— Мы не ошибаемся! — отрезал Одноклассник. — Семь раз отмеряем, а потом сажаем! Как все закончится, расскажу то, что смогу, а пока жду информации от тебя. Что у вас народ говорит? Какие у кого предположения? И вообще — что и как? Если будешь стараться как следует, возьмем тебя к себе!
Громкий хохот намекнул на то, что предложение не стоит рассматривать всерьез. Впрочем, Денис Альбертович никогда не тяготел ни к следственной работе, ни к «погонной» службе. Ему всегда хотелось спасать людей и заведовать отделением. А сейчас хотелось забить на все огромный болт и устроиться статистиком в какую-нибудь поликлинику. Это же так здорово — перебирать бумажки, заполнять таблицы и строить диаграммы… Бумажки не умирают, диаграммы не выдают остановок сердца или смертельно опасных аритмий, а в таблицу, если ошибешься, всегда можно внести исправления… Денег меньше и уважение не то? Да хрен с ними с деньгами! Все равно на тот свет с собой, кроме впечатлений, ничего не возьмешь! А что касается уважения, то с ним сейчас как-то не складывается — на каждом собрании склоняют и критикуют. Хорошо, если история с Реналовым не получит огласки…
— Мне и у себя хорошо! — ответил Денис Альбертович, решив, что никакой информацией он больше снабжать Одноклассника не станет — дело сделано, причина высокой летальности наконец-то выявлена и все тайное стало явным; пора успокаиваться и возвращаться к нормальной жизни.
Перед тем, как уйти домой, Денис Альбертович посмотрел в Сети цены на проспоренный мартель. Объем бутылки они не оговаривали — упустили сгоряча такой важный момент, но нормальные люди в серьезных делах не мелочатся. Денис Альбертович решил, что купит литровую бутылку. Мужик заслужил, однозначно. Если бы не он, то…
«А все-таки она не такая, — вкрадчиво шепнул внутренний голос. — Вспомни, как она со своим котенком возилась, когда он из окна выпал. С ложечки кормила, ночами не спала… Тот, кто так любит животных, не способен на убийство…».
— Котенок ее не разочаровывал, — напомнил голосу Денис Альбертович. — И вообще, люди со временем меняются, а Женька сказал, что в четырех ампулах был не физраствор!
«Но кто сказал, что это ее рук дело?», не унимался голос.
— А чье же? — ехидно поинтересовался Денис Альбертович. — Может Булановой? Так я с ней едва знаком и дальше «здрасьте-досвидос» наши отношения не зашли. За что ей мне мстить?
На этом он прервал дискуссию, потому что разговоры с самим собой до хорошего обычно не доводят. Да и поздно уже, пора домой идти, опять же есть хочется. При мысли о еде снова вспомнилась Лариса, которая вечно готовила что-то новое, изысканно-незнакомое — то муссаку, то какой-то арабский суп с маленькими, с мизинец, пирожками, то кешкек, то какое-то невероятно вкусное скандинавское блюдо из трески, рыбьей печени и чего-то пряного… По сравнению с женой, которая могла отважиться только на приготовление глазуньи… Впрочем, нет смысла сравнивать. Сам выбрал — сам и наслаждайся. Но иногда хотелось, чтобы дома тебя встретил загадочный аромат чего-то этакого и чтобы жена попросила угадать «что у нас сегодня на ужин». А что угадывать? Что сам приготовишь, то и будет.
Сегодня настроение было хуже некуда, хотя по идее ему полагалось быть хорошим — ведь все самое неприятное уже позади, поэтому тянуло замахнуться на что-нибудь этакое, вроде сациви или, скажем, долмы, но позднее время не располагало к готовке. Поэтому Денис Альбертович решил совместить несовместимое и заглянул в узбекское кафе, которое находилось в его же доме. Обстановка здесь была не ахти, обычная столовская, но готовили вкусно и с санитарной гигиеной тоже все было в порядке. Начав с шурпы, которая обжигала не только своей температурой, но и содержанием перца, Денис Альбертович отдал должное плову по-самаркандски, а на десерт заказал три самсы — обжираться, так до отвала. От сытной еды и умиротворяющей обстановки (никаких коек и мониторов) настроение улучшилось. Права была бабушка Клавдия Мартыновна, которая говорила, что любое горе можно заесть и заспать. Съев первую самсу, Денис Альбертович подумал, что он явно погорячился — две оставшиеся придется забирать с собой и тут вдруг вспомнил о Данилове, который все еще пребывал в неведении относительно бурных событий сегодняшнего дня.
— Выходит так, что с меня коньяк, — сказал Денис Альбертович в ответ на даниловское «приветствую!». — Сегодня у нас было шоу в аптеке, с задержанием руководства. Заведующую тоже увезли за компанию, но подозреваю, что уже отпустили. Она-то тут явно не при чем.
— Как настроение? — Данилов определенно знал, какие вопросы нужно задавать.
— Препоганейшее, — честно признался Денис Альбертович. — Правда, как плова натрескался, стало немного лучше, но в целом чисто «Утро стрелецкой казни», если ты понимаешь, что я имею в виду…
— Понимаю! — хмыкнул Данилов. — В школе водили в Третьяковку, да и мама любила живопись…
— Да я не об этом! — вспылил Денис Альбертович. — Я о том, что очень больно разочаровываться в людях! Такое ощущение, будто это я виноват в происходящем… в происходившем…
— Ты-то тут при чем? — удивился Данилов.
— Вроде бы и не при чем, но сижу и думаю, что если бы я в свое время женился бы на Ларисе, то ничего этого не было! Ну и сравнения тоже лезут в голову, хотя глупо сравнивать то, что есть, с тем, что могло бы быть…
— Приезжай в гости! — неожиданно пригласил Данилов. — А то ведь неудобно как-то — я у тебя несколько раз был, а ты у меня — ни разу. Приема на высшем уровне не обещаю, но вкусным холодцом угощу. Давай-подгребай, как говорит мой сын.
— Спасибо, в другой раз! — решительно отказался Денис Альбертович. — Мне до своего подъезда тридцать метров идти, холодец в меня уже не полезет, а завтра вставать в половину седьмого. Опять же я коньяк еще не купил…
— С коньяком не торопись, — сказал Данилов. — Я честный человек и хочу получить выигрыш заслуженно. Задержание еще не означает признания вины. Вот когда ее осудят, тогда и проставишься. По чесноку. А то мало ли что…
— Да там без вариантов, — вздохнул Денис Альбертович. — Мой одноклассник сказал, что в четырех ампулах с физраствором нашли что-то сильнодействующее, а что именно он, якобы, не запомнил. И это при выборочной проверке! Я в шоке! Не могу не верить, но и поверить не могу! Нет, знаешь, мужики как-то проще устроены. Мужик может набить морду своему счастливому сопернику, но он не станет мстить так изощренно!
— Не обобщай! — одернул Данилов. — Мужики разные бывают. А морды счастливым соперникам бить бессмысленно. Можно только себе бить, но это весьма непродуктивное занятие. У тебя ручка и лист бумаги под рукой есть?
— Есть, а как же, — Денис Альбертович протянул руку к сумке, лежавшей на соседнем стуле.
— Напиши крупными буквами: «Все закончилось», перечитай три раза и иди спать, — посоветовал Данилов. — Как говорится, «сколько веревочке ни виться, а концу все равно быть».
— У меня такое ощущение, будто ничего не закончилось… — признался Денис Альбертович. — Прости, что гружу тебя этой хренью, но больше и поделиться-то не с кем. Впрочем, ты прав — все закончилось и взрослому мужику не стоит изображать из себя Офелию.
