— Я не знаю, потому и спрашиваю, — ответил Данилов. — Исторически их находили через связи в криминальной среде, а сейчас писатели с журналистами много пишут о Даркнете и его зловещих обитателях. Вот я и хочу знать. А то, например, про медицину тоже много глупостей пишут, которые кочуют из книг в статьи и наоборот.
— Все так, — подтвердил Никита. — Своими глазами видел объявления вроде: «Быстро и без последствий решаю любые проблемы. Гарантия результата. Дорого». Там вообще все основано на аллегориях. «Продам инструмент любой сложности» это про торговлю оружием, а «качественная рассада из Южной Азии» — про траву. Но бывает, что пишут и без аллегорий. Некоторые так качественно шифруются, что могут позволить себе говорить прямо.
— А правда ли, что попасть туда совсем несложно?
— Проще простого! Нужны две программки…
Выслушав инструкцию Никиты, которая полностью совпадала с тем, что он читал в Сети, Данилов не отправился в прогулку по темной изнанке Всемирной Паутины, а принялся изучать список умерших пациентов, который, по сути, был не списком, а набором коротких досье. Выписав шесть фамилий с датами госпитализации, Данилов перешел к более приятному делу — чтению свежих научных статей. От этого занятия его оторвал приход Елены.
За ужином, который у Елены состоял из белого йогурта и чашки кофе, а у Данилова из глазуньи с зеленью и сыром, как обычно, говорили о делах. Сначала Елена рассказала о том, что нового произошло на Станции скорой помощи, а затем поинтересовалась делами «майора Знаменского».
— Товарищу Знаменскому нужна консультация специалиста, — в тон жене ответил Данилов. — Я дам тебе шесть фамилий. Эти люди были госпитализированы по «скорой» в известное тебе реанимационное отделение. Их домашние адреса находятся далеко за пределами района обслуживания девяносто пятой больницы. Мне нужно знать, с каких адресов они госпитализированы и если эти адреса находятся далеко, то почему их не положили ближе. Короче говоря, мне нужно знать, не было ли у родственников намерения положить пациентов именно к Денису Альбертовичу. Ты же можешь замутить какую-нибудь проверку обоснованности госпитализаций или что-то в этом роде…
— В чужой епархии? — нахмурилась Елена. — У нас так не принято. Сразу же спросят: «разве у тебя на Юго-Востоке проблем мало, что ты лезешь на Северо-Восток?».
— А ты сошлись на меня, — посоветовал Данилов. — Мол, я в этом отделении набираю материал для диссера и меня удивило, что некоторые пациенты сильно издалека… Наплети что-нибудь под соусом «давайте проверим и успокоимся». Вопрос в том, не по просьбе ли родственников эти люди, ныне покойные, попали в это отделение? Тут же дела на копейку — узнать кто и откуда забирал, а затем позвонить врачу. Дело не такое уж и давнее, тяжелые пациенты запоминаются лучше, и все необычное, тоже запоминается хорошо. Если родственники просили положить именно в девяносто пятую…
— Твой интерес взят с потолка! — перебила Елена. — Сейчас работа «скорой» упорядочена. Это не та махновская вольница, которая была в девяностые годы. Все завязано на время и никто не разрешит бригаде везти пациента за тридевять земель, если поблизости есть места. Тем более, в том случае, когда речь идет о тяжелых пациентах.
— Ситуации бывают разные, — возразил Данилов. — И реанимационные пациенты тоже разные. Одно дело, когда человек находится на грани и совсем другое, когда он в целом стабилен, но по состоянию здоровья подлежит сдаче не в приемное, а в реанимационное отделение. Если ситуация позволяет, везти не очень-то далеко и есть уважительная причина вроде «недавно оттуда выписали», то, как говорится, возможны варианты. Все шесть пациентов, которые меня интересуют, госпитализированы глубокой ночью, в промежутке от половины второго до трех. В это время и на улицах пробок нет, и на «скорой» нет того пика, который начинается утром, ближе к концу смены. Так что проверь, пожалуйста, это важно.
— Хорошо, — кивнула Елена, не любившая откладывать дела в долгий ящик. — Завтра же задам вопросы и в пятницу надеюсь получить ответы. Только расскажи, что у тебя за версия. Я не люблю, когда меня используют вслепую.
— Расскажу, только чур — не смеяться! — предупредил Данилов. — Версия бредовая, больше годная для детективного романа, но, все же… Подумалось мне, а не выполняет ли кто-то из подчиненных Дениса Альбертовича заказы на убийства? Это же так безопасно — избавиться от давно болеющего и всем надоевшего родственника в реанимационном отделении! Концы в воду, никто ничего не заподозрит, а комната освободилась! Или, даже, квартирка. Или наследство долгожданное наконец-то в руки упало…
— И это настолько поставлено на поток, что у тебя есть шесть потенциальных жертв?
— Это может быть поставлено на такой поток, результатом которого стало четырехкратное повышение летальности!
— Я не это хотела сказать. Я имела в виду, неужели эта… м-м… услуга настолько востребована? Жуть!
— А почему бы и нет? Мне на «скорой» несколько раз такие предложения делали. «Ах-ах-ах, доктор, не можете ли вы избавить нашего дедушку или бабушку от мучений… хм… кардинально? А мы вам будем всяко признательны».
— А ты чего?
— Ничего! Включал дурака и говорил, что я их не понимаю, мол я и так делаю все для того, чтобы уменьшить страдания пациентов. Хотелось, конечно, сказать нечто другое, но на меня и без того часто жаловались… А сейчас ведь существует Даркнет, где можно разместить объявление типа «быстро, эффективно и без нежелательных последствий решу вашу проблему». Так что за поиском клиентуры дело не станет… Разумеется, заведующий отделением к этому непричастен. Если бы он контролировал процесс, то ни за что бы не довел летальность до таких пределов. Деньги деньгами, а спокойствие спокойствием. Он не дурак. А вот кто-то из сотрудников вполне может этим заниматься, особенно медсестры, с которых взятки гладки. Пациенты же умирают у врачей, а не у медсестер…
— Жуть! — повторила Елена, тряхнув головой.
— Ты не перебивай, а слушай, — сказал Данилов. — Можешь критиковать мою версию, но с аргументами. Вариантов становления этого бизнеса два. Некто посторонний вербует кого-то из врачей или сестер. Некто находит клиентов, организует госпитализацию и отдает приказы исполнителю. Возможно такое? Вполне. Или же в роли организатора выступает сотрудник отделения. Когда-то пошел навстречу просьбе родственников, подкрепленной большим количеством денежных знаков, после еще раз пошел навстречу, а теперь решил, что выгоднее самому искать клиентов, а не ждать, пока они на тебя выйдут. Допускаю, что удочки могут закидываться и в отделении. Если родственник, производящий впечатление обеспеченного человека, пожалуется в разговоре с врачом на то, что пациент «всех замонал», то можно и обсудить решение проблемы… В результате имеем конвейер смерти, необъяснимый рост летальности и большие барыши. Ну, что скажешь?
— В принципе такое возможно, — согласилась Елена. — Исполнитель практически ничем не рискует, потому что его действия не вызывают никаких подозрений. Можно сказать — идеальное убийство. Подозреваемые у тебя уже есть?
