его импульсивной речи у меня заломило в висках. Не объяснение, а сплошной поток мыслей. Похищать не хотели — уже радует. Но дальше…
— У вас умерла жена, и вы хотите поговорить с ней через меня? Но князь Демидовский вам бы отказал… Почему же?
— Наш следователь считает, что Мирон убийца, — насмешливо бросил лже-лакей, поигрывая бокалом с вином. Не слишком он волнуется за приятеля, судя по всему. Я скосила глаза на сообщника Венского:
— Вы не представились, господин.
— Барон Ягар Остарковский, я из столицы, а это мой добрый друг, граф Мирон из рода Лукенских. А вы кем будете, барышня?
Ого, наш лакей — барон-язычник?.. Хотя Венский с имперцами якшаться не будет, не то воспитание. Зато сам Ягар, видно, не чурался такой дружбы.
— Косса. Просто Косса или госпожа медиум, — на всякий случай я решила перестраховаться,
— господин Мирон, вы действительно убили вашу жену?
Вопросительно подняла бровь, отслеживая реакцию бывшего купца. Он было нахохлился, но сразу же сдулся, и с горечью ответил:
— Ну зачем мне её убивать, она ж милейшее создание! Не буду врать, большой любви не было между нами, но грех мне на Милочку жаловаться. К тому же, благодаря ей я титул получил, связи приобрёл, а она девица глуповатая была, в дела не лезла. Ума не приложу, кому она дорогу перешла, и сам на каторгу не хочу за пустое. Подсобите, госпожа медиум! В долгу не останусь.
На убийцу Мирон действительно не тянул, слишком уж был прямым и словоохотливым. Такой скорее заболтает, чем хитрить за спиной будет.
— Я не медиум, — сочла своим долгом уточнить, — а язычница, посвященная нашей богине смерти. Я могу попробовать позвать вашу жену, но многие нашего вмешательства не любят…
