Одни историки с готовностью принимают на веру то, что составляло основу нормандских притязаний, другие расценивают их как паутину лжи. Один писатель заметил, что двое хронистов-Вильгельмов были «доктором Геббельсом о двух головах». Во всем, что касается претензий Вильгельма на трон, их писания имеют общий источник. Вероятно, их сведения были почерпнуты из документа, составленного, возможно, аббатом Ланфранком для папы Александра II. Письмо было представлено в Риме, в Латеранском дворце, нормандским посольством во главе с архидиаконом Гилбертом из Лизьё, и принято папой под влиянием архидиакона Гильдебранда (будущего папы Григория VII); англичанам не дали даже возможности представить свои контраргументы. Герцог Вильгельм держал порты в проливе под наблюдением, чтобы не позволить английскому посольству добраться до Рима.
Существует, однако, и независимое описание визита эрла Гарольда в Нормандию. Оно было создано под покровительством Одо, епископа Байё, и являет собой творение английских художников и вышивальщиц, трудившихся под руководством неизвестного рисовальщика, выбранного епископом. Это потрясающее изложение тех событий в иллюстрациях — знаменитый гобелен из Байё.
Гобелен, являющийся на самом деле вышивкой, представляет собой визуальный рассказ о событиях, происходивших, вероятно, с 1064 по 1066 год, начиная с решения эрла Гарольда пересечь Ла-Манш и заканчивая его гибелью и поражением английского войска при Гастингсе. Более всего в этом творении потрясает то, что хотя на нем представлена связная история, его создатель тщательно избегает ясности и определенности в толковании изображенных сцен. Пересказывая критические моменты путешествия и пребывания Гарольда в Нормандии, создатель гобелена допускает (возможно, с умыслом) двойные толкования изображенных на нем сцен. Таким образом, гобелен не выполняет своей задачи — воплотить в образах версию Вильгельма из Пуатье и, что подразумевается, Вильгельма Жюмьежского.
Возможно, причиной является тот факт, что хотя эту работу заказал нормандец (считается, что им был сводный брат Завоевателя, епископ Одо из Байё), гобелен был творением рук англичан. Сирил Харт, детально проанализировав изображения на гобелене, показал, что примерно треть его сцен взята из изображений в рукописях из библиотеки в Кентербери, собранной еще до завоевания; полагают, что это лучшее доказательство, какое мы только можем получить. Если бы до нас дошло больше манускриптов, возможно, историки обнаружили бы еще большее количество прототипов сцен гобелена.
[369]
Авторы гобелена из Байё не дают ни одного словесного толкования в сопровождающих изображения подписях. Первая сцена (фрагмент 1) изображает неопознанную фигуру (из последующего можно заключить, что это эрл Гарольд), беседующую с королем Эдуардом. Король, хотя и состарившийся, выглядит вполне здоровым. Поскольку в следующем фрагменте эрл изображен отправляющимся в плавание, здесь он, вероятно, испрашивает на это позволение у короля. Король делает предостерегающий жест, грозя эрлу пальцем. Сопроводительная подпись лаконично сообщает: Edward Rex. Никакой попытки объяснить (хотя сделать это было бы нетрудно), что король Эдуард «отправляет» эрла куда-либо, тем более к герцогу Вильгельму, нет. Создатели не озаботились написать «Тут король Эдуард посылает Гарольда к Вильгельму», однако подписали, что следующая сцена изображает, как «эрл Гарольд и его всадники едут в Бошемскую церковь». Малоценное замечание для сюжета. Затем эрл пирует в Бошеме, далее он изображен идущим вброд к кораблю. Здесь сказано лишь, что он «переплывает море», хотя можно было бы добавить «в Нормандию». Далее корабль эрла уносит сильный ветер, и он пристает к берегу во владениях графа Ги, то есть в Понтье.
Нет ни малейших намеков на военные цели путешествия, люди на корабле изображены без оружия и доспехов. Вопреки предположению Уильяма Мальмсберийского, это и не рыбная ловля: судно эрла не похоже на рыболовное. Не изображено и кораблекрушение; Вильгельм из Пуатье называет высадку эрла «вынужденной», и на гобелене корабль снесло к Понтье сильным, возможно штормовым, ветром. Гарольда берет в плен граф Ги и отводит его в замок Борен, расположенный на дальней от Нормандии границе Понтье. Ему оказывают подобающие почести (как это было с тэном Херевардом, высадившимся в Гине в 1063 году и попавшим в руки графа Манассии Старого); он держит на руке сокола, но все же он пленник. Ги встречается с Гарольдом, возможно для обсуждения выкупа. Жители Понтье часто захватывали путешественников, высаживавшихся на их берегах, грабя людей низких сословий и требуя выкуп за знатных.
Очевидцем встречи становится некий неизвестный наблюдатель, возможно нормандский шпион. Подразумевается, что этот человек сообщает о положении Гарольда герцогу Вильгельму, поскольку в следующей сцене граф Ги принимает посланцев герцога. Вероятно, два властителя обменялись несколькими посланиями, после чего Ги передал эрла в руки Вильгельма. Гобелен не уточняет место, где это произошло, но здание, изображенное в этом фрагменте, идентифицируют как знаменитый Руанский собор. Вильгельм из Пуатье представляет эту встречу как спасение Вильгельмом эрла Гарольда из когтей графа Ги: герцог избавляет его от дурного обращения и даже пыток. По сути же эрл Гарольд оказывается в ловушке.
В результате своих предыдущих столкновений с Вильгельмом граф Понтье Ги стал вассалом нормандского герцога, обязавшись выставлять для него сотню рыцарей. У него не было иного выбора, кроме как отдать эрла своему сеньору. Происшедшее иногда описывают как нечто вроде встречи двух гангстеров, где одному, рангом пониже, приходится уступить. Когда Херевард открыл Манассии свое имя, его освободили из-под стражи и обращались с ним достойно. Вильгельм из Пуатье, однако, говорит, что Гарольд был в опасности. Возможно, и так. Его тезка Вильгельм Жюмьежский рассказывает похожую историю.
Далее оба автора-нормандца заявляют, что эрл Гарольд по своей воле (согласно словам одного из них) «принес ему [Вильгельму) оммаж за все королевство и скрепил его многими клятвами». Ни один из хронистов ничего не говорит о том, что Гарольд сопровождал Вильгельма в военном походе в Бретань, но об этом упоминают и гобелен из Байё, и Ордерик Виталий, хотя на гобелене этот поход предшествует клятве, у Ордерика же следует за ней. Источники расходятся во мнении относительно места, где была принесена клятва. Вильгельм Жюмьежский вообще его не указывает, Вильгельм из Пуатье упоминает Бонвиль-сюр-Тук, Ордерик говорит о Руане, а создатели гобелена указывают на Байё. Ни один из авторов не называет имен свидетелей этого значительного события, и нет подтверждений того, что клятва Гарольда была зафиксирована письменно, что, наверно, произошло бы, если бы она состоялась на самом деле.
[370]
На гобелене есть интересная сцена: Гарольда препровождают во «дворец» герцога Вильгельма, в «руанскую башню», где между двумя мужами начинается разговор. На гобелене эти двое беседуют как равные: эрл Гарольд, герцог (dux) англичан, и Вильгельм, герцог (dux) нормандцев. В рассказе о событиях после смерти Эдуарда гобелен неизменно именует Гарольда королем. Тем самым либо создатель рисунка, либо автор подписей демонстрирует свои предпочтения. Но гобелен не раскрывает содержания беседы. За этим фрагментом следует самая загадочная из всех сцен. На ней изображена женщина в полном одеянии с покрытой головой, стоящая внутри непонятного сооружения, лица которой касается (или, возможно, по нему бьет) священник с выбритой тонзурой. Подпись гласит: «Там, где священник и Эльфгива…» Глагол отсутствует. Среди множества толкований этого сюжета не нашлось ни одного удовлетворительного. Можно предположить, что если священник действительно бьет женщину по лицу, то, возможно, он делает это, чтобы она не забыла того, чему была свидетельницей, то есть разговора герцога и эрла. Женщина воздевает руки в знак смирения. Опознать ее не удалось, но предположение у историков есть.
