Исключением стал Херевард. Его самого и многих его людей не было на Или во время последнего нападения нормандцев, возможно из-за козней аббата Турстана. Херевард отправился на очередную вылазку, а вернувшись, обнаружил, что враги высадились на острове и приближаются к Или. Его первым побуждением было поджечь монастырь и город, возможно в качестве последней демонстрации неповиновения, но его убедили бежать. Он и те, кто пожелал пойти с ним, сели в лодки и затерялись в болотах. О его дальнейшей судьбе возникло множество легенд.
Ходили слухи, что он спрятался в Бруннсвальде и продолжал устраивать нормандцам всевозможные неприятности — своего рода предшественник Робин Гуда. Говорится также, что некая дама знатного происхождения, пользовавшаяся влиянием при дворе, убедила короля примириться с Херевардом и вернуть ему часть его фамильных земель. Но в «Книге Страшного суда» об этом нет никаких упоминаний; возможно, произошла ошибка: Хереварда — линкольнширского тэна спутали с другим человеком с тем же именем, владевшим землями в Уорикшире и Вустершире. Согласно данной версии легенды, Херевард дожил до преклонных лет, умер и был похоронен в Кроуленде.
Другая легенда, изложенная в поэтической хронике Жеффруа Гаймара, также утверждает, что Херевард помирился с королем; но конец ее иной: Херевард якобы отправился с армией в Мэн, а по пути домой его предали собственные слуги, и он погиб в неравной схватке с группой нормандцев под предводительством некоего «Ральфа из Доля», отрубившего ему голову. Поэт предоставляет своему герою возможность умереть героической смертью, вероятно, спутав его с эрлом Эдвином, убитым при сходных обстоятельствах. Так как позже Хереварда ошибочно сочли сыном эрла Леофрика, можно предположить, что Жеффруа слышал или читал балладу о смерти эрла Эдвина, в которой не называлось имя героя, и пришел к заключению, что речь в ней идет о гибели Хереварда. Под именем «Ральфа из Доля» может иметься в виду эрл Ральф де Гаэль из Восточной Англии, поднявший мятеж в 1075 году.
Вероятнее всего, конец Хереварда сходен с судьбой многих англичан того времени: он отправился в изгнание, возможно снова во Фландрию, и умер там. Его имя не забыли в Линкольншире и Восточной Англии, где в XII веке в его честь часто называли сыновей. Можно с уверенностью сказать, что он никак не был связан с семейством Уэйк (со времен правления Генриха I — баронов Борна), однако утверждения Уэйков, что Херевард был их предком, отразились в его появившемся позднее прозвище — Уэйк.
[292]
Рассказ о падении Или завершается упоминанием об огромном штрафе, который наложил на Турстана и его монахов Вильгельм в наказание за их участие в мятеже, — свыше 1000 серебряных марок. Сумма была столь велика, что монахам пришлось отдать всё ценное, что имелось в их обители, включая отделанную золотом и серебром статую Девы Марии, восседающей на троне с младенцем Иисусом на руках, и все украшения с гробницы святой Этельтрюты.
Король Вильгельм посетил церковь в Или, выставив охрану, чтобы его не потревожили монахи (которых Ричард Фиц-Гилберт позднее выбранил за то, что они пренебрегли присутствием короля). Он не осмелился подойти близко к гробнице святой Этельтрюты, боясь, как утверждали, кары Божьей за захват святой обители и за насилие, учиненное его людьми, но ограничился тем, что бросил на главный алтарь золотую марку, и поспешно покинул церковь.
Временами нападавшая на короля сентиментальность не помешала ему вытянуть из аббата деньги и разместить в монастыре гарнизон из по меньшей мере сорока рыцарей, возложив на братию расходы по их содержанию. Рыцари должны были нести стражу в замке в Норидже, поскольку в самом Или замка не имелось. (Замок типа «мотт и бейли» в Или, вероятно, построили при Нигелии, первом епископе Илийском, назначенном Генрихом I.)
Аббат Турстан, согласно источникам, пытался ссылаться на древние права монастыря, являвшегося иммунитетом святой Этельтрюты, свободным от королевского вмешательства. Но король Вильгельм с презрением отверг мольбы и подарки аббата и отказался отменить свое повеление о размещении на острове Или гарнизона, обосновав отказ тем, что рыцари, составлявшие его, были «высокородными соратниками короля». Аббат должен был содержать их и разместить на территории монастыря. Они получали ежедневное содержание, а провизию им поставлял монастырский келарь.
Это бремя оказалось столь тяжелым для братии, что, в конце концов, настоятелю пришлось наделить этих «пришельцев» фьефами, отрезанными от земель аббатства. Так вассалами монастыря Или стали Пико, шериф Кембриджшира, Ардуэн де Силерс, Рожер Биго и Эрве де Бурж. Вполне возможно, что землю им пожаловал Теодвин Жюмьежский, сменивший Турстана на посту аббата в 1072 году. Он воспользовался своим назначением, чтобы потребовать возвращения монастырю «золота, серебра и драгоценных камней», которые отнял у святой Этельтрюты король. Вне всякого сомнения, это было сделано, чтобы снискать расположение монахов.
Подавив последний очаг бунта, король Вильгельм отправился в Лондон (скорее всего, через Кембридж), чтобы обдумать дальнейшие планы.
12. Начало норманизации Англии:
осень 1071 — декабрь 1074 года
Подавив последние вспышки бунта в Восточной Англии, король Вильгельм занялся прочими насущными проблемами. Эдгар Этелинг по-прежнему являлся возможной точкой притяжения для английских «изменников», таких как Эдрик Дикий. Нужно было полностью подчинить «марки» — области на границах с Уэльсом и Шотландией; опять начиналось брожение в Нормандии. Кроме всего прочего, король должен был убедить Рим, что он выполнит свое обещание реформировать английскую церковь.
С 1066 года, с того момента когда Малькольм III Канмор (чье прозвище значит скорее «большой вождь», чем «большая голова») приютил изгнанного эрла Тости Нортумбрийского, Шотландия служила убежищем для тех, кого нормандский король считал изменниками. Эдгар Этелинг жил при дворе Малькольма на правах почетного гостя, а к 1071 году Малькольм уже был женат на сестре Эдгара, Маргарите.
[293] Северные кампании Вильгельма 1069–1070 годов, как можно было ожидать, вызвали ответную реакцию шотландского короля. Теперь он представлял основную угрозу для стабильности англо-нормандского королевства.
Стоял вопрос о границе между двумя странами. События в Мэне и Фландрии, без сомнения, обеспокоили Вильгельма больше, чем долгое противостояние с Херевардом в Фенленде, хотя король понимал, что не может позволить себе оставить без внимания подобный очаг мятежа, и решил проблему в своей привычной манере. Вслед за этим он создал графство в Норфолке, чтобы обеспечить защиту от датчан. Но взаимоотношения с ближайшими соседями тоже требовали внимания. Другая кельтская страна, Уэльс, также мешала укреплению владычества Вильгельма.
Король, вероятно, принялся за Уэльс сразу после того, как решил вопрос с Или. Подобно тому, как в 1067-м он ответил на потенциальную угрозу вторжения из Фландрии, сделав своего сводного брата, епископа Одо из Байё, графом Кента и своим ближайшим советником, так и теперь он пожаловал Вильгельму Фиц-Осберну титул графа Херефордского, с тем чтобы тот приглядывал за правителями Южного Уэльса. Затем, при поддержке Карадока ап Грифида ап Ридерха, Фиц-Осберн начал борьбу с беспокойными властителями Северного Уэльса. Произошла по меньшей мере одна битва — на реке Рамни. Так начался постепенный захват Уэльса нормандцами. Сохранились источники, в которых сообщается о «французах», грабящих Кередигион, Меневию и Бангор. Рожер Монтгомери совершал набеги на Дивед и Кередигион при поддержке рыцаря по имени Уоррен Плешивый, а Вильгельм Фиц-Осберн сражался с Рисом Кадоганом и Маредидом.
