Вице-президент кивнул.
– И еще… Распорядитесь, чтобы нам принесли что-нибудь перекусить. Чертовски жрать хочется – с утра гамбургера во рту не держал.
– Что вы хотите?
– Я? Окрошку.
– Что, простите?..
– Это такой русский суп из мелко нарезанных огурцов, колбасы, картошки, яиц, лука и сметаны, залитых хлебным квасом, настоенном на сухих черных корках.
Пауза…
– Хорошо, тогда что-нибудь попроще: лобстеров или отбивные из крокодильего мяса. Война войной, а обед по расписанию…
* * *
– Добрый день…
Кабинет, охранник за спиной и две фигуры за стеклом. Узнаваемых. Одна не очень, а вторая во всех СМИ и интернет-ресурсах по всему миру растиражирована. Потому что президент североамериканских штатов, какой-то там по счету, собственной персоной. Только там, на таблоидах, он улыбается до десен, а здесь хмур и собран. А кому охота из овального кабинета в вертолет в чем есть прыгать и куда-то лететь, потому что неизвестный сумасшедший объявил Америке войну.
Ну, здрасьте, коли приехали.
– Вот, – указал вице-президент на гостя, потому что никак иначе его представить не мог.
– Так это вы объявили американскому народу войну? – спросил президент.
– Поправка, не народу – государству. К народу я претензий не имею.
– Вы умалишенный?
Все-таки президент не успел войти в курс дела. Или не успел переварить предоставленную ему информацию. Или переварил, но получил от этого сильную изжогу и несварение желудка. Они все тут с несварением, отчего слабительное пачками пьют.
– Если бы я был сумасшедшим, я бы тут с вами не беседы вел, а воевал, согласно утвержденному плану боевых действий.
– Кем утвержденного?
– Мною. Для меня. Против вас.
Вице-президент собрал со стола какие-то листки. Протянул. Президент быстро просмотрел их, недовольно отбросил.
– Вы всерьез считаете, что можете навязать Америке свою волю?
– Не впутывайте сюда Америку, она большая и разная. Я говорю с вами.
– А если откажусь вести с вами беседу и засажу в клетку…
Снова-здорово, ну что им всем неймется свою силушку показать? Молодая драчливая нация.
– Хорошо, мы можем отложить наш разговор на… тридцать девять минут.
– Почему тридцать девять?
– Потому что через тридцать девять появится новый повод для разговора.
Президент оглянулся. Вице-президент мрачно кивнул. Он эту стадию уже прошел, уже откусил, разжевал, проглотил и переварил. Без слабительного.
– Нам надо подумать.
– Пожалуйста, у вас есть… тридцать семь минут.
Через тридцать семь минут в штате Небраска что-то грохнуло. Сильно. Так что снесло автомобильный мост, повалило в округе все деревья и расшвыряло на десятки километров какие-то обломки. Кажется, это был склад боеприпасов, который отчего-то взорвался. Личный состав был разнесен на молекулы и развеян по ветру вплоть до океана…
И это был очень убедительный аргумент. Еще один.
Два первых лица государства, повернувшись, смотрели на экран телевизора, на грибовидное черное облако дыма, поднимающееся над местом катастрофы. И, наверное, этот гриб вызвал у них не самые приятные ассоциации.
– Если вы нервничаете, то мы можем отложить беседу еще на… два часа пятнадцать минут.
– Крейзи!
– Вы тоже не ангелы, если вспомнить Вьетнам или Ирак. Это – война, где взрывы и жертвы неизбежны. Хотелось бы только избежать больших. Но это зависит от вас.
– А если мы в свою очередь…
– Что? Нанесете по мне ракетно-ядерный удар? Пошлете седьмой американский флот утюжить меня палубной авиацией? Или высадите на меня десант ваших «морских котиков»? Что? Это я объявил вам войну, я один и… можете делать со мной что хотите. Только это ничего не изменит, потому что таймер тикает. И рано или поздно дотикает до взрывов мощностью в десять, двадцать или тридцать килотонн. И я не знаю как на это прореагирует американский народ, которого не смогли защитить его первые руководители. Хотя – могли.
Президент еще раз взглянул на телевизор, где на экране по горизонту расползался черный гриб.
Ну вот и этот, кажется, прожевал и проглотил. У политиков такого ранга очень хорошее пищеварение, они любую плюху способны проглотить, не поперхнувшись, если другого выхода нет. У этих – нет.
– Ваши условия?
Условия? Хотелось бы, конечно, про безоговорочную капитуляцию, родные флаги над куполом Белого дома, триллионные контрибуции, разоружение и роспуск армий, перепрофилирование ВПК на изготовление детских самокатов и роликов, и Аляску назад… Но… не выйдет. Для этого точно придется половину Америки рвануть. А главное, если разнести Америку, то качнется и сдетонирует весь мир. И что там дальше будет, можно только гадать. Мир, как табуретка, если хотя бы одну ножку подрубить – не устоит. Так что ограничим аппетиты, в конце концов, всегда можно повторить сию баталию. Поехали:
– Прямые переговоры в формате новых политических взаимоотношений на долгосрочной и добрососедской основе, возобновление диалога по сокращению вооружений, с быстрыми и позитивными решениями, снятие или смягчение санкций, кредиты и инвестиционные программы, таможенные льготы и преференции… Впрочем, вы сами договоритесь, это не моего ума дело.
– Когда?
– Сейчас. Пока еще есть время… Один час сорок три минуты двадцать секунд…
* * *
Кабинет. Тишина. Покой.
И вдруг какой-то топот, голоса и хлопающие двери.
– Вас вызывают на прямую линию.
– Кто?
– Хозяин Белого дома. Срочно…
Что?.. Кто?!.. Почему?! Да еще срочно! Час от часу не легче!
– Соедините… Нет, не теперь, через десять минут. Извинитесь, скажите, что я в ванной. Хоть в сортире. Скажите, что у меня диарея от черной икры. Что угодно скажите! И быстро наведите справки, что у нас опять такое стряслось, зачем мне оттуда названивают. Кто накосячил? Из Белого дома просто так, чтобы про погоду спросить, звонить не будут! Всех на уши, чтобы понять и приготовиться!..
Десять минут томительного ожидания.
– Ну, что?
– Никак нет, всё в порядке, никаких происшествий или заявлений, никто не косячил.
Тогда непонятно. Совсем!..
– Ладно, валяйте, соединяйте.
– Доброго дня.
Странно, по-русски, без акцента, без преамбулы, по-простецки.
– Это говорит посредник.
Кто?.. Какой посредник? В чем? Откуда он вообще? По прямому проводу!
