Неизвестно, попытался ли архиепископ Ланфранк принять какие-то меры в отношении графа Ральфа; возможно, и нет, поскольку, по всей видимости, питал глубокое презрение к бретонцам. Но в составе его переписки сохранились три письма, адресованные графу Рожеру.
[337] В первом Ланфранк порицал своего адресата за неверность королю и обвинял в незаконном вторжении на королевские земли и земли других баронов. Архиепископ настаивал: «Помни заветы твоего отца, отступись от своих ошибок. Приди ко мне и прими мое отеческое наставление». Не дождавшись приезда графа, Ланфранк пригрозил ему отлучением, если тот не исполнит повеление. «Я не избавлю тебя от анафемы, если ты не станешь искать милосердия моего повелителя короля и не дашь сатисфакции ему и его людям за свои бесчинства».
По-видимому, граф незаконно захватил несколько замков, поскольку в следующем письме есть такие строки: «Наш повелитель, король английского народа, приветствует тебя и твоих людей как своих преданных вассалов, к которым он питает великое доверие, и повелевает нам (т. е. Ланфранку) заботиться о его замках, чтобы они — избави Бог! — не оказались в руках его врагов». Архиепископ побуждает Рожера проявить «честность в этом деле» и «поступить, как подобает верному вассалу».
Графу Рожеру вновь поставили в пример его отца Вильгельма, человека благоразумного и доброжелательного, «который не допускал на своей земле ни клятвопреступлений, ни обмана». Архиепископ писал Рожеру Херефорду, что он должен образумиться и «прийти к нему [Ланфранку]». Далее он указывал, что король запретил всем своим шерифам рассматривать судебные дела во владениях Рожера, пока сам он, Вильгельм, не вернется в Англию, чтобы иметь возможность лично присутствовать при рассмотрении тяжбы между графом и шерифами. Третье письмо Ланфранка составлено в менее сдержанных выражениях.
«Наущения дьявола и советы грешников побудили тебя к действиям, которые нельзя тебе было затевать ни при каких обстоятельствах… поэтому я проклял и отлучил от церкви тебя и всех твоих приспешников… запрещаю тебе приближаться к освященной земле церкви и находиться в обществе христиан».
Но письма архиепископа не оказали ни малейшего воздействия на Рожера, который был на удивление горд и упрям. Он отправился к Северну, намереваясь пересечь его и соединиться с войсками графа Ральфа, который двигался от Нориджа. Похоже, графы собирались изолировать север Англии, подведя свои войска с востока и запада, но архиепископ Ланфранк предугадал их намерения и повелел двум отрядам баронов остановить продвижение бунтовщиков. К разочарованию мятежников, их не поддержали ни англичане, ни francigenae — смешанное население из французов и нормандцев.
Граф Ральф прошел через Норфолк в Кембриджшир и двинулся к Уоддону, одному из своих собственных маноров в нескольких милях от Кембриджа. Отступив перед его напором, местные королевские юстициарии, Вильгельм де Варенн из Касл-Акра и Ричард Фиц-Гилберт из Клэра, тщетно взывали о помощи. Участие этих двух нормандцев, находившихся при короле Вильгельме во время осады Или, возможно, объясняет тамошнюю легенду, что некоторые мятежники с Или, или даже сам Херевард Изгнанник, принимали участие в восстании 1075 года.
Несмотря на военную угрозу со стороны двух графов, архиепископ Ланфранк писал Вильгельму, умоляя его доверить это дело его верным вассалам в Англии. Поражает льстивый тон этого письма: «Вновь увидеть вас было бы для нас великой радостью, как если бы сам посланец Божий явился к нам. Однако не спешите пересекать море, ибо вы нанесли бы нам тяжкую обиду, если бы посчитали себя обязанным прийти к нам на помощь в усмирении этих клятвопреступников и разбойников».
[338]
Тем временем граф Рожер, наступая со стороны Херефорда, столкнулся с сопротивлением людей короля — епископа Вульфстана Вустерского и аббата Этельви Ившемского, которых поддерживали Урс Д'Абито, шериф Вустершира, и барон Готье де Ласи; совместными усилиями они не дали Рожеру пересечь Северн. После этого они атаковали графа, и очень скоро тот оказался в плену. Судя по всему, многие люди в войске Рожера не пожелали биться за него.
В Кембриджшире сторонники короля спешили на помощь двум юстициариям; епископы Одо из Байё и Жоффруа Кутанский, а также Роберт Мале, приведя с собой своих воинов и замковые гарнизоны, напали на Ральфа в местности, называвшейся Фагадуна, и после непродолжительной стычки граф поспешно отступил. Как радостно сообщал Вильгельму архиепископ Ланфранк, Ральфа преследовали до самого Нориджа. Архиепископ писал королю, что мятежный граф скоро будет либо схвачен, либо изгнан за пределы Англии. Он надеялся поймать беглеца — живым или мертвым. Всех пленных, захваченных в этих сражениях, подвергали жестокому наказанию, отрубая им правую ступню.
Ральф сумел добраться до своего замка в Норидже, но не осмелился остаться там, чтобы попытаться выдержать осаду. После того как замок окружили триста воинов, из числа сторонников короля, с осадными орудиями, он отправился в Данию, оставив удерживать замок свою жену Эмму, женщину во всех отношениях достойную уважения (в ней текла кровь Фиц-Осбернов).
Эмма продержалась три месяца, пока ей не предложили достойные условия сдачи. За это время ее муж не только достиг Дании, но и успел вернуться в свою вотчину в Доле, в Бретани. Возможно, бароны не желали или стеснялись воевать с женщиной. Архиепископ Ланфранк извещал короля Вильгельма: «Нориджский замок пал! Его защитники согласились покинуть Англию в сорок дней. Сам замок заняли Жоффруа Кутанский, Вильгельм да Варенн и Роберт Мале. Благодарение Богу, во всей Англии больше не слышно шума битвы!» Архиепископ благоразумно позабыл упомянуть, что замок удерживала Эмма: Вильгельма наверняка неприятно поразило бы, что против него сражалась дочь Вильгельма Фиц-Осберна. Таким образом, Ланфранк и бароны подавили это восстание, а англичане проявили лояльность к нормандскому королю и отказались поддержать бунтовщиков. Стало ясно, что баронам, решившим подняться против власти короля, не стоит на них рассчитывать. Слишком многие области Англии обезлюдели, и у оставшихся не было ни сил, ни желания сопротивляться.
Архиепископ ликовал по поводу поражения восстания. «Слава в вышних Богу, — писал он Вильгельму, — по чьей милости ваше королевство очищено от бретонского отребья!» Бретонцам гарантировали безопасность, если они покинут страну в течение сорока дней; наемники из войска Ральфа получили охранные грамоты всего лишь на тридцать дней. Епископ Жоффруа и его соратники заняли замок и поставили в нем гарнизон из собственных людей. Эмма воспользовалась полученной охранной грамотой, чтобы отправиться в Бретань, где воссоединилась со своим мужем.
Архиепископ Ланфранк и верные королю бароны держались начеку, ожидая прибытия датчан (о котором Ланфранка, возможно, предупредил Вальтеоф). Епископу Вальхеру Даремскому было приказано подготовить Даремский замок к обороне. Ланфранк сообщил ему, что «датчане вправду выступили, как сказал нам король». Датчане, пришедшие слишком поздно для участия в восстании, прибыли на двухстах кораблях под предводительством сына короля Свейна Эстридсена Кнута и ярла Хакона. Не осмелившись вступить в бой с королевскими людьми, они двинулись, как нередко делали раньше, к Йорку и там снова «ворвались в собор святого Петра и взяли много добра, и с тем ушли». Затем они поплыли во Фландрию, где продали награбленное. Нет никаких сообщений о битвах или захватах замков, во время их пребывания в Англии. Ярл Хакон и его воины погибли какое-то время спустя и не вернулись из этого похода, но подробностей их гибели не известны. Некоторые полагают, что Хакон был сыном эрла Свейна, старшего брата Гарольда, бывшим заложником Вильгельма, но это имя было широко распространено среди скандинавов, и никаких доказательств родства между ним и семейством Годвине нет. Что до Кнута, то он позднее женился на дочери графа Роберта Фризского и в свое время наследовал своему брату Харальду, сыну Свейна Эстридсена, ставшему королем Дании в 1076-м, после смерти отца.
